Книга путешествий

И мы пошли с женой на свое место на носу яхту, но не по борту, а через буфет. Там уже стояли подносы с бокалами и стопками, белым и красным вином и знаменитым кипрским напитком зивания (виноградная водка крепостью от 45 градусов).

Я уже имел честь приложиться к этому чистейшему и достаточно мягкому напитку на предыдущей экскурсии «Кипрская свадьба», и потому безбоязненно (правда, под укоризненным взглядом жены) хлопнул пару крохотных, грамм на 30, рюмашек, и заел это дело долькой лимона. Стало значительно веселей, и мы отправились на свои места на носу яхты.

Здесь тоже было самое настоящее столпотворение. В ряд по правому борту стояли и мужики, и девчонки, и азартно трещали катушками спиннингов. Самое интересное, рыба-то начала клевать!

Видимо, подошла стая (подозреваю, что заранее обговоренному с экипажем яхты расписанию). И то один, то другой рыбак вытаскивал из глубин Средиземного моря небольших, с ладошку, бледно-зеленых окушков. Иногда их было даже по два!

Но я почти не завидовал своим более удачливым сотоварищам по экскурсии, честно-честно, все равно мне эта рыбалка с самого начала была не по нутру. Хотя дело нашлось и мне – я снимал с крючков окуней, выловленных девчонками, так как они не умели этого делать. То ли дело я, старый рыбак!

Светка ревниво сопела, глядя, с какой охотой я вожусь с чужим уловом у чужих длинных женских ног, но пока молчала. Ведро же, которое на нос яхты принес один из моряков в самом начале нашего заплыва (я-то подумал – для поблевать, кого укачает, а оно вон для чего!), быстро начало наполняться колючим уловом.

Вдруг с кормы раздался дружный рев. И спустя пару минут туристов с торжествующим видом начал обходить капитан Нати, держа на вытянутой руке довольно крупного желто-коричневого осьминога с извивающимися щупальцами. Попался таки, бедолага! Как же его вытянули, даже на взгляд весящего килограмма два с лишним?

Капитан держал осьминога, засунув пальцы под какую-то пазуху на теле моллюска. Тому, видимо, это было неприятно, и он пытался освободиться, время от времени захлестывая кисть своего мучителя щупальцем.

Капитан тут же с треском отдирал этот щупалец от себя другой рукой и, весело скалясь, продолжал показывать всем попавшегося на крючок-тройник обитателя морского дна. Потом он спустился с ним в камбуз. Я лишь вздохнул – понятно, какая судьба ожидала «осю».

И еще раз, спустя всего минут десять, корма яхты взорвалась многоголосым криком, и Нати снова пробежался по судну, уже со вторым осьминогом, и исчез в проеме спуска, ведущего к камбузу. Больше головоногие в этот день не ловились.

Да и сама рыбалка вскоре прекратилась, потому как пришло время обеда. Из камбуза уже давно тянуло аппетитными запахами, и вот народ потянулся, в порядке живой очереди, вниз, к раздаточной стойке.

Моя заботливая женушка тоже прогулялась к камбузу, и вернулась с большой тарелкой, на которую было навалено много чего: и картошка печеная, и курица, и зелень, а еще пара жареных окушков.

Нам могли их и не давать – на нашем счету не было ни одной пойманной рыбешки, хотя Светлана потом клятвенно заверяла меня, что леску ей оборвал осьминог, и якобы она даже видела пару щупалец на поверхности. «Я тоже видел, – ехидно согласился я. – Он, по-моему, дулю тебе состроил этими щупальцами…»

А уже когда мы трапезничали, сидя за сдвинутыми столами на корме, запивая наш морской обед кто кипрской водочкой – зиванией, кто вином, между рядами столов прошелся, держа в руках что-то вроде подноса, все тот же улыбающийся капитан Нати. И каждому едоку он положил в тарелку по несколько кусочков белого мяса.

– Попробуйте осьминога! – перевела его приглашение угощаться гид Лариса. Что оставалось делать? Я попробовал. Не знаю, или филиппинцы не смогли его как нужно приготовить, или оно такое по природе, но мясо осьминога оказалось жестким, а на вкус что-то среднее между курицей и рыбой. Короче, мне не понравилось, и я, улучив момент, выплюнул непрожеванного осьминога за борт, благо, море было за моей спиной.

А пиршество между тем только начало разгораться. Народ сидел теплыми компашками по четыре- шесть человек, и уполномоченные от столов то и дело дефилировали к буфетной стойке и обратно с подносами, тесно уставленными бокалами и стопками с виной и зиванией.

Две потные и зло улыбающиеся буфетчицы, сменяя друг друга, едва успевали их наполнять. Яхта стала напоминать шумную деревенскую свадьбу: повсюду громкий говор, хохот, задорная музыка.

Вскоре разгоряченный народ стал одновременно купаться в открытом море (с кормы для этого спустили трап), плясать на палубе в плавках и купальниках и нестройным хором петь за столами песни.

Но это не вызывало ни досаду, ни раздражение. Народ «оттягивался» за свои деньги и на своей, хоть арендованной, территории, которой на несколько часов стала эта кипрская яхта. А сбивающийся с ног экипаж судна имел, надо полагать, неплохую маржу с этой шумной и веселой компании российских туристов, в которую затем, махнув рукой на все условности, влились и немцы. Они даже стали подпевать нашим, когда слышали знакомые песни.

Особенно забавно было слышать, как над просторами теплого Средиземного моря, под жарким кипрским солнцем разносятся слова берущей за душу привольной русской песни «Ой, мороз, мороз!..»

Кстати, под эту же песню мы лихо влетели обратно в порт, и на нас вовсю пялились пассажиры других прогулочных яхт.

Вот такая у нас со Светкой случилась рыбалка на Кипре. И пусть мы ничего не поймали, но остались довольны, как не знаю кто!..

Чешские записки

«Добри дэ-э-н!..»

Жена вычитала в интернете про газовые уколы (такой способ лечения, когда внутримышечно вводят инъекции углекислого газа, и они все-все улучшают в организме), и решила, что нам эти уколы жизненно необходимы. Кроме того, ей давно хотелось прогуляться по пражским улицам, а уколы эти самые делают на чешском курорте Подебрады, всего в полусотне верст от столицы Чехии, и путевка туда по стоимости меньше, чем, скажем, в ту же Белокуриху, – так что мы решили: едем! А что нам еще делать, молодым пока пенсионерам? Здоровье на работе на Крайнем Севере подорвали, на лечение себе заработали, так что пора тратить накопления по назначению. То есть наслаждаться жизнью и по возможности продлять ее.

Подебрады – городок старинный, очень зеленый и уютный, прямо игрушечный какой-то. Наш отель размещается в довоенной постройки четырехэтажном здании. Здесь же находится и основная лечебная база санатория, еще на ряд процедур ходим в лечебницу (лазню) через дорогу. Так что все удобно, под рукой.

Публика – преимущественно пенсионного возраста. Много русских, примерно по столько же самих чехов и немцев – Германия недалеко. Все непривычно приветливы, особенно немцы и чехи. Глядя на них, и сам начинаешь без конца со всеми здороваться: «Добри д-э-э-эн!» (надеюсь, переводить не надо?).

Относятся чехи к туристам из России вполне сносно, многие люди постарше еще помнят русский язык. С молодежью дела обстоят похуже, но, говорят, в учебных заведениях Чехии вновь вводят обучение русскому. И это осознанная необходимость – русские сюда возвращаются как многочисленные туристы, как владельцы недвижимости, каких-то предприятий и даже уже как граждане Чехии.

А что, страна очень уютная и удобная для проживания, с хорошим климатом, оптимальным расположением – практически в центре Европы. Самое главное, в Чехии сразу все становятся панами и пани. Приятно, черт возьми! Сами чехи с удовольствием ездят в Германию шопиться, а немцы валом валят в Чехию поправить здоровье – для них это дешевле, чем дома, и ехать недалеко. Вот такой взаимовыгодный обмен.