Избранное. Поэзия. Драматургия

Достойно ли отомщена
Зло-память, что в видениях,
Знамёна взносит средь умерших?

Мир новый отвечал тогда:
Война есть прежняя страна,
И время той грозит мне встречно;
Ему коль не сломить тебя,
Мне тоже пусть не ведать сна; —
Да будет новый смысл сей вечен.

Войны тогда сын – новый День —
Страну отвёл туда, где Мир;
Над Прошлым в склепе, Смерть взгласила[14 - В параллельном ходе мысли, обратно гуманистическому контексту стиха, мне вспоминаются, также, слова Гитлера из «Майн Кампф» о том, что «большее развитие своё идея фашизма найдёт именно в тех странах, которые наиболее сильно пострадают от этого».]:
От солнца разве ль скрыта тень?
Но там, где монстр прочит пир,
Новой стране – две ваши силы.

…Они и до сих пор живут на свете,
Деля пространство-время в том завете.

    (08.05.2011; Москва)

Стремление к Звёздам

/Друзьям прогрессивных 90-х, сего XXI века,
Живым, или покуда ещё мёртвым,
С любовью, посвящается…/

Когда мы жили только лишь словом,
Мы, не правда ли, мы любили всегда иные слова;
Когда мы жили только лишь смыслом,
Нас встречала в людях вокруг пустота;
Когда мы откинули смысл,
Нас стали учить наши освобождены тела;
Когда мы предали раз глупое тело,
Сознание превозмогло отрицание дня;

Зачем мы потом прославляли Отрицанием тело!
Зачем мы взяли Отрицание за принцип в смертях?!

Нет-нет, не все доживали лишь только до сорока.
Нет же и нет,
Не все переживали всю свою жизнь вслед смолкающим Нам.
Да. —
Но в нас тогда это было стремлением к звёздам;
В нас
Иных,
Это ещё живо в стремлении к человеческим звёздам;
К живым, истинно,
К самым живым, неподкупным,
И неизолганным, в истине,
И где бы то ни было, в оргазм или в страх,
К истинно человеческим,
Любящим,
Тем чувственным
Звёздам.

Нас, уж после, стали встречать Новых Времён слепые глаза.
А-га… Так, когда мы любили ещё друг в друге себя,
Горизонт стал замыкаться линией стемненного круга;
Когда мы перестали в зеркалах грёз искать близнеца,
Мир и Свобода в тех, в новых, вновь убили друг друга;
Мы тогда стали учить в живом мертвеца,
Мы тогда стали палачами и тризнами вокруг Лжи и Испуга,
Этак, во избежании обесцененных слёз,
Да. —
Но в нас тогда это было, также, стремлением к звёздам,
В нас
Иных
Это ещё живо в стремлении к человеческим звёздам;
К самым живым,
Неподкупным, освобожденным
И истинным, в суицид или же в кайф,
Человечески-истинным, любящим,
Чувственным, full-life
Сверх-чувственным звёздам.

Когда мы станем жить потом только лишь вздохом,
Снова тайная страсть станет душою в словах;
Когда мы сокроем усталость, в след, грубым смехом,
Философская даль томной тенью пребудет в глазах;
Когда выцветет после паденная тень,
Фантастичная гордость вздрогнет небом пред входом; —
Фантастичная, безнадёжная лень —
Будет тот день в оный раз,
Да,
Но в нас это всё же останется стремлением к звёздам,
В нас иных это вспомнится в том же стремлении к звёздам,
К тем же живым,
К тем чувственным, неподкупным,
К тем свободным, воистину свободным,
Человечески-любящим, и истинно
Бесподобным,
Жизне-влекущим,
Истинно-любящим звёздам.

    (23.10.2011; Москва)

Чаадаевский Плач[15 - Название стихотворения – именно, «Чаадаевский плач», не «Плач Чаадаева», а потому сие несёт упоминание о самом Чаадаеве, разве что, лишь только подспудно, в той прежде мере, в коей наши с ним, с Чаадаевым, западнические убеждения имеют некую, одну здесь, безвременную почву.]