Дын-дын

В лодке недвижим враг.

Тростник

Шуми, тростник, над вечною рекой.

В небесной тверди трепетной струной

Звени, тростник, и внемли небесам.

Шуми и пой. К пологим берегам

Сойдут с холмов к реке на водопой

Пугливый зверь, стада, народ степной.

Ты будешь брошен к варварским кострам…

Доверь себя мальчишеским рукам,

Чтоб воплотиться в музыке.

Весной.

Когда холмы насытятся водой.

Свирель

Настало время уходить, веслом толкнув причал.

В речной долине скорбный зов свирелью прозвучал.

И ветер стих, и свет померк, ты снова юн и слаб,

Как в детстве: отмель, тростники, река, зеркальный карп.

Тебе напомнит лунный свет, что время истекло,

Судьба твоя – вода в реке, уплывшее весло.

И проплывут перед тобой сквозь утренний туман

Холмы, где жили степняки, отсыпанный курган,

Застынет вдох, померкнет свет, подкатит к горлу ком,

Ты станешь звёздами, рекой, свирелью…

Тростником.

Месть

Даже если человек мал,

всё одно – человек жив.

Даже если вороньё: «кар»,

всё равно воробьи: «чив».

Тополь чёрный во тьме гол.

Под бушлатом душа в дрожь.

Даже если как зверь зол –

Человече! Не тронь нож!

Человек человеку

Оглянулся – увидел свет.

Голос сверху: «Из праха в прах.

Веришь – ниц!» От прошедших лет

каждый третий – рандоль. В губах

зазмеился немой укор:

«Боже? Правый?» Но, тут же сник –

по ковру из замёрзших трав

словно с неба сошёл старик.

И повёл сквозь метели – вдаль.

В те края где святой Макар

ни людей, ни зверей, ни птиц,

герефордов-телят гонял.

В руки нож – говорит: «Давай!

Не до слов. Самый час вершить.

Пусть решает лихая сталь,