Капкан для саламандры

– С ним? Понятия не имею, – пожала плечами. – Он остался валяться на полу, лелея ожог на щеке, я расплатилась и ушла спать. Чем и занималась вплоть до того безрадостного момента, когда меня разбудила адептка Лоурен криком о найденном теле.

– Кто его нашел? – бесстрастно допрашивал меня блондин.

– Не знаю. Я успела только всех отогнать и барьер поставить. Опрашивать никого не стала, охраняла тело от любопытствующих.

Он резко выдохнул сквозь зубы, бросив на меня раздраженный взгляд.

– Вегерос, вы основы работы забыли? Вы главная подозреваемая – последний человек, которому стоило находиться вблизи тела.

– И оставить его на наших неучей? – кивнула в сторону лагеря, который мы разбили. – Они и так здесь все затоптали. Подозреваю, что в процессе попыток поставить ограждающий барьер, могли вообще тело подорвать, – откликнулась недовольно.

Конечно, по-хорошему, мне стоило максимально отстраниться от происходящего, сразу, как только я поняла, кто погиб. Но довериться было некому. И теперь против меня дополнительное обвинение в уничтожение улик. Хотя если бы это было так, то от тела лишь пепел и нашли бы. И от улик тоже.

Матэмхейн только окинул меня ледяным взглядом, а я уже прочувствовала всю глубину его неодобрения.

– Раз уж вы так капитально вляпались, можете поделиться размышлениями. Хуже уже не будет, – укоризненно добавил он и махнул в сторону трупа, позволяя мне осмотреть. – Огненная магия – ваша специализация.

Действительно, что теперь стесняться.

Присев рядом я распростерла руку над сожженным лицом и сосредоточилась, пытаясь считать магический след. Через несколько мгновений скривилась.

– Что?

– Только мой, на щеке, – неохотно призналась.

– Значит, либо огонь был немагического происхождения, – рассуждал следователь, – либо…

– Моим, – добавила кисло.

– Либо, – не обратил он внимания на ремарку, – кто-то затер магический след.

– Среди адептов нет никого с такими знаниями и уровнем, – отмахнулась и, подумав, добавила. – Как и среди присутствующих преподавателей.

– Вариант с немагическим пламенем остается, – заметил Матэмхейн.

Я еще раз пристально вгляделась ожоги.

– Характер повреждений не подходит. Факелом такого не добьешься. Раны точечные, но довольно глубокие. Вид ожога скорее напоминает удар огненным шаром. Но после него должно было фонить магией. А того следа, что остался от моей руки для таких повреждений недостаточно, – заключила недовольно.

Но это меня не оправдывает. Все как один против меня.

– Алхимический состав? – выдал предположение блондин.

Я бросила на него одобрительный взгляд. Молодец, я вот не подумала.

– Не знаю. Я в алхимии не разбираюсь. Возможно, и так.

Наклонилась поближе принюхиваясь. Вдруг сквозь вонь паленого мяса химикатами потянет? По сгоревшим предметам и сопровождающим их запахам я специалист.

Стоило вдохнуть тяжелый прогорклый с маслянистым привкусом запах, как внутри зашипели.

– Оставь свои гастрономические пристрастия на потом, – шикнула на чешуйчатую соседку.

– В-с-с-с-дор, – недовольно выдохнули внутри. – Чужая-с-с-с добыча. Мерзос-с-с-сть.

– Когда это тебя приправа в виде магического пламени смущала? – удивилась ее придирчивости. Не то чтобы мы подобное практиковали… но случались в жизни неприятности.

– Нет-с-с-с магии, – недовольно возразили мне в ответ. – Живое пламя-с-с-с. Родс-с-с-с-твенное.

Я подвисла, пытаясь сообразить, о чем она. Из потенциальных родственников в голову приходили только драконы. Но визит подобной туши всей деревней мы не могли пропустить. И ущерб был бы куда больше. Не было бы тогда никакого тела. И деревни. И нас вместе с ней. И вообще, драконы в этой местности не обитали!

– Дура-с-с-с, – раздраженно вздохнули в ответ. – Малый драконус-с-с-с.

Откуда здесь взяться детенышу этих исполинов – вопрос еще более сложный, чем с вариантом про большого.

– Шшшш-ррр-ссс! – буквально взбесились внутри моей недогадливости. — Малый видс-с-с-с!

Тут до меня дошло, что имела в виду хвостатая.

– Виверна? – недоуменно пробормотала вслух.

– Что? – уточнил над ухом мужской голос. – Здесь следы дикой виверны?

Заблудившись во внутреннем диалоге, я забыла, что у нас имелись слушатели. Резко вскинув голову, замерла. Льдисто-голубые глаза оказались неожиданно близко. Матэмхейн склонился рядом, пытаясь высмотреть, что я нашла.

– Флора? – выдернул меня в реальность его голос.

– Кхм, – поспешила отвернуться, надеясь, что не покраснела. – Нет, но… – потянула, не представляя, чем объяснить эту догадку. Не скажешь ведь про внутренний голос. – Если держаться версии немагической природы ожогов, то приветственный чих виверны способен такое сотворить. Хоть это и вымирающий вид, обитающий только в заповедниках и частных зверятнях, – заметила для внутренней заразы. Если она думала так подшутить, то момент неудачный.

– Если нас посадят, тебе со мной за решеткой куковать, – заметила, между прочим. – Никаких ночных прогулок и вкус-с-с-сных жертвс-с-с-с, – передразнила ее.

– Пфф-ф-ф, – раздраженно отозвалась хвостатая. – Это точно онас-с-с. Дыхание воняет-с-с-с, – послышалась в голосе брезгливость.

Не знаю, я, кроме вони паленого мяса, ничего не чуяла, но если огненная говорит, значит, так оно и есть. Но как доказать, что по округе бродит незнамо откуда взявшаяся дикая виверна?

– Откуда вы знаете, как выглядят ожоги виверны? – уточнил ледяной.

– В королевском зоосаде была во время кормежки, – откликнулась я. Нет, отметин я, не признала. Но в зверятне была и кормежку крылатой твари видела.

– Виверна, – тем временем задумчиво потянул мужчина рядом. – Необычный, но все же вариант.

Я глянула на него с искренним удивлением.

– Вы мне верите?

Мужчина чуть усмехнулся.

– Если выбирать между тем, что вы спалили мальчишку и оставили тело рядом с лагерем, и внезапно объявившейся в глуши заповедной тварью – второе все равно звучит более вероятным.