Девушка на фотографии футболиста Березина. Часть 3

– Может быть, поговорите с доктором? Если спешите, я провожу вас к выходу, – информирует она.

Спешно обдумываю ситуацию. Пойти к лечащему врачу? Он вряд ли окажется таким сговорчивым и вполне может понять истинную цель моего визита. Кто знает всю подноготную пациентов и сможет о ней рассказать в закрытой клинике? Тот, у кого меньше шансов что-либо потерять.

– Я спешу. Но буду признательна, если перед уходом вы проводите меня в уборную.

– Да, конечно.

Уборная для гостей, как и комната для свиданий находились на первом этаже несколько изолированно, и имела свой выход. Таким образом, чтобы вернуться в отделение (если это можно так назвать), мне снова придется пройти мимо регистратуры. Если медсестра останется караулить и здесь, то миссию можно считать проваленной.

Выжидаю положенное время и аккуратно высовываю голову: моя стражница отсутствует. Теперь надо ждать. Как назло ни одной уборщицы. Посмотрела на часы – прошло пятнадцать минут, надо выходить. Можно еще и там снаружи побродить, главное, охраннику на глаза не попасться.

На мое счастье листья еще не прекратили свое неминуемое падение. Их аккуратно сметала и стряхивала в мусорное ведро пожилая женщина лет семидесяти – семидесяти пяти.

– Простите, – обратилась я к ней. – Вы не видели тут случайно молодую девушку с вьющимися волосами, стройная такая. Я ее подруга, мне сказали, что она в этой клинике. Думаю, может быть, она на прогулке…

– Здравствуйте. Дайте подумать… Есть одна такая. Молоденькая совсем. Она редко гуляет, вам не повезло.

– Волнуюсь перед встречей, давно не виделись, интересно, как она?

– Как и все, кто пытается спрыгнуть, не очень.

– Откуда спрыгнуть, с балкона?

– С иглы, деточка.

– Как же так… Мы же с ней вместе играли…

– Деньги – зло, они и не такое делают.

– Но у нее такие уважаемые родители…

– Родители, может быть, и уважаемые, а детей воспитывать надо.

– Даже не знаю, как к ней идти после этого.

– А что к ней ходить, к ней почти никто не ходит. Она же не говорит совсем и не узнает почти.

– Но тут с ней хорошо обращаются?

– Конечно, как на курорте. Всем бы такие условия.

– Спасибо вам большое!

– За что?

– Что рассказали, правда, мне нужно подумать.

– Ну, думай, детка, думай.

– Это вам, – я протянула старушке коробку конфет, припасенную на случай непредвиденной ситуации. – Хотела Вере отдать, но вам к чаю будет лучше…

– Дай Бог тебе здоровья…

До ближайшей остановки пришлось прилично прошагать. Попутно я пыталась составить целостную картину у себя в голове. Ноги периодически приходилось вытаскивать из трясины и луж, а студеный ветер так и норовил залезть в душу. Но я должна была идти дальше. Хорошенький выходной у меня получается. После такого стрессы на работе – сущие пустяки. Что я знаю? Мало. У Веры богатая семья, у нее была собственная няня, что для начала нулевых показатель обеспеченности. У нее были друзья, образование, видимо, деньги… А сейчас она лечится от наркозависимости.

Складывается впечатление, что она типичная представительница золотой молодежи. Таких учат всему, кроме самого главного – как быть счастливыми, как радоваться мелочам, ценить людей за их личностные качества, прилагать усилия и испытывать от этого удовольствие. Может быть, я ошибаюсь. Есть вероятность того, что она стала жертвой ситуации, от нее независящей, марионеткой, разменной монетой в среде влиятельных людей. Ее одежда была закрытой и мне не видны были следы от уколов. Откровенно говоря, мне не приходилось видеть раньше наркоманов, поэтому не берусь судить о ее состоянии.

Если правда – первое предположение, то Косте надо держаться от нее подальше. Неизвестна степень зависимости, а зависимый человек создает вокруг себя пространство со-зависимости, меняя жизнь людей, находящихся рядом. Неизвестно, какая у нее стадия, даже при удачном исходе вероятность рецидивов очень велика, к тому же эта болезнь существенно влияет на личность. А Костя только на ноги встал. У него очень восприимчивая психика… Да что я себя обманываю, она сломает ему жизнь.

Если правда второе, то по-человечески мне Веру жалко. Но впутываться в эти разборки себе дороже. Это не моя война. У меня своих фронтов хватает. Чисто физически не хватит времени во всем разобраться. Следующая часть сезона будет определяющей. Как говорил профессор, всем не поможешь. Конечно, я могла бы ради Кости бросить все дела и начать распутывать этот клубок. Но мое ли это дело? Придется расставлять приоритеты.

Я рассказала Косте все, как есть, все свои предположения.

«Таким лицам трудно укрыться от посторонних глаз. Наверняка, если бы Вера была наркоманкой, про это где-нибудь написали. Ты можешь проверить?»

«Это непростое дело. Маша, ты мне поможешь?»

«Не проси меня об этом… Если хочешь знать мое мнение, не искал ты ее и правильно делал».

«Это значит, нет?»

«Это значит, мне не хватит на это сил»…

– Как тебе такая проблема? – спросила я, когда Женя дочитал и отложил дневник.

– Сурово. Ты уверена, что мне стоит это все знать?

– Да.

– Тогда вопрос такой, что там было про браслеты, я не понял?

– У нее браслет с Костиным именем.

– Но они давно не общаются?

– Насколько мне известно, нет.

– Непростая ситуация. Жаль девчонку. Но ты не обязана во все это ввязываться. Ты команду доведи сначала. Себя береги. И вообще, это может быть опасно.

– Но Костя…

– Твой Костя – пацан, он должен сам принимать решения, это по-пацански. И решать свои проблемы, а не создавать их тебе.

Хочешь, я с ним поговорю?

– Нет, не надо.

– Короче, делай выбор для себя, а за него не волнуйся.