Пограничье: За чертой

– Я тебя завтра увижу? – спросила она.

– Нет, завтра суббота, это день Сатурна. Мы не будем работать в день, когда правит нехорошая планета. Мы увидимся в воскресенье – день солнца, а солнышко всем помогает, – ответила я.

– Хорошо, – сказала девочка, позволяя отцу забрать ее у меня с рук. – Я буду скучать. И я тебя еще нарисую, можно?

– Конечно можно, – улыбнулась я. – А дядю Жору нарисуешь?

– Неть!

– Почему!? – тут удивился ее папа.

– А он другой, – ответила Лена и смущенно уткнулась папе в плечо.

– Ну вот тебе раз, – протянул Жора, улыбаясь. – Конечно, я же лечить не умею.

Вообще-то этот ответ его задел. Обычно дети его любили и охотно шли к нему на ручки, старались поболтать с ним, приносили свои игрушки. Но с некоторых пор, когда он озвучил, что пока не хочет своих детей, я обратила внимание, что и у детишек стал пропадать интерес к моему мужу. Любовь – это видите ли – взаимно. И дети это чувствуют в первую очередь. Их не обманешь.

Мы проводили наших гостей, сгоняли на море, позагорали, а вечером я даже затеяла небольшую постирушку. Погода стояла хорошая. На ночь я вывесила белье на веревках, протянутых через двор, не опасаясь, что будет туман или морось. Утром сняла сухое и вкусно пахнущее…

Сны были беспокойными. Я просыпалась несколько раз, но снова не могла вспомнить, что же мне снилось.

В субботу у Жоры было дежурство. Мой день прошел как то незаметно. Наступило воскресенье. Муж вернулся с дежурства, закатил мотоцикл по навес, чтобы не стоял под палящими лучами солнца. Позавтракал, помылся и завалился поспать, хоть иногда ему удается вздремнуть пару-тройку часов и на службе. Когда муж спал – я ходила на цыпочках, чтобы не мешать ему. Это элементарное уважение, я так была воспитана, если что.

Часам к 11 он вышел на крыльцо, где я сидела с каким-то шитьем. Присел радом, с кружкой чая, разговорились. И в это время ко двору лихо подъехал автомобиль с нашей маленькой пациенткой. Мы с мужем переглянулись: так необычно было, что внешне такой спокойный мужчина, оказывается, может так лихачить.

Николай вошел во двор с Леночкой на руках. Еще от калитки было видно, что он улыбается во все лицо. Наклонился, аккуратно поставил девочку на землю… И она, радостно засмеявшись, побежала в нашу с Жорой сторону.

Это всего несколько метров, от калитки до крыльца. И бежала она – это условно можно так сказать… Она задорно что-то рассказывая, корявенько, но быстро ковыляла к нам! Мы оба поднялись, с удивлением, и я чуть не заплакала. Девочка, которая не могла до этого ходить своими ножками, двигалась самостоятельно в нашу сторону! Конечно, рядом был папа и он страховал ее, чтобы поймать, если она начнет падать. Но она двигалась САМОСТОЯТЕЛЬНО!

Это был Шок, но это была Победа!

Я ликовала! Сделав шаги ей навстречу, я подхватила ее на руки, закружила и стала целовать. А она обнимала мою шею, тоже тыкалась губами и в щеку, и в глаз, и в нос, стукнулась лбом о мой лоб, и смеялась, счастливая, заразительно звонко.

– Вот это новость так новость! Порадовали!

– Ты не представляешь, как мы счастливы, – произнес Николай. – Она вчера после обеда вырвала свою руку и сделала первые шаги сама! Говорит – «Волшебник Гудвин мне обещал, что я буду ходить, а ты меня держишь». Он засмеялся: – Запомнила же, что ты сказала ей в первый день.

Постепенно отходя от такого замечательного потрясения, мы переместились ближе к дому. Ступеньки крыльца были невысокими, но я с опаской опустила Лену на землю, и решила посмотреть, сможет ли она преодолеть ступени. Но ребенок был умнее, чем мы думали.

– Ты хочешь, чтобы я себе нос расквасила? – сказала она, сощурив глазки. – Давай, я буду держать тебя за руку, я же только начала ходить. И она крепко сжала свои пальчики, ухватившись за мою ладонь.

Да, меня переполняли эмоции, но работать нужно было еще как минимум 5 дней. Обычно я проводила 5-7 сеансов. Потом делала перерыв, чтобы организм запустил процессы восстановления сам. Если через время требовалось еще поработать – я работала. Но чаще этих первых нескольких дней хватало. Клиенты делились своими результатами, ко мне приходили новые люди.

В этот раз Леночка даже не так вертелась, пока я читала отчитку и ходила вокруг нее со свечами. Я ликовала. Даже не верилось, что так быстро получится. Из дома она пожелала выйти сама. Я шла позади, расставив руки за ее спиной, а она старательно вышагивала, держа руки перед собой и чуть в сторону, как-будто идя на ощуп.

– Ты не устала, радость моя?

Николай обратился к дочке, когда увидел ее шагнувшей на ступеньку.

– Устала, – ответила Леночка. – Но я еще немножко хочу пройти, а потом ты возьмешь меня на ручки.

Шагнула на ступеньку ниже, покачнулась, но удержалась. Потом еще на одну, и плюхнулась на ступеньку попой, подхваченная моими руками. Засмеялась, оперлась одной ручкой о ступеньку, другой придерживаясь за мою руку – встала и сделав еще несколько шагов оказалась возле папы.

– Воть, – гордо заявила она, улыбаясь. У нее это слово звучало как-то мягко на конце. Жорка тоже восторженно улыбался и покачивал головой из стороны в сторону.

– Просто невероятно. Если бы сам не видел – не поверил бы.

И Николай снова стал говорить, как они даже и не надеялись уже на помощь. И про очередь на операцию, и что их пугали, что шанс от операции очень мал, а риски огромны. И как жена вчера рыдала, увидев собственного ребенка идущего своими ножками, самостоятельно. И что они теперь не расплатятся со мной, потому что не знают такой цены за такое чудо.

В общем, эти дифирамбы раздули мою гордыню чуть не до небес. А это самое вредное в работе целителя – думать, что это он такой охрененно непревзойденный… Ага, высоко взлетевшему больнее падать…

Теперь то я точно знаю, что все, что получается сделать для людей, происходит с согласия… Вселенной. И мне плевать, если кто-то захочет посмеяться над этой фразой. Вы не знаете, что случилось дальше!

А дальше прилетела ответочка…

Николай с Леной уехали домой, радостные и счастливые. Договорились на встречу во вторник, потому что в день луны слабая энергия, и я не работала по понедельникам. Мы с мужем прожили выходной на каком-то невероятном возбуждении. Жора постоянно возвращался к этой теме, что-то комментировал, не в силах сдерживать эмоции, мы много перешучивались, приготовили любимую Шарлотку, строили планы на понедельник. Долго не могли лечь спать, от избытка эмоций.

А утром меня ждал сюрприз…

Глава 6.

«Ты храбрее, чем подозреваешь, сильнее, чем кажешься, и умнее, чем думаешь».

Фрея Симпсон, «Библиотека моего сердца»

Я проснулась раньше Жорки, захотела в туалет. Попыталась сесть на кровати и свесить ноги, но обнаружила, что не могу шевелить нижней частью туловища. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Может я еще сплю?

Я ущипнула себя сначала за руку. Бли-ин, больно. Потом ущипнула за ногу – тоже больно. А пошевелить ногами – не могу! Не проходит нервный импульс, команда не выполнима!

А в туалет то я чувствую, что хочу. Еще одна попытка, и снова неудачно. Даже помогая двигать ногу руками, я лишь добилась, что пятка стукнулась об пол, словно упала деревяшка. А дальше то что? ШОК!

Я растолкала Жору, который сразу и не понял, что я ему говорю.

– Ног, говорю, не чувствую. А хочу в туалет.

Жора тоже сел на кровать с выпученными глазами:

– Как это не чувствуешь?

– А вот так, блин. Не надо было брать девочку… Ведь все отказались… Не просто так это…

– И что теперь делать?

– Не знаю, буду думать. Ущипнула – больно, а двигать не могу. Поработаю с этим. А то сапожник и без сапог.

– Может врача вызвать? – спросил Жора.

– Вызови. Но это бесполезно. Сам понимаешь, в чем причина… Неси меня, савраска, в туалет, что делать, – буркнула я. И Жора отнес. Потом обратно, до кровати. Я даже не заплакала вначале, так велико было мое изумление от случившегося.