Благородный разбойник

Нед кивнул.

Наступила пауза, а потом Эмма сказала:

– Мой отец образованный человек. Он прекрасно разбирается в математике и во всем, что связано с цифрами.

– Он получил хорошее образование?

Она кивнула:

– Хотя я не уверена, что это пригодится в доках.

– Представьте, может.

Они стояли и молча смотрели, как рабочие разгружают судно, хотя внимание каждого из них было приковано к другому.

– Чем бы вы ни зарабатывали на жизнь, Нед, и даже если вы участвуете в чем-то незаконном… но если вы в состоянии помочь моему отцу…

– Вы принимаете меня за разбойника… – Он поднял бровь. – Неужели я похож на разбойника?

Взгляд Эммы упал на его рубашку, а потом снова скользнул на лицо, затем задержался на брови со шрамом и, в конце концов, остановился на его глазах.

– Да, – просто ответила она.

– Из-за моей рубашки из Мейфэра.

– И из-за этой брови, – добавила Эмма.

– А что плохого в моей брови?

– Она придает вам совершенно разбойничий вид.

Эти слова заставили Неда улыбнуться.

Эмма тоже улыбнулась.

– Но если я разбойник?…

Она взглянула в сторону и едва заметно пожала плечами:

– Это не влияет на мое мнение о вас.

– И что же вы обо мне думаете, Эмма?

Она искоса посмотрела на него:

– Не будем открывать карты, Нед.

Он засмеялся.

– Мне надо идти. Придется оставить вас наедине с вашими размышлениями.

Они снова смотрели друг другу в глаза.

– Посидите со мной, – сказал Нед, впервые в жизни поддавшись внезапному порыву. Его глаза дерзко призывали Эмму согласиться.

Он увидел, как взгляд Эммы снова скользнул по его брови со шрамом, казалось лаская ее, и нарочно выгнул бровь с самым коварным видом.

Эмма улыбнулась.

– Хорошо, но только совсем недолго. – Она расправила юбку и села на скамейку.

Нед опустился рядом с ней.

Где-то рядом гудела пчела. Вверху на ветке пел черный дрозд.

Взгляд Эммы оторвался от доков и переместился на старинную фабрику. Потом скользнул по облупленной, выщербленной стене на дорогу с ошметками конского навоза.

– Зачем вы здесь? – спросила она.

– Я здесь вырос. Это напоминает мне о детстве.

– Суровые места.

– Не для слабонервных, – согласился Нед. – Дети здесь быстро взрослеют.

– Думаю, да.

На какое-то мгновение оба размышляли над сказанным. А потом забыли об этом, поддавшись мирной красоте утра и открывавшейся перед ними панораме.

– Красивый вид, – заметила Эмма, глядя на море поверх доков, в которых сновали рабочие.

Нед повернул к ней голову, недоумевая, не шутит ли она.

– Мужчины, занятые полезным делом, всегда выглядят красиво, – хрипло произнес он.

– Я не думала об этом, – с улыбкой ответила она. – Этот вид напомнил мне картины Каналетто. – Ее глаза снова обратились к старинной фабрике. – От некоторых его работ тоже веет величием старинных руин.

– Не знаю. Я никогда не видел картин Каналетто.

– Думаю, они бы вам понравились.

– Возможно.

Говоря эти слова, Эмма не отрывала глаз от полуразрушенного здания.

– Рухнувшие остатки былого величия. Слева на крыше гнездятся голуби. Мой отец называет их крылатыми крысами.

– В крысе больше мяса.