Королевство моря и скал

– Он знает. И я не думаю, что у Омореса есть какие-то планы жениться. Большинство членов королевской гвардии не делают этого.

– Если он думает, что она из тех девушек, которые могут предать…

Талин усмехнулся и похлопал меня по плечу.

– Остынь. Нет. Я думаю, он просто покровительствует ей.

– Он никогда не вел себя так по отношению ко мне, – пробормотала я, когда мы шли к лагерю.

Талин ухмыльнулся.

– Но ты никогда на самом-то деле и не нуждалась в защите.

? Хм.

– Кроме того, – добавил он, прижимая меня к себе, – он все время знал, что если кто-то и попытается защитить тебя, то это буду я.

Я улыбнулась и поцеловала его в щеку.

– Возможно, мне и не нужна защита, но я дико нуждаюсь в массаже плеч.

– Уж с этим, – произнес он с усмешкой, – я справлюсь.

8

На четвертый день Зейди приспособилась к жизни на суше. Ее ни разу не тошнило так, как меня, что, вероятно, объяснялось тем, что мне пришлось всю первую поездку на суше провести в закрытой карете без доступа к свежему воздуху. Она всегда вызывалась заняться готовкой во время наших ночных привалов, в то время как я предпочитала расседлывать лошадей и чистить их. Особое внимание я уделяла Титании, которая доказала, что является необычайно сообразительным и преданным животным.

– Это противоестественно, – бурчал Григ, указывая на Титанию, следующую повсюду за мной по лагерю, что стало ее привычным занятием по вечерам. Я подозревала, что она бы с радостью спала возле меня, хотя даже Талин возражал против этого. Он объяснял это тем, что она могла перевернуться ночью и раздавить меня, но я-то знала, что причина крылась больше в том, что только ночью мы могли быть с ним вдвоем. Он не хотел делиться мной ни с кем, даже с лошадью.

– Оставь ее в покое. – Я протянула Титании огрызок яблока. – Она просто любит меня.

– Ты бы и не обратил на нее внимания, если бы она была собакой, – увещевал Грига Оморес. – К тому же, лучше бы тебе привыкнуть к этому. Говорят, что там, куда мы направляемся, лошади буквально живут в домах.

Зейди подняла голову, отвлекаясь от огня, на котором готовила, и широко распахнула глаза.

– Что?!

– Это неправда, – уверила я ее. – Ведь так? – Прошептала я Талину.

Он пожал плечами. Все, что мы знали, было основано только на слухах.

– А что, если они прогонят нас? – спросил Григ, тыча палкой в костер. – Куда мы отправимся в таком случае?

– Если я не смогу найти подкрепление в Галете, то присоединюсь к своей матери и сестре на юге и буду уповать на чудо. Но я пойму, если вы решите двигаться дальше. – Он взглянул на меня. – Вы все.

Меня удивило то, что он уже рассуждал о возможности пойти разными путями. Совсем недавно его забавляло предложение о том, чтобы мы с Зейди отправились на север одни. С другой стороны, я закрылась, как моллюск, когда он упомянул о браке.

– Нет причин кричать о шторме, когда на небе ни облачка, – сказала Зейди, как будто почувствовав мой дискомфорт. – Давайте подождем и увидим.

Я потрепала Титанию за шею.

– Я привяжу ее на ночь рядом с другими лошадьми. Ты не поможешь мне, Зейди?

Она кивнула и поспешила за мной.

– Что такое? – спросила Зейди, когда мы подошли к лошадям. – Не считая всех очевидных ответов.

Титания выгнула шею и направила на меня свой длинный нос, как бы говоря: Ты действительно ожидаешь, что я снова проведу ночь с этими тремя? Я проигнорировала ее и привязала поводья к ветке на небольшом расстоянии от двух меринов и Ксандера.

В дороге мы с Зейди проводили очень мало времени вместе. Она каждый день ехала с Оморесом, в то время как я обычно рядом с Талином, если только это позволяла дорога и мы не двигались друг за другом колонной. В такие редкие моменты я оказывалась наедине со своими мыслями, которые, казалось, попали в водоворот ужаса и сомнений.

Каждую ночь мы оставались в дороге все дольше, опасаясь, что задерживаемся больше, чем следовало бы. Не было никакой возможности узнать, следуют ли за нами стражники Сирена или что стало с оставленными нами варинийцами, и с каждым днем моя уверенность в том, что мы приняли правильное решение, отправившись на север, гасла все больше. И потом, конечно, был еще…

– Талин, – ответила я Зейди. – Иногда мне кажется, что он действительно любит меня, а порой я не могу понять, что он чувствует.

Зейди села на покрытый мхом пень, оставив достаточно места, чтобы я смогла сесть с ней рядом.

– Могу предположить, что он чувствует себя совершенно разбитым, Нора. Он так сильно заботится о тебе. В этом плане у меня нет к нему ни единого вопроса. Но он также любит свою маму и сестру. Не стоит ожидать, что он предпочтет тебя им.

Я вздрогнула от этого предположения.

– Нет, разумеется, нет.

– Я думаю, что он пытался предложить тебе выход, при котором тебе не нужно было бы делать выбор – остаться с ним или идти своим путем.

Я расплела косу и расчесала волосы пальцами.

– Наверное, ты права. Я просто не чувствую уверенности.

– Это нормально, – сказала она, помогая мне распутать волосы. – Я тоже чувствовала себя неуверенно с Сэми.

– Правда? – Я уставилась на нее широко раскрытыми глазами. Мы родились с разницей всего в несколько минут (мама никогда не рассказывала нам, кто была первой, говоря, что это не имеет значения; я втайне подозревала, что она путала нас и не помнила этого), но Зейди всегда казалась мудрее и взрослее.

– Конечно, – сказала она с мягким смехом. – После того, как я обзавелась шрамами, я совсем не представляла, женится ли он на мне. Но еще до этого, когда я узнала, что он помолвлен с тобой, я думала, что его устраивает такой исход. Это было ужасно.

Я почувствовала себя эгоисткой из-за того, что не понимала, каково было ей.

– Мне так жаль, что я этого не понимала.

Она собиралась заговорить, когда мы услышали шорох в кустах позади нас. Я потянулась за ножом, который Талин купил для меня еще в городе и который я прятала в ботинке, а Зейди ухватилась за прочную ветку.

– Кто там? – крикнула я во мрак.

Из темноты вышли двое незнакомцев.

– Что вам нужно? – потребовала ответа я, но мужчина уже поднял руки вверх, а девушка выглядела так, словно вот-вот заплачет.

– Мы просто ищем укрытие на ночь. – Одежда на мужчине когда-то выглядела хорошо, но теперь была изрядно поношена после путешествия. У девушки были такие же зеленые глаза и каштановые волосы, как и у мужчины, который обнимал ее за плечи, защищая. Ей было не больше двенадцати или тринадцати.