Кома

Второй был менее симпатичным, очевидно, его мне Надюха и решила отдать. Ну ладно, выпьем еще по одной и вперед.

Вернувшись к бармену, я попросила еще бокал мартини, осушила его стоя залпом и отправилась на танцпол.

…Надежда оказалась права, там действительно было веселее. Я танцевала с незнакомым молодым человеком и почти уже забыла, зачем пришла сюда. Только когда подружка, промахнувшись, ухватила меня за зад, думая, что это зад ее парня, я вернулась к действительности.

– Ты что себе позволяешь? – в притворной строгости хлопнула я подругу ладонью по руке.

– Ой, Ксюха! – Увидев, кого она схватила, Надька закатилась в истерике. Не в силах успокоиться, она рухнула на пол, прямо под ноги танцующим и продолжила уже оттуда ржать.

Я рассмеялась вслед за ней, почему-то в тот момент было крайне смешно, что меня домогалась моя же подруга (не «почему-то», конечно, а по пьяни), и мы очень долгое время не могли успокоиться. Как-то незаметно парни растворились в воздухе, когда приступ истерики прошел, мы честно пытались их отыскать по всему клубу, но не тут-то было.

– Плевать, новых найдем! – победоносно провозгласила я, и мы обе отправились к барной стойке. – Мартини всем! – щедрой рукой провела по воздуху, попав подруге в глаз. – Ой, извини…

Надюха икнула и потребовала текилы за причиненный ущерб. Опять же незаметно для нас, ее текила перемешалась с моим очередным мартини, и все последующее время мы пили какую-то адскую смесь. Из одного почему-то бокала…

Короче, когда я совсем потеряла лицо, то неожиданно захотела в дамскую комнату и, поднимаясь, зацепилась ногами за тонкую ножку стула, грохнулась на пол и стукнулась головой, что слегка мне вправило мозги, потому что, когда Надюха начала хохотать над моим неудачным падением, я, не обращая на нее внимания, перегнулась через стойку, схватила бармена и начала, потряхивая руками воротник его одежды, вопрошать:

– Время скока… вре-мя ско-ка?!

– Отпусти немедленно! – вознегодовал молодой человек, которому и так сегодня от меня досталось, но с пьяной женщиной спорить – себе дороже, потому ему пришлось посмотреть на часы и ответить: – Полпервого!

– Что?! Как это полпервого? Ты что, спятил? А где двенадцать?!

– Да что вы себе позволяете?! – возмутился парень. – Щас охрану позову!

– Верни мне двенадцать! – орала я, как рожающая сирена, а Надюха подзуживала, скандируя:

– Ударь его! Ударь его!

Тут охранник (тот самый, подмигивающий) все-таки услышал жалобные вопли незаслуженно обиженного коллеги и пришел на помощь. Грубо отпихнув меня от бармена, сказал:

– Выметайтесь!

Я начала отряхиваться, будто его лапищи могли оставить на моем платье грязные следы, а подружка крикнула ему в сердцах:

– Ну и ладно! Все равно твой клуб – дерьмо!

– Это не мой клуб! Выкатывайтесь, иначе помогу!

– Пошли, – огорченно (опять пропустила переход!) сказала я, взяла ее за руку, но тут что-то закрутилось в моей голове – или во Вселенной? – и я куда-то провалилась.

Помню, что меня несли. Точнее, я чувствовала чьи-то сильные, грубые руки. Пришла в себя уже на улице. Подруга поливала мое лицо минералкой из бутылки. Когда я открыла глаза, увидела, что лежу на грязной дороге.

Надя начала смеяться.

– Ну ты ваще, подруга! Так быстро отрубиться от какого-то мартини! Теряешь форму!

Я протерла лицо и поморгала.

– Мы его вообще-то мешали с текилой.

– Ой, подумаешь! Сколько я всего в жизни перемешала – тебе и не снилось! И ничего, жива!

– Ну ладно. Помоги подняться, – я протянула руку, и мне помогли встать. Голова все еще кружилась, но уже не так сильно.

Мы потихоньку тронулись вперед по дороге (благо не было машин), я опиралась на подругу, обхватив ее рукой за плечи, она же держала мою руку своей. Вот так мы и шли.

Вдруг меня осенило. А если переход все-таки не произошел?! Ну не могла же я совершенно ничего не почувствовать!

– Надя, какое сегодня число?

– С утра было воскресенье…

– Надя, воскресенье – это день недели. А число какое?

– Двадцать третье. Что за дурацкие вопросы на ночь глядя?

– Это было с утра. А сейчас уже не утро. Посмотри на телефоне.

– Господи, да что ты пристала! – Надька раздраженно скинула мою руку с себя и полезла в сумочку. – Двадцать четвертое, понедельник. Довольна?

– Очень. Надя, а теперь скажи мне, где я работаю?

– Боже мой, Ксюша, ты что, совсем уже ку-ку?! Напилась до чертиков и все забыла. Следующим вопросом будет, где ты живешь и как тебя зовут?

– Нет, это я знаю, – покачала я головой.

– Здорово! Класс!

– Не ерничай. Так где я работаю?

– Толчки ты продаешь!

– Ага! Нет, я уже давно не продаю. Я замдиректора!

– Сколько ты вкалываешь, я удивляюсь, почему ты еще сама не директор… Горе ты мое. Пошли в пивную, здесь за углом. Оттуда точно не выгонят. Помню, чего только не творила на прошлой неделе. И все как с гуся вода.

– Там что, охраны нет?

– Охрана есть, но хулиганит еще побольше, чем посетители.

– Понятно… Ты уверена, что нам стоит туда идти? – Мысль о хулиганящей охране остудила мой пыл.

– Ксюха, ты меня пугаешь. Раньше мы могли несколько ночей подряд тусить. И пить, сколько влезет. А сегодня ты сломалась после двух часов!

– Ладно, идем в пивную.

В пивной сперва было скучно. Пяток алкашей распивали за столиком, еще парочка мирно валялась себе под другим. Музыка звучала тихо. Слишком тихо для двух пьяных девиц. Мы попросили включить караоке.