Дезмонд. Огонь твоих крыльев

Я осторожно выставила ладонь, пошевелила пальцами. Каким-то чудом почувствовала влагу на коже, словно издалека коснулась влажной взвеси. Подумала, обращаясь к туману, как в пещере: «Не пугай народ, а динозавров от деревни отводи…»

Что стало дальше, не знаю. Мужики подхватили меня под руки и повели к лестнице.

– Не место вам тут, барышня! – говорил богатырь. – Уходите в укрытие.

– Не волнуйтеся, мы тут наготове, – с фальшивой удалью крикнул молодец со светлыми усами, явно сам напуганный. – Обычно за одним зверем и другой может явиться.

– Или гады поменьше, но стаей… – пробормотал рыжеватый мужик, и принял меня с лестницы из рук богатыря. – Пойдёмте, барышня, в безопасное место. Отдохнуть вам надо. Такого страху натерпелись!

– А как вы, барышня, в лесу оказались? Бежали от кого? – спросил кто-то из толпы тоненьким голосом.

Я не ответила. И вдруг увидела сгорбленную, окутанную старостью, словно паутиной, старушку в коричневом платье и белой косынке. Она стояла поодаль, за площадью – там, где начиналась первая улица.

– Тётушка Озара! – обрадовалась я, узнав в старушке бывшую ключницу бабушки и дедушки.

Она поманила меня рукой и пошла вглубь селенья, мимо колодца и сложенных горой бочек и пуков с сеном. Я ещё раз поблагодарила мужчин, кивнула женщинам, которые, словно плакальщицы на похоронах, что-то продолжали причитать по мою душу.

Уходя по улице, на которой белёные каменные домики с высокими крышами-конусами из серой гальки, намытой в реке рядом, перетекали словно один в другой, с красными цветами в крошечных палисадничках вдоль выстеленной соломой дороги, я оглянулась. Мужчины снова взялись за копья. Судя по топоту, от леса надвигалась на деревню стая носорогов. Не меньше. Или это были цератопсы?

Запах палёной смолы едко ударил в нос, я закашлялась. Мне стало не по себе…

* * *

Дом тётушки Озары был добротным, побольше других. Стоял отдельно, вокруг на траве паслись гуси, слева от крыльца рдели на кусте розы. Госпожа Озара прослужила дедушке верно всю жизнь, и он платил ей достойно. Мы вошли. Старушка плотно закрыла дверь, задвинула засов. Задёрнула холщовые занавески с вязаным кружевом по краям.

– Любопытные ни к чему нам. И так уже из уха в ухо деревенские небылицы дуют, – проворчала тётушка Озара, отходя от окон к столу.

Грузно села – ходить ей было тяжело. Да и не удивительно: возраст!

И я вздохнула, наконец. По обычаю у входа разулась, почувствовала через чулки приятную прохладу деревянного пола.

– Не стоило, Ума. Ты теперь наша хозяйка, – проговорила себе под нос бывшая ключница. – Располагайся где хочешь, как у себя дома.

Я осмотрелась. Было здесь полутемно и чисто. Повсюду половицы, вышитые салфетки, защитные травы на узких подоконниках. С удивлением я обнаружила на стене над топчаном бабушкин ковёр, а на столе нашу скатерть и набор кованой посуды: причудливый кувшин с тонкой шейкой и стаканы на расписном подносе. Гость издалека однажды привёз всё это деду.

Я перестала улыбаться и с непониманием глянула на ту, которая нам когда-то верно служила. Тётушка Озара не устыдилась, наоборот, с укоризной покачала головой.

– А что ты думала, Ума? После того, как господин и госпожа Яни умерли от болячки, мы сиротами все остались.

Я прошла и села за стол, уже без стеснения. Глянула прямо.

– Теперь у вас будут новые хозяева. Но от вас, госпожа Озара, я такого не ожидала.

Старушка налила мне из кувшина воды в стакан, подвинула. И вздохнула.

– Зря тон такой, молодая госпожа Ума. Люди вещи растащили из брошенного вами дома не потому, что воры тут все, – проворчала она. – А потому, что хоть так, по чуточке, вашей родовой магией от невзгод защититься, раз уж бросили вы нас.

Я растерялась.

– Мы не бросили… Разве вы не знаете, что все во время эпидемии умерли? Остались только я с Кираном. И какая магия? Что вы говорите, госпожа Озара?

Послышались шаги. Приподняв край домотканой шторы, в комнату вошла высокая женщина в голубом платье с вышитым тёмно-коричневым символом Ордена на груди. Не старая ещё, хотя и не молодая. Седые волосы были перехвачены кожаной лентой и заплетены в тугую косу. Полоска из кожи пошире с росписью знаков ордена окаймляла ободом голову вошедшей.

– Наставница! – Я подскочила и поклонилась по привычке, не зная, радоваться или пугаться – уж очень мрачным было лицо госпожи Ларны.

– Здравствуй, Ума! Хорошо, что далеко ты не убежала. А я ведь говорила, чтобы ты сидела дома. Не послушала. Никого не слушаешь… Что ж, пора тебе узнать правду!

Глава 8

Ума

– Какую правду? – Мне отчего-то стало жутко, я села на стул и поджала мигом заледеневшие пальцы на ногах.

Издалека раздался рёв динозавра. Старая ключница вздрогнула и прижала пальцы к сердцу, затем к губам, шепча молитву и качая в страхе головой.

– Озара, прошу, оставь нас, – обратилась наставница к хозяйке дома.

Старушка поспешно закивала и с кряхтением поднялась. Наставница внимательно проследила, как та вышла, слегка переваливаясь с ноги на ногу, словно откормленная к празднику утка.

Полог за тётушкой Озарой закрылся. Наставница провела по нему рукой, провернув перстень с внушительным раухтопазом внутрь, как всегда, когда колдовала. От её ладони вспыхнул свет. Наставница прошептала несколько слов под нос и вернулась ко мне.

Не села, нависла тяжёлой скалой рядом. Мне захотелось отодвинуться. А наставница поставила у моей руки стакан с водой, который налила ещё хозяйка дома.

– Пей, отдышись. Новости трудные будут.

Я пригубила. Взглянула в худое лицо без тени улыбки, в серые глаза. И показалось, что правда обязательно будет ужасной. Кровь начала холодеть в моих венах, словно я подспудно знала, что мне скажут. Бывает так, что ответ крутится рядом, а ты просто не можешь его поймать. Но сейчас знание чего-то такого, что я не могла сформулировать, подступало изнутри, пугающее, как пещерный туман.

Громко, оглущающе тикали на стене часы, отдаваясь в сердце.

– Род Яни, начиная от твоего далёкого предка, защищал эти места от дикого зверя, от хищников и духов Южного леса, – скрестив на груди руки, заговорила наставница. – И я, и твои родители рассказывали тебе не раз о том, кто заложил первый камень «Логова Драконов»…

– Да, я помню, – сказала я, пытаясь сдерживать тревогу, постепенно превращающуюся в панику.

– Великий Яни Мир-Тен, твой предок, принёс в наши места силу древних волхвов с большого континента. Он прибыл сюда из дальних мест. И остался. Благодаря его мощному дару хищные чудовища, которые буйствовали в наших лесах, ушли за хребет, – не знаю зачем повторяла наставница общеизвестные факты. – Чудища из реликта не могли больше проникнуть сюда через Ущелье Мёртвых. Люди туда могли пройти, а вот хищники – нет. Так было не одну сотню лет.

– Угу, динозавры остались за горами и скалами, я это тоже помню, – кивнула я, обхватывая пальцами холодное кружево кованого стакана.

– Люди в центральной части Деона зажили спокойно. Не только здесь, но и в городах вокруг, – продолжала наставница. – Всё пожирающих диких тварей больше никто не боялся. А семейству Яни были отданы правителями на откуп леса вдоль хребта.

– Да. Знаю, – сказала я, нащупывая пальцем на стакане выпуклые шарики – ягоды.

– Только главного ты не знаешь, – сверкнула глазами наставница. – Того, что все мужчины семейства Яни из рода в род, из поколения в поколение, держали собой, своим даром границу в ущелье – между миром динозавров и нашим.

Я моргнула.

– В каком смысле? Разве кто-то из наших был магом?

– Волхвами, – ответила наставница. – Это другое. Мужчины Яни посвящались с детства в искусство волшбы.