Призрачная сага: Адажио

– Как себя чувствуете? – спросил он, держа мою голову обеими руками.

– Да, уже лучше, спасибо, – ответила я, хотя вовсе не понимала, о чем шла речь.

– Сколько пальцев я показываю? – спросил доктор.

В детстве этот вопрос вызывал у меня дикий смех, особенно когда маленькая Лена спрашивала меня, показывая свои маленькие кривоватые пальчики. Но, по всей видимости, врач задает его очень много раз, поэтому шутка кажется уже обычным повседневным диалогом, в ходе которого сегодня мне выпала участь на него отвечать:

– Три!

Нет, нет, врач не посмотрел на свои пальцы, как это обычно бывает после ответа на данный вопрос. Значит, правильно ответила? В конечном итоге, вести устный счет я могу не запинаясь: математику в школе знала неплохо. Врач ничего не ответил, а только продолжил расспрашивать далее. «Фух, пережили эту минуту, вроде бы неплохо», – подумала я.

Мне пришлось еще раз поводить глазами по сторонам, чтобы попытаться отыскать маму и расспросить, что я здесь делаю. Боль отдавалась неприятным импульсом в висках. Очень хотелось есть.

– А где мои… родные, – спросила я, ожидая точного ответа.

– Хм, я не могу вам сказать, вы уже второй день здесь, – ответил доктор.

Я посмотрела на него внимательно, пытаясь уловить хотя бы долю иронии в его мимике. Но, похоже, он выражался довольно серьезно.

– У вас скоро завтрак, – напомнил он, как будто я его уже пропускала не раз. – Вы находились без сознания довольно продолжительный период времени. Что-нибудь вас беспокоит?

– Нет.

– Посторонние шумы, головокружение, шум в ушах?

Я тревожно посмотрела на него, после чего произошла небольшая пауза. Честно говоря, в памяти начали восстанавливаться события злополучного дня… Дорога, рельсы, поезд…

Доктор наклонился ко мне так, что его очки съехали на самый кончик его носа.

– И? Имеются данные симптомы? – спрашивал он меня уже повторно, как будто что-то начинал подозревать.

– Нет, – снова соврала я. Просто было большое желание, чтобы от меня все отстали. – А что со мной?

– Со слов вашей матери, вы поскользнулись и упали. Удар головой – следствие падения, а падение, как это часто бывает, приводит к сотрясению головного мозга, что характерно для вашего случая.

– И как долго мне предстоит здесь быть?

– Думаю, что не так долго. Все зависит от общего состояния организма и вашего самочувствия.

Мне захотелось убежать отсюда, далеко от всех этих неудобств, окружающих ужасов, больничных коек и жуткого запаха… Но все это находилось здесь, вокруг меня, а внутри была тоска и страдания.

– Не расстраивайтесь, – вдруг проговорил доктор и прикоснулся к моей руке. – Все наладится и будет хорошо. Я вижу прогресс!

Он написал что-то неразборчивым корявым почерком у себя в блокноте и вышел из палаты.

Я сидела, вернее, находилась в почти лежачем состоянии. Под моей спиной были подушки, очень неудобные, как будто начиненные жесткими куриными перьями.

Мне посчастливилось при выходе из палаты встретить медсестру. Она сказала, что мое состояние удовлетворительное и не вызывает сомнений у врача. Это значит, что я могу отпроситься домой под личную подпись! «Хоть одна радостная весть за этот день», – думала я, отыскивая телефон в карманах одежды, пытаясь связаться с внешним миром. Мне снова посчастливилось, мама взяла трубку:

– Здравствуй, дорогая! Как ты? – голос мамы звучал тревожно. – Ты пришла в себя?

– Да, мам, все в порядке.

– Ты не устояла и упала прямо дорожную плитку. Будь внимательнее, моя хорошая, за ночь немного подморозило.

– Да, да, обязательно. А это все, что произошло?

– Нет. Я очень волнуюсь за тебя. У тебя точно все в порядке на учебе, с друзьями? В последнее время ты какая-то серьезная и как будто на чем-то сосредоточенна. Тебе нужна моя помощь? Можешь быть уверена, я всегда помогу. Ты утверждала, что перед тобой мчится состав. Но мы не видели никакого поезда, ни людей, которые выходили из него. Так и рельсов там нет совсем! Милая, может тебе стоит отвлечься от ежедневной суеты?

– Поезд? – с удивлением спросила я. «Как же так мне удалось удариться головой, чтобы совсем ничего не вспомнить», – с трудом напрягая память, я пыталась выстроить последовательность действий.

– Да, да – продолжала утверждать мама. – Ты кричала: «Мама, мама, останови поезд, он мчится прямо на нас! Из него выпрыгивают на ходу люди, а состав несется с невероятно быстрой скоростью». Но мы не наблюдали ничего подобного.

Вдруг память начала проявляться. Я вспомнила, как состав двигался совершенно беззвучно, словно подкрадываясь, но предельно быстро. Это был старинный паровоз с вывеской из ярких букв. Слова, к сожалению, я разобрать не смогла, но четко выделила для себя фигуру рядом стоящего с этой надписью человека. Это был похожий на проводника старого света молодой человек в униформе и фуражке с околышем, в белой сорочке с воротничком. Но если есть поезд, значит, должна быть и станция, но железнодорожные пути есть только на окраине города. Я ничего не понимала. Откуда он взялся?

– А где сейчас Жанна? – вдруг вспомнила я про нашу новую знакомую.

– Она переживает за тебя, милая, приглашает нас к себе в гости на чай, но только после того, как ты пойдешь на поправку. Надо поблагодарить ее за помощь.

– Да, мам. Конечно, обязательно, – ответила я, хотя совсем никуда не собиралась идти. Согласилась лишь потому, чтобы проявить свою признательность. – Я хочу уйти отсюда. Хочу домой.

– Да, дорогая. Я думаю, доктор сегодня подготовит бумаги, а завтра утром мы вместе вернемся домой. Потерпи, немного еще осталось.

Мама сказала, что ей необходимо бежать домой, готовить ужин. На прощание, она обняла меня и поцеловала, попросила не нервничать и не загружать себя страшными мыслями.

Вот я осталась в полном одиночестве, наедине со своими мыслями и переживаниями. Больше всего, что меня беспокоило, было то, что рядом не было собеседника, который смог бы растолковать все эти странные обстоятельства, происходившие день назад. Мне не у кого было даже спросить, кто тот человек-контролер, почему поезд появился именно в этом месте, ведь местность совсем не позволяла передвигаться рельсовому транспорту. Я свела все к переутомлению и стала готовиться ко сну: встряхнула подушки, легла поудобнее, ноги плотно накрыла покрывалом.

Прошел час, два. Сон не приходил. Возможно, я выспалась. Сколько всего времени я пролежала в кровати? Сложно посчитать. Вероятнее всего, я бы осталась лежать, уставившись глазами в потолок, если бы мне не пришла просто потрясающая, с точки зрения сарказма мысль – пройтись по коридору отделения. «Конечно! Когда я еще смогу это сделать! Гениально». Плохо, что мама не оставила мне какую-нибудь книгу, я бы уже знала, чем заняться вечером. Но, раз уж я загорелась такой идеей – надо действовать! Я встала с кровати, которая была раза в полтора выше, чем мой домашний диван. Тихонько, словно маленькая кошка, я на цыпочках подошла к входной двери и попыталась приоткрыть маленькую щелку, одновременно вспоминая, скрипела ли дверь днем, когда ее то и дело случайно не сносил медицинский персонал. Наверно нет. Я попытала приоткрыть и, – о чудо! – она открылась, не издав ни единого звука. «Ух, повезло», – подумала я, представляя себя пиратом с зорким глазом, находясь на диком острове, где опасности подстерегают повсюду. «Надо быть предельно осторожной! – сгибая ноги в коленях, продолжала фантазировать я.

Коридор оказался сумрачно пустым. Узкий и длинный он чем-то напоминал тоннель, где невозможно было увидеть ни конца и ни края. Я шла и наслаждалась моментом: кругом ни души. Безупречная тишина. Вдалеке лишь можно было услышать слабый рев работы мотора какого-то большого медицинского прибора. «Удушливый больничный запах, ощущение спирта в воздухе, палаты, ординаторская, закрытые двери, холодный пол», – перечисляла я в уме. – «Люстра без лампочки, инвалидное кресло, человек вдалеке… Человек?». Я остановилась и попыталась разглядеть незнакомца. «Будет не совсем хорошо, если меня поймают в коридоре сейчас ночью, а утром на меня будут глазеть и коситься. Нужно поворачивать обратно». Но как только я сделала два шага вперед, человек исчез. Я зрительно запомнила место, куда он вошел, и, не спуская глаз с него, подошла поближе. «Интересно, как он так быстро дошел от стены до двери? До нее минимум метров пять, чисто математически вычисляя, его скорость должна быть космической. Опять здесь что-то не клеится». Мне стало интересно узнать, кто был этот человек, и я подошла вплотную к месту, немного ускорив шаг. И каково было мое удивление, когда я увидела на том месте сплошную бетонную стену. «Нет, нет, это вовсе не человек. Но я видела, правда! Если это то, что я думаю, что он забыл здесь?» Эмоции снова нахлынули на меня, а по телу пробежал жар из самого сердца. Я поспешила вернуться в свою палату и завернулась в одеяло, в большое пуховое одеяло, в котором сразу стало уютно и комфортно наконец-то встретить сон.

Глава 14. Успокоение

Утром меня разбудила мама, нежно поводив по моему телу своей теплой рукой.

– Дорогая, подъем! Уже давно наступило утро! – услышала я мамин голос. – Я думаю, ты хорошо отдохнула здесь! Так поздно ты даже дома не просыпаешься!

«Конечно, мама, тебя бы в мой мир ужасов! Жаль, что ты не видишь то, что вынуждена наблюдать я!», – пронеслось бумерангом у меня в голове. Похоже, в последнее время мне приходится про себя отвечать на ее вопросы.

– Да, мам, я уже встаю, просто сны плохие снились сегодня.

– Доктор просит тебя пройти к нему в кабинет. Он вынес решение по твоему состоянию. Возможно, сегодня мы с тобой окажемся дома.

Я улыбнулась маме, поблагодарила ее за заботу и вышла в коридор. «Да, днем он выглядит гораздо светлее и не так ужаснее. И, слава Богу, вижу настоящих людей».

Мне понадобилось немного времени, чтобы оказаться у двери ординаторской. Врач был в кабинете, поэтому я отбросила мысли о том, что останусь один на один с чем-нибудь несуразным. На душе сразу стало спокойно.

– Как вы себя чувствуете? – спросил доктор с широкой улыбкой на лице. – Есть вопросы по своему состоянию?