Булат Окуджава. Вся жизнь – в одной строке

И он мне начал читать. Только начал, а я ему и говорю: больше можете не читать. Единственная просьба к вам – прислать комиссию и разобраться, потому что там такая атмосфера, что только комиссия из Москвы сможет в этом разобраться.

Из Москвы Майя вернулась не одна, а с папой-доцентом. Он поговорил со Свириной, с друзьями Майи. Пообщавшись с Булатом, папа сказал Майе, что Булат когда-нибудь станет очень известным человеком.

Но это когда-нибудь, а пока Булат Окуджава – организатор «преступного сообщества». Поэтому он заслуживает персональной докладной записки в облоно. И здесь я не могу отказать себе в удовольствии привести эту записку полностью, пусть простит меня читатель. Там, конечно, много непонятного, но очень уж она вкусненькая:

В Калужский ОблОНО

Докладная записка

Об учителе русского языка

Высокиничской средней школы

Окуджава Булате Шалвовиче.

Угловой штамп

Р.С.Ф.С.Р.

Министерство просвещения

Исполком райсовета

Депутатов трудящихся

_______

РОНО

_________

1 II 1952 г.

№ 23

Высокиничи. Калуж. обл.

Окуджава Б. Ш. работал в Высокиничской средней школе с 20 августа по 29 декабря 1951 года.

Первые дни работы администрация школы и работники РОНО внимательно присматривались к Окуджава и изучали его работу. В сентябре месяце стало ясно, что Окуджава в своей работе часто становится на путь антипедагогического воздействия на учащихся.

Во время копки картофеля на полях колхоза им. Сталина в сентябре м-це Окуджава, руководивший 150 учащимися школы в присутствии учителей Воронцовой О. Я. и Некрасовой О. Н. и завед. РОНО при уч-ся изругал матом ученика 7 класса Никитина Григория. Возмущенный ученик сказал: «Вы учитель, а так ругаетесь!» На это Окуджава добавил: «Молчи, я еще не так умею!»

Дирекция школы потребовала объяснения от Окуджава. Он объяснил свой поступок вспыльчивостью. Его предупредили.

В конце октября м-ца учащиеся 5 класса б рассказали директору т. Кочергину, что Окуджава бьет недисциплинированных учащихся на уроках. Особенно часто он бил Захарова, Сальникова и Сенаторова. Классный руководитель тов. Грудинин подтвердил директору факты избиения уч-ся. Вызванный для объяснений Окуджава, не отрицал этого, и мотивировал своей горячностью и плохим поведением учеников. Его еще раз предупредили.

С первых же дней работы в школе Окуджава объединил вокруг себя вновь назначенных учителей т.т. Суховицкую, Михайлову, Лысикову, Некрасову, Прошлякову, Трошину, которые вместе с ним встали на путь игнорирования указаний руководителей школы и инспектора РОНО.

В ноябре м-це Окуджава был избран председателем месткома школы и совершенно перестал замечать директора и завуча.

Когда на производственном совещании в ноябре м-це инспектор т. Селиванова хотела вскрыть недостатки в работе школы и указать на недобросовестное отношение к работе некоторых учителей, Окуджава ее грубо прервал и лишил слова. После слияния 3-х восьмых классов меньше часов стало у учительницы немецкого языка Лысиковой Н. С. и жены Окуджава Смольяниновой Г. В. (18 и 20 часов). На педсовете 7 декабря Окуджава потребовал разобрать заявление об увеличении часов Лысиковой и Смольяниновой и вступил в резкие пререкания с директором школы, вел себя до возмутительности вызывающе.

Используя положение председателя месткома, Окуджава начал давать распоряжения по школе, совершенно не считаясь с директором, потребовал от зам. директора по хоз. части Кравченко (нрзб) развезти от школы дрова учителям, которых им более 50 % нормы топлива было привезено.

Молодые учителя упорно отказывались выполнять требования руководства и делали лишь то, что им разрешал Окуджава. В декабре м-це РОНО предложил учительнице Лысиковой работать в педкабинете РОНО. Окуджава запретил Лысиковой пойти на работу в РОНО. Через несколько дней изъявила желание работать в педкабинете учительница истории Ярных В. П. Узнав это, Окуджава имел объяснение с Ярных и сказал ей: «Вы плохой товарищ. Если Лысикова отказалась от работы в РОНО, Вы из солидарности обязаны были сделать то же. А так как Вы “предали” товарищей, мы объявляем вам бойкот». Против Ярных вели даже настоящую травлю.

29 декабря в школе был проведен педсовет по итогам работы за I-е полугодие. Окуджава своим поведением старался педсовет сорвать, помешать обсуждению работы школы.

29/XII в середине дня ничего никому не говоря Окуджава с учителями Смольяниновой, Прошляковой, Лысиковой, Михайловой, Суховицкой и Некрасовой выехал в Москву. Все эти учителя вернулись 10 января, хотя знали, что 7–8/I будет проводиться районное учительское совещание.

С 10 января до отъезда Окуджавы молодые учителя собирались на квартире Окуджава и сообща решали, как вести себя дальше.

12/I к ним пришли две учительницы Остроумова М. В. и Воронцова О. Я. выразить свое соболезнование и передать, что их 13/I в 10 утра будет ждать в прокуратуре следователь Лукашин. Лукашин – муж Мамаевой, снятой с работы в средней школе за подложные документы об образовании.

Утром 13/I перед учительским совещанием вся компания ходила в прокуратуру. Соответствующим образом настроенные молодые учителя возмутительным образом вели себя на районном учительском совещании, руководил которым председатель исполкома райСовета т. Чекуров.

Выступавшая на совещании Михайлова Г. В. заявила, что выступает от имени всех молодых учителей школы. Она заявила, что от них от всех ходила в РОНО с просьбой отпустить их в Москву учительница Трошина и что она же 7/I прислала им телеграмму, что районное учительское совещание переносится на 13 января.

На бюро РК ВЛКСМ т. Трошина созналась, что никакой телеграммы не посылала и уехала по разрешению директора школы 30 декабря, вернувшись 6 января.

Выступление Михайловой, коллективно составленное, было самой ярой клеветой.

Таково же было выступление Окуджава.

Когда выступали директор т. Кочергин, учителя Титова К. В., Гоголева В. Н., Окуджава кричал с места: «Заткни рот». Председатель исполкома райсовета т. Чекуров, секретарь РК ВКП (б) т. Каретенков призывали Окуджава и его товарищей к порядку, но остановить их было нельзя.

Во время перерыва они так набросились на т. Кочергина, что пропустили его из зала (? – М. Г.), публично оскорбляли.

Возмущенные учителя требовали удалить с совещания Окуджаву, Суховицкую и Михайлову. После совещания опять все собрались у Окуджава встречать старый новый год. К учителям пришли ряженые ученики 7–8 классов и под балалайку уч-ся учителя плясали и пели. Ученикам были даны деньги.

К работе Окуджава относился крайне недобросовестно.

Он систематически не проверял ученические тетради (прилагаю докладную записку завуча и приказ директора школы), давал произвольные орфограммы (5 кл. б 23/X. Скоро окончится Iая четверть. Она открывает двери во II четверть. Для многих учеников эта четверть будет закрыта). В 5 классе писал с учащимися сочинения на темы. Ученики 8 класса Рахматулин Марат и Афонькин Евгений (нрзб.). Фактически не вел классного журнала (докладная записка прилагается). Инспектор РОНО т. Селиванова для оказания помощи молодым учителям пригласила в среднюю школу директора Троицкой школы, руководителя секции словесности т. Голубчикову. Последняя посетила уроки у Окуджавы, Суховицкой и других учителей русского языка и дала много очень хороших советов. Однако Окуджава пренебрежительно заметил: «Учитель семилетней школы для нас не авторитет». На предметной комиссии русского языка 10 декабря обсуждались результаты обследования учителей русского языка. На совещании сидели директор школы, завуч, зав РОНО, инспектор, секретарь РК ВЛКСМ т. Краснов и методист института усовершенствования учителей тов. Самохин П. М.; последний посетил уроки учителей русского языка и старался помочь им своими советами. Но Окуджава заявил: «Вы молоды нам указывать. Я знаю русский язык лучше вас. И вообще здесь нет людей, которые могли бы нас учить».

Пренебрежение к руководителям школы Окуджава выражал открыто. Когда т. Кочергин ознакомил его с приказом РОНО о недопуске его до работы, Окуджала (Так! – М.Г.) сказал: «Ну, хорошо, я с тобой еще поговорю».

Все это создало в школе невозможную для работы обстановку и привело к резкому снижению дисциплины и успеваемости уч-ся.

Прилагаю тетради уч-ся 5 кл. «б» …(нрзб)нова С., у которого тетрадь не проверялась с 24 октября по 24 ноября, и ученика Сальникова С. с образом (видимо, образцом. – М. Г.) классной работы, проведенной 28 декабря. (Стихотворение написано Окуджава, в нем фамилии уч-ся 8 класса, а Окуджава классный руководитель.)

    Зав. РОНО К. Свирина

Записка написана 1 февраля, то есть через полмесяца после того, как Окуджава уволен и осуждён. Спрашивается, зачем? А затем, что стало понятно: обиженные учителя не успокоились и пишут жалобы во все инстанции. Вон уже и бюро обкома комсомола в Калуге из-за их писем собирается.

12.

Положение складывалось не в пользу руководства народного образования Калужской области. Надо было что-то срочно делать, а именно – убрать основных смутьянов из Высокиничей куда подальше. Но не просто куда подальше, ведь нужно было ещё как-то умаслить молодых скандалистов, чтобы они перестали бузить.