Легенды о Дневе. Право на счастье. Часть 1

Вторая игла разместилась чуть ниже первой. Крики и всхлипывания усилились.

– Говори! Кто тебя подослал?!

– Аааальф….Альвеее….Нет! Shaalog to reedi Glashart endeglaid Alvaiirt!

– Эх… – вздохнул Густав, – а программа образования уже начала действовать.

– Тише, Брайтон?

– Он говорит, что страх перед смертью заставил подумать Гласшарта, это был человек по имени Альвур.

Молчание наполнило комнату, Брайтон и Левардье смотрели друг другу в глаза. Оба понимали, что оказались в западне. Эльф продолжал стонать, пока Густав вытаскивал иглы из его шеи.

– Сколько сейчас времени? – Брайтон обратился к палачу.

– Начало седьмого – ответил Густав.

– Можно нас оставить на минуту втроем?

– Естественно, господа – Густав поклонился и они вместе с женой вышли.

– Брайтон, видимо, твой план воплотится в жизнь, но с небольшими изменениями.

– Слушаю тебя?

– Сейчас мы оставим этого змеёныша здесь, сами возвращаемся в замок, словно ничего не произошло. Когда пройдет развод и сменится караул, мы втроём сбежим. К тому моменту Густав притащит эльфа в условленное место, об этом я договорюсь. Оттуда мы двинемся к королю. Вы с Илиной заберете документы, после чего мы встретимся у переправы через Эриду, ты понял?

– Понял.

– Возражения имеются?

– В основном нет, но с чего ты решил, что в замке мы, а особенно ты, сможем дотянуть до полуночи?

– До полуночи я буду находиться со своим отрядом, часть из них отправлю к спальне. Всё сделаем тихо и быстро.

– Хорошо, буду надеяться, что всё получится.

– Густав!

– Да, господин Левардье?

– Скажи, сколько с нас за оказанную услугу?

– Две короны, работа была недолгой.

– Хорошо. Сколько ты возьмёшь за то, чтобы подержать его у себя до полуночи и привести в условленное место к нужному часу?

– А кормить его нужно?

– Не понял? – удивился Брайтон.

– Если не кормить, будет дешевле.

– Лучше покорми – сухо отрезал Левардье. – Сколько?

– Пять корон за содержание, десять за эскорт, плюс две за услугу, всего семнадцать корон, господин Левардье.

– Держи, – солдат протянул деньги, – здесь семь монет, остальные десять ты получишь на месте.

– Разумно. Я могу убирать отработанный материал и готовить кабинет?

– Да, мы пошли. Будь аккуратен с ним, боюсь представить, что он может выкинуть.

– Я вас понял, господин Левардье. Всего вам доброго в ваших делах.

***

Глаза ещё не успели привыкнуть к солнечному свету, заполнявшему комнату библиотеки, как сильный удар руки в латной рукавице повалил ветерана ордена на пол. Он потерял сознание, а по виску потянулась тонкая струйка крови. Гиёмо пришёл в себя в темнице, прикованный к стене. Вокруг него стояло пять солдат инквизиции, вооруженных короткими мечами, а перед ним на корточках сидел Альвур.

– Вы не имеете права, я требую объяснений! Какого чёрта тут происходит?!

– Что тебе объяснить, мой дорогой друг? Я получил донесение от Стэпра, служащего инквизиции, что ты выкрал очень важный документ с письменами Дершааба. Мы вправе обвинить тебя в измене, но сначала мы с господином Скелдригом хотели бы узнать: для чего ты это сделал?

Только сейчас Гиёмо заметил в углу камеры ещё одного человека. Его глаза светились от яркого огня факелов тёмными синими огоньками. По долгу службы им не раз приходилось пересекаться, Скелдриг Гай – святой инквизитор Верландии, получивший эту должность после сокрушительной победы над Норвинским отрядом магов в битве при Штенде. За первый год службы он отправил на эшафот, насадил на кол и сжёг на кострах больше семисот человек, подавив при этом девять бандитских группировок магов. После окончания войны, всего лишь за три месяца, он развернул масштабный поход в Степь Адептов и предал огню и мечу больше трёх тысяч вольных магов со всех стран мира, тем самым укрепив свою власть в инквизиции и получив прозвище Зверь из Штенда.

Гиёмо много вытерпел от этого человека, защищая на «Святом суде» порядка двадцати магов, которые во время обучения в Конклаве становились одержимыми или просто наносили вред посторонним по ошибке.

– Что ты тут делаешь, пёс?! – Гиёмо был в бешенстве.

– Я бы, господин глава ордена, изрекался менее вызывающе. Это вы прикованы к стене, а не я.

Удара тяжелым кованым сапогом в лицо Гиёмо не ожидал:

– Какого чёрта вы творите, два выродка?! – ветеран выплюнул выбитый зуб и начал тяжело дышать.

– Я думал, вы с первого раза услышали вопрос, – Скелдриг сплюнул в ноги, – но видимо придется прочистить уши.

Пять инквизиторов принялись бить Гиёмо руками и ногами, ветеран пытался оттолкнуть их, встать или ударить ногой в ответ, но ничего из этого не получалось. Вскоре избиения прекратились, от тяжёлых ударов латных перчаток и кованых сапог вместо лица осталась только кровавая каша: бровь была рассечена, нос сломан и из него хлестала кровь. Несколько зубов вытекли по красному ручейку стекающему изо рта на белую рубаху, рёбра болели и не давали дышать.

– Как я сказал, тебе, выродок собачий, нужно всего лишь ответить, где бумага? – ещё один удар, но теперь голой рукой.

– Права не имеете! – Гиёмо продолжал огрызаться. – Только королевская служба узнает, что вы сделали с ветераном ордена! Вас всех вздёрнут на эшафоте!

– У вас ещё есть выбор, сказать всё добровольно, или мы примем иные меры. Думаю, вам прекрасно знаком господин Густав, нас не затруднит пригласить его в замок, также как и вашу семью.

– Это был Левардье. Он уверен, что вы замешаны в производстве и сбыте наркотиков в нашей стране. Он хочет это остановить – сказал Гиёмо после долгого молчания, понимая реальную угрозу для своей семьи.

– Прекрасно, мой милый друг, я как раз отправил Левардье на рынок. Сделайте так, чтобы он не вернулся, господин Скелдриг, и отпустите это ничтожество – тихо сказал Альвур, с презрением посмотрев на ветерана.