Ведьмина служба уборки

Я дождалась, когда шаги стихнут, и бросилась к окну. Распахнула огромные решетчатые створки и вышла… в сад. Сотни удивительных цветов всех возможных форм, оттенков и размеров окружили меня, опьянили ароматами, заставили задохнуться от восторга.

Не знаю, как долго я гуляла по дорожкам, усыпанным мелкими белоснежными камешками, трогая нежные лепестки и вдыхая тонкие цветочные запахи.

Увы, мое чудесное уединение было грубо нарушено. Этот ученичок начинает меня всерьез раздражать!

– Не смей трогать! Это же единственный экземпляр ночной ауртенции! – паренек подлетел ко мне, сверкая глазами, и попытался отпихнуть от крупного белого цветка.

– Андо.

Всего одно слово, и наглый недоросль мгновенно отступил. Интересно, какую власть имеет Мастер над своим учеником?

– Тебе понравилась оранжерея?

Машинально подняла голову вверх. Над нами было обычное небо, ничем не отличающееся от земного. Может, только чуть более теплого голубого цвета. Никакой крыши, никакого купола не наблюдалось. Почему тогда Максимилиан назвал это место оранжереей?

Перевела на мужчину вопросительный взгляд. На его лице опять мелькнула эта еле заметная улыбка самым краешком губ, и вот уже надо мной сияет и переливается тонкая блестящая пленка, как будто над нами надули гигантский мыльный пузырь.

– Ого!

– Не «ого», а обычная бытовая магия, – высокомерно фыркнул Андо.

– Ты так тоже умеешь? – моя улыбка стала приторно сладкой.

Парнишка мгновенно скуксился и скрылся за соседним кустом, покрытым мелкими алыми цветочками.

– Так и знала! – специально повысила голос, чтобы мелкий наглец точно услышал.

Уверена, что Андо не ушел совсем, а собирается подслушивать наш разговор. Устрою-ка я для него небольшой спектакль.

– Максимилиан, – за кустом раздалось нечто, похожее на сдавленное хрюканье, и я поднажала, – знаешь, длинные имена так сложно запоминать! Могу я называть тебя просто Максом?

Куст затрясся, осыпая листья вперемешку с цветами.

Мужчина смотрел на меня с веселым удивлением. Похоже, мысль немного поддразнить ученика показалась ему забавной, потому что он поддержал мою игру.

– Ничего не имею против. Могу ли и я называть тебя коротко, Катя?

– Конечно.

– Тогда прошу пройти в дом, нас ждет ужин.

– С превеликим удовольствием. Кстати, где ты откопал этого неотесанного юнца?

Из куста высунулся кончик пунцового от возмущения носа.

– Был должок перед его бабкой, – Максимилиан немного помолчал и добавил, – он, конечно, вспыльчивый и ревнивый, но в целом неплохой парнишка.

Максимилиан показал рукой направление, в котором находился дом. Оранжерея была огромной, и из нашей части были видны только сплошные кусты, деревья и цветы. Владелец всего этого великолепия шел первым, показывая мне дорогу, а я шла чуть позади. Проходя мимо изрядно полысевшего куста, за которым прятался Андо, я споткнулась о предусмотрительно выставленную ногу «в целом неплохого парнишки», и тихо, но четко прошипела:

– Держись, сопляк. Это война.

Глава 3. Птичку жалко!

Сопляк держался. За разбитый нос.

Технически, споткнулся он сам. А убийственный взгляд, которым я его наградила на входе в столовую, совсем даже и ни при чем.

– Очень больно? – поинтересовалась, благородно протягивая салфетку.

Андо смотрел с недоверием, но предложенную помощь отвергать не стал. Кровь остановилась быстро. Вздорный юнец выкинул салфетку, плюхнулся на стул и сразу же потянул свои грязные руки к блюду с неким подобием сэндвичей. Кроме них на столе еды не было. Негусто.

– А руки помыть?!

– Чего? Тебе надо, ты и мой! – наглец засунул руки в блюдо чуть ли не по локоть, пытаясь выбрать лучший кусок.

– Ты трогаешь своими лапами общую еду! – от возмущения стало тяжело дышать.

– Андо.

Что за магия такая? Паренек тут же отдернул свои худые конечности и уныло поплелся в ванную комнату. Я пошла следом, чтобы удостовериться: помыл, и помыл тщательно. И, конечно, мне тоже надо было вымыть руки. Желательно – три раза.

Максимилиан окликнул меня у самых дверей:

– Служанка должна была достать для тебя отдельное мыло. Зеленая банка, посмотри.

Когда все необходимые гигиенические процедуры были закончены, мы вернулись к столу. В ванной у нас с Андо случилась небольшая перепалка, поэтому вернулись на кухню мы чуть более мокрыми, чем хотелось бы. Удовлетворенно хмыкнула: у юнца вода капала даже с волос. А вот не надо было меня трогать!

– Другой еды нет? – уточнила без особой надежды, тоскливо глядя на сухую булку с сыром и чем-то еще, напоминающим вяленый томат, срок годности которого закончился еще до моего рождения.

– Ты хочешь чего-то конкретного? – Максимилиан поднял голову от книги, которую читал.

– Сейчас бы шоколадных пирожных… – протянула я с тоской в голосе. Блондин молча встал и вышел. То есть у них есть пирожные, но мне их просто не предложили?

– Не заслужила ты пирожных! Ешь, что дают, – Андо с аппетитом жевал третий бутерброд.

Промолчала. Этот наглец еще пожалеет, что решил вступить со мной в открытую конфронтацию.

– Здесь недалеко есть кондитерский магазин, но вечером выбор маленький, – Максимилиан появился в дверях с алой коробкой в руках, – но я взял все шоколадные, какие были.

– Спасибо.

Я не смогла выдавить из себя что-то еще, потому что эмоции накрыли меня с головой.

Воспоминание, ранящее и согревающее душу одновременно: отец приходит с работы и вручает мне на пороге красивую красную коробку. Внутри всегда одно и то же: шоколадный эклер и кусочек торта «Три шоколада». Эта традиция прервалась, когда папы не стало. Сердце привычно сжалось.

В реальность меня вернул кашель. Андо стучал себя по груди, пытаясь выкашлять кусок бутерброда, который попал не в то горло. Догадываюсь, почему.

– Буду есть, что дают, – тихо прошептала, пододвигая к себе всю коробку. Юнец уставился на меня злыми глазами. Заглянула внутрь и обомлела: целых пять шоколадных пирожных, причем одно аппетитнее другого!