Тень Робеспьера

– Боюсь ли я?! Я – патриот, как и Робеспьер.

– Но при этом вы ни разу не выпили за одним столом, – поймал Демулен его испуганный взгляд. – Мой друг, тебе стоит опомниться и как можно реже появляться на людях. Ты устал, тебе мерещатся заговоры, хуже того – заговоры твоих соратников.

Жорж сел в кресло и с тяжелым вздохом откинулся на его спинку.

– Ты прав, – признал он. – Я устал… Бастилия, Версаль, Тюильри, суд и казнь короля – все это тяжкий груз.

– Что касается Робеспьера, то он не станет тебя трогать. Ты нужен ему, как он нужен тебе. Одному из вас будет куда сложнее справиться с бриссотинцами.

– А Марат?

– Марат – иная сила, он живет народной любовью. Кто он без нее? Никто! Марат сам к вам потянется, хотя уверен, что он к вам обоим относится пренебрежительно.

– Значит, жирондисты – это последняя стадия революции?

– Не знаю, Жорж, я лично уверен, что она давно закончилась…

6

В темном подвале Люксембургской тюрьмы (откуда тянутся две дороги: к жизни или гильотине) Тюренн участвовал в допросе заговорщиков, набросившихся в слепой атаке на эскорт осужденного. В камере, кроме двух солдат, находились Люсьен и главный обвинитель революционного трибунала Фукье-Тенвиль. Перед ними на скрипучем стуле сидел человек среднего роста и крепкого телосложения с черными волосами и обреченным взглядом.

– Ты рабочий? – спросил Луи.

– Да, работал на Монмартре.

– Ты принял сторону короля недавно?

– Я его никогда не отвергал, – признался рабочий из Монмартра, понимая, что он обречен.

– Кто был главой твоей шайки?

С каждым вопросом Луи добавлял напора в надежде, что сломает упертого заговорщика. В такой тяжелой работе требуются хладнокровие и стремление к истине.

– Не знаю…

– Для нас это не ответ, повторяю…

– Поверь, гражданин! – упал на колени рабочий. – Я знаю, что он барон и моложе меня. Лицо прятал за какой-то тряпкой. Я видел его только один раз.

– Откуда ты узнал, что он барон? – вмешался главный обвинитель.

– Мне сказал мой брат.

– Надо привести его и допросить, – сказал Фукье Тюренну.

– Боюсь, тебе он не поможет, моего братца зарубили на месте! – нахально улыбнулся заговорщик главному обвинителю.

– Не забывайся! – крикнул Луи.

Заговорщик испугался. Он вернулся на место, его растерянный взгляд блуждал по камере.

– Где ты провел встречу с ним перед атакой?

– На улице Сен-Мартен, только это вам не поможет. Он менял места встреч, он менял всё, вплоть до собственных башмаков!

– Оставьте его, он нам еще пригодится, – приказал Луи Фукье-Тенвилю.

Вместе с главным обвинителем они покинули подвалы тюрьмы, наполненные спертым воздухом. Луи задумался, Фукье-Тенвиль терпеливо ждал.

– Слушай меня, гражданин, – серьезным тоном начал Тюренн, – всех пленников допросить, задавать те же вопросы, а ответы заносить в протоколы. Их копии отправлять мне. Нынче у меня много дел.

– Луи, но что скажет Робеспьер? Он будет недоволен такой медлительностью! – спохватился главный обвинитель.

– Боюсь, что ему надо подождать результата, хотя Марат прекрасно справляется и без нас! Его газета раскрывает заговоры не хуже. Уверен, что он раскрыл куда больше тайн, чем мы. Вспомни, когда короля выгнали из Версаля и потащили в Париж, кто направил их туда? Сам Марат! Почему ему поверили? Потому что он раньше всех узнал о королевских интригах! Он – гений агентуры. Мне до сих пор не известны его осведомители.

Глава 3

1

– Марил! – прозвучал хриплый голос в холодном помещении редакции.

В комнату вбежала скромно одетая девушка с коротко подстриженными волосами. В скромной и нищей редакции она увидела сгорбленного человека в красном потертом камзоле. Слипшиеся сальные волосы закрыли его горящие глаза и ослабили психологическое давление, шедшее от него. Его звали Жан-Поль Марат.

– Марил! – прохрипел Марат. – Дочь моя, скажи, что ты узнала? Неужели этот проходимец в Париже?

– Ничего, Жан, – расстроила его девушка, – везде тишина.

– А Дюмурье?

– Уехал на войну.

– Чертов авантюрист! Сам не знает, чего хочет, мечется из угла в угол, как побитая крыса! – озлобился Марат, сжимая в руке новый номер своей газеты «Друг народа».

Марат отвернулся от девушки и сел на первый попавшийся стул. Марил положила руку на его трясущееся от лихорадки плечо. Бедная девушка не знала, как ободрить своего друга и покровителя, спасшего ее от голодной смерти в 1789 году. Теперь настала ее очередь позаботиться о нем.

– Жан, тебе стоит поговорить с Робеспьером и Дантоном. Они помогут тебе.

– Дантон? Робеспьер? – пробудился Марат от раздумий. – Они борются с ними и без меня. Насчет Дантона не знаю, этот черт везде пытается как-то пристроиться. А Робеспьер? Он боится меня, он боится, что нож революции будет заслуженно резать каждого, кто выступит против нас. Нет, Робеспьер – законник, а Дантон – интриган. Мне с ними не по пути.

– Но вы же втроем собачитесь с жирондистами! – возразила Марил, потряхивая революционера за плечо. – Знаю, что вы не ладите, но где же здравый смысл?

– Жирондисты уже заслужили горькую славу. Марил, Марил, бедная девочка, сколько ты со мной воюешь с врагами революции? – спросил Марат.

– Уже четвертый год.

– И ты не поняла, что среди нас нет друзей? Только союзники! С ними мы боремся против жирондистов и других предателей! А когда их выгонят из Конвента, то вместо борьбы якобинцев и жирондистов будет борьба между Дантоном, Робеспьером и мною! Волки! – огрызнулся Марат и вскочил с места. – Только одному человеку я могу довериться. Ты помнишь его, он иногда бродит с Робеспьером у Сен-Клу.

– Тот угрюмый гражданин? – вспомнила Марил.