Мелодия Бесконечности. Книга вторая: «Симфония чувств». Том первый

– Ой, Жан, ты только посмотри! – Маргарита запахнула полы своего халата и привлекла внимание мужа. – Факелы зажглись у пруда.

– Невероятно! – Джон хлопнул в ладоши и улыбнулся, потом добавил, наклонившись близко к уху молодой женщины и понизив голос до шепота: – И я догадываюсь, что послужило причиной тому: смею надеяться, что это проснулась в Ями и Рафаэле дремлющая в них сила.

И свидетелями этого дива стали ещё несколько пар, стоявших у мраморных перил необъятных балконов, вдыхая наполненный ароматами цветов и трав воздух тихой ночной благодати, спасаясь от прохлады, крепче прижимаясь друг к другу и укутываясь легкими покрывалами.

Рассвет окрасил нежными цветами крыши зданий, верхушки садовых деревьев, ровную гладь пруда, пробиваясь сквозь неплотно зашторенные большие витражные окна высотой от самого потолка до самого пола, расходясь многоцветным спектром на полу и теплыми лучами щекоча лицо.

Благословенный Небесный Град почти не знал, что такое зима с морозами и снежными метелями, потому не было необходимости в толстых стенах и плотных окнах – не стесненные подобными ограничениями, свет и воздух беспрепятственно проникали в помещение. А за пределами дворцовых стен свет и тепло, щедро даримые солнцем, давали жизнь всему живому: множеству растений в садах, парках и на лугах, и животных в заповедниках, зверинцах и прудах.

Маргарита потянулась, вытянув перед собой руки, любуясь своим отражением в обручальном кольце. Джанъян накрыл её руку своей, переплетая пальцы, и поцеловал в висок. Теперь они уже вдвоем смотрели на свое отражение в его обручальном кольце.

– Проснулась, котенок? – в ответ девушка довольно замурлыкала. – Хорошо спалось? – спросил мужчина, улыбаясь.

Из неопытной девушки Джанъян сумел создать упоительную возлюбленную, что принадлежала ему всецело, отдала ему душу, ум, воображение, волю, чувства, которой не пресытится никогда, которой рад отдавать себя без остатка, в которой нуждался каждое мгновение своей жизни. Та, что никогда не стремилась быть госпожой ему, та, что спасла его, удержав на краю бездны, когда уже разучился надеяться и верить.

– Да, просто прекрасно, и первое, что я увидела, проснувшись – твоя улыбка, и это самое лучшее пробуждение, – Маргарита как можно ближе прижалась к сильному телу мужа. – Доброе утро, дорогой!

– Утро доброе, мои родные и самые любимые! – мужчина положил руки ей на живот и приник губами к шее, целуя и вдыхая её запах. – Даже если твои губы будут ядом, я бы всё равно не удержался запечатлеть на них пылкий поцелуй. Знаешь, а я ведь и не думал, что смогу снова влюбиться, не говоря уже о том, чтобы жениться во второй раз. Как там говорил ваш Генрих Наваррский: «Жениться вторично – вещь серьёзная»? Я был очень молод, когда встретил Кали. Я был польщен, что такая женщина обратила на меня внимание, и ей нравилось моё общество, страсть затуманила нам рассудок. Когда оказалось, что она в положении, я радовался, как сумасшедший – подумать только, моего ребенка, моего первенца – я был на седьмом небе от счастья и, недолго раздумывая, предложил ей выйти за меня. А потом случилось то, от чего я чуть не свихнулся. Нет, не было мерзких сцен, как в низкопробных сериалах, где муж застает бесстыдную жену с любовником в собственной постели – госпожа Кали пришла и спокойно сказала, что нам нужно поговорить. Я до сих пор уважаю эту женщину и восхищаюсь ею, но то, что было сказано мне тогда, я никогда не смогу забыть – что она ценит мою привязанность, но может относиться ко мне теперь только как к младшему брату, потому что полюбила другого мужчину. Младший брат… с которым делила ложе, и от которого зачала ребенка… Нет, это просто невероятно. Моя жена влюбилась в другого, и в кого? В моего лучшего друга. И словно выключили свет и оставили тебя в густой пугающей темноте. Так и я не понимал, что мне делать, как себя вести… Нет, супруга не собиралась покрывать позором измены моё имя, не препятствовала моему общению с сыном, отчего моё сердце просто разрывалось от эмоций – я никогда не таил зла на них, прекрасно понимая, что насильно удерживать при себе женщину – ниже чести и достоинства мужчины. И я отпустил её. И не осталось ничего – только пустота. И никакие самые искусные и изысканные ласки других женщин не могли изгнать тоску из сердца, и даже самые лучшие вина не могли умерить эту боль, пока как-то я не увидел своего отражения в зеркале и не устыдился – какой пример я могу показать своему сыну, уничтожая самого себя и свою жизнь своими же руками? Я успел вовремя спохватиться, но мне нужно было время, чтобы поразмыслить над своей жизнью. И вот, когда я уже поставил крест на своей жизни и своей судьбе, я встретил тебя – чумазое личико, мокрое от слез, волосы взлохмачены – и я полюбил тебя такую: блеск твоих глаз, мягкость твоей кожи, шелк твоих волос и нежность твоих рук. До встречи с тобой я не понимал, что значит «судьба», но теперь я знаю, что наша встреча была предопределена – и ты это знаешь e2a433. Зачем я тебе всё это рассказываю, спросишь ты меня? – мужчина повернул взволнованное лицо Маргариты к себе и крепко сжал руку молодой женщины. – Я хочу, чтобы не осталось ничего, чего бы ты обо мне не знала, – но у него оставалась ещё одна тайна – как однажды он смог обмануть саму смерть – есть в жизни вещи, о которых сложно и тяжело говорить даже с самыми близкими людьми, и глубоко в середине поселился отвратительный липкий страх, что эта тайна однажды будет ему слишком дорого стоить.

– И я люблю тебя таким, какой ты есть, – Марго ещё раз поцеловала его и с большой неохотой поднялась с постели, направившись к туалетному столику за гребнем, чтобы расчесать свои длинные волосы.

– За это я тебя и обожаю, чудо моё, – Джанъян тоже встал и раздвинул тяжелые портьеры на огромных окнах – и в спальне тотчас стало светло, а через раскрытое окно комната сразу наполнилась звуками и ароматами с улицы.

Принимая душ, девушка услышала, как в дверь комнаты уже во всю барабанит своими маленькими кулачками неугомонная Аделька, а выйдя она застала такую картину: Джон смиренно терпел, пока девочка заплетала его волосы в косички – было ли их ровно сорок, Маргарита не считала, взяв с подноса с фруктами большой спелый персик, тепло усмехнулась, глядя на них: нет, ну и кто посмеет сказать, что Аделин – не их дочь?

В парадных одеждах и фамильных украшениях, с забавными косичками, каждая из которых была закреплена золотым шнуром, с приятного оттенка загорелой кожей и большими темными глазами с длинными и необычно черными, словно накрашенными, ресницами, мужчина сейчас походил на сказочного принца или божественного египетского фараона – что было совсем недалеко от истины.

Теперь, когда все трое были при полном параде, можно спуститься в зал на завтрак.

– Доброго ранку! (Доброе утро! -укр.) – бледнокожий бывший Охотник приподнялся на подушках, веселым взглядом серых глаз наблюдая за женщиной. – Вже йдете, панi? Так швидко? (Уже уходите, леди? Так скоро? -укр.) – мужчина давно так легко не улыбался, казалось, что сами мышцы уже отвыкли выдавать улыбку, отдавая ноющими болезненными ощущениями.

– С добрым утром! – Александра обернулась, завязав пояс халата на бант и убрав несколько прядей своих светлых волос за ухо. – Я всего лишь поднялась, чтобы раздвинуть шторы и впустить свет в комнату, и открыть окно – новый прекрасный день начался, – женщина вернулась и присела рядом с ним на кровать.

– Это хорошо, потому что я не хочу тебя отпускать… – Лев обнял смущенную любовницу за талию и опустил голову ей на плечо.

– Нам, наверно, не стоило этого делать… – неуверенно начала Сандра, но тот приложил палец к её губам и напомнил шепотом:

– Мне кажется, вчера ты так не думала, – мужчина провел рукой по светлым волосам женщины.

– Ну почему я рядом с тобой чувствую и веду себя, как стеснительная школьница на первом свидании? – за светлой улыбкой она старалась скрыть и смущение, и радость.

– Должен признать, что для стеснительной школьницы справилась ты просто превосходно, – мужчина нежно провел рукой по плечу белокурой подруги, спускаясь дальше. – Мне давно не было так замечательно с женщиной. Собственно, у меня давно не было женщины… да ещё такой… – и сейчас отец Марка снова чувствовал себя счастливым человеком и таким же молодым, как и его сын, не старше.

– Я тоже… давно не была с мужчиной… – блондинка покраснела и уткнулась в его платиновую шевелюру. – Господи, что подумает о нас твой сын?!

– Что мы ещё не разучились получать удовольствие, – он посмотрел в серые глаза Александры, что так напомнила ему покойную жену, и не только глазами, а ещё чем-то неуловимым, но таким знакомым. – Ты же своими ушами слышала то же, что и я – что Марк благословляет наши отношения. Мальчик так мечтал видеть тебя своей приемной матерью… Я видел Свет и Тьму, познал Добро и Зло, а теперь я хочу познать любовь и успокоение. Я совершил много ошибок в своей жизни, но судьба послала мне шанс вернуть самое важное из того, что я потерял, и начать всё с начала, с женщиной, к которой меня влечет, – после смерти жены, на много лет женский пол перестал существовать для Льва Витриченко, а теперь эта женщина заразила его своей любовью к жизни, и краски мира заиграли для мужчины ярче, и его тело и душа точно заново переродились к новой, счастливой действительности, а внутри разгорался прежде погасший пожар, отголоски которого считались им уже глубоко погребенными в самых дальних уголках собственной измученной души, а витавший в эти дни в воздухе сам дух любви лишь помог ему быстрее разгореться.

– Тебя влечет ко мне? – женщина обвела пальцем контур его бледных губ.

– Я много лет жил в одиночестве и боли, тело и душа мои истомились без женского тепла и ласки, – мужчина припал губами к губам Александры, подтверждая свои слова. – Считал, что уже давно очерствел, а ты помогла мне снова начать жить и чувствовать. И это не простое вожделение – с тобой я хочу большего, единения не только тел, но и душ.

– А ты совсем не такой, каким я тебя представляла, – промолвила та между неистовыми поцелуями Льва Витриченко.

– Я разочаровал тебя? – сладкий шепот и соблазнительный блеск в серых глазах мужчины.

– Нет, что ты! – Сандра порывисто замотала головой и улыбнулась, взъерошив его локоны. – Просто я не ожидала, что ты окажешься таким ранимым – вы с Марком оба как дети.

– Вот видишь, как ты изменила меня, – мужская ладонь проникла под её халат, женщина лишь томно выдохнула и вздрогнула, но руку не убрала. – А когда-то меня называли Ледяным Лордом – и не только за светлый цвет кожи и волос.

– Никогда бы не поверила, милорд, – рассмеялась Александра. – Вы так страстны и нежны, как не всякий мужчина, – и тут же сникла, вспомнив грубость и жестокость мужа.

– Что случилось? – мужчина остановился и взял её за руку, которая ощутимо дрожала в его ладони.

– Ничего, не обращай внимания, – женщна моргнула и опустила свою белокурую голову.

– Я постараюсь, чтобы со мной ты забыла всё плохое, – он крепко прижал её к себе, что Александра сначала снова вздрогнула, потом сама прижалась к нему сильнее, от чего в свою очередь вздрогнул уже сам Лев. – Не бойся меня, доверься мне, – и ответом ему смелый взгляд серых глаз и тихое, но твердое: «Я не боюсь».

– И ты позволишь мне позаботиться о тебе? – потихоньку спросила женщина.

– Более того, я покорно прошу тебя позаботиться обо мне, – таким же сокровенным хриплым шепотом ответил мужчина, накрывая её своим телом.

Когда эти двое с небольшим опозданием спустились к завтраку, всё же найдя в себе силы оторваться друг от друга, были встречены понимающей улыбкой Марка, всё не выпускавшего из рук незамысловатый брелок в виде популярного персонажа торговой марки Hello Kitty в традиционном японском кимоно – хакама.

– Марк, ты обронил брелок, – Маргарита подняла с паркета пластикового котенка и хотела вернуть парню, но как только молодая женщина прикоснулась к игрушке, то ей снова открылось видение:

– Ну что, папаша, накинь чистый халат и надень бахилы, и можешь зайти в палату и побыть немного с женой и сыном, – из палаты вышел Джек, снимая марлевую маску с лица и резиновые перчатки с рук. – Только не очень утомляй Мей, она еще слишком слаба, – доктор похлопал парня по плечу и в сопровождении златовласой супруги удалился в ординаторскую, чтобы сменить одежду, принять душ и отдохнуть.

– Сын! У меня родился сын, вы понимаете?! – Марк всё ещё был не в состоянии поверить в случившееся, сгребая друзей в охапку, весь сиял от счастья и гордости, и все окна по коридору распахнулись от неконтролируемого всплеска его силы.

– Поздравляем! – со счастливой улыбкой принимал он поздравления от друзей.

– Вы не представляете, насколько я перенервничал, – юноша присел на топчан, вытерев рукавом вспотевший лоб.

– Марк, твоя жена – не твоя мать, а ты – это ты, а не твой отец, и ты совсем не обязан повторять его судьбу, – вполголоса произнесла маленькая брюнетка, присаживаясь рядом с ним.

– Я и не мог представить себя в роли отца, – юноша тряхнул головой и широко улыбнулся. – А как, должно быть, изумится мой отец, когда узнает, что стал уже дедом!

– Ну, как тебе сын? – попробовала слабо улыбнуться Мей, когда молодой человек вошел в палату, повернув к нему бледное осунувшееся лицо. – Правда, он красив? Весь в отца, – и сейчас девушка так удивительно напомнила ему Марико – такой же контраст темных волос и светлой кожи, раскосые темные глаза и полные губы – парень как будто увидел её другими глазами.

– Он очень красив, – Марк в нерешительности замялся, всё ни как не решаясь подойти ближе к этому беспокойному крикливому розоватому комочку с огромными серо-голубыми глазами. – Только теперь я буду хотеть ещё одного ребенка, чтобы был похож на тебя, – юноша поцеловал жену и взял на руки ребенка, и ощутил такую небывалую нежность – это была его семья, семья, избранная им самим.

– Мальчика. Это непременно снова будет мальчик, – девушка взяла супруга за руку, насмешливо глядя в его серые глаза. – Не хочу никаких дочерей – хочу быть единственной женщиной в твоей жизни и не хочу тебя ни с кем делить.

– Я всегда считал тебя умной, а сейчас ты говоришь, как избалованный ребенок, – Марк склонился к её лицу, убрав взмокшие спутанные пряди и снова поцеловал – уже в губы, глубоко и страстно. – Дурашка моя, разве я не доказал тебе свою верность, – погладил по черноволосой голове, преисполненный любви и благодарности. – Ты – уже единственная и самая главная женщина в моей жизни. А сейчас вам с малышом нужно отдохнуть, – Мей проводила мужа удовлетворенной улыбкой и закрыла глаза, засыпая после утомительных родов.

– Марго? – парень встряхнул её за плечи, в ответ на что маленькая брюнетка расплылась в улыбке и протянула ему подобранный брелок:

– Береги брелок, Марк, – таинственно улыбнулась девушка. – Он принесет тебе счастье. И счастье это тоже постарайся сберечь – и всё будет у тебя замечательно.