Неслучайные случайности

А потом проснулась – ничего не болит, и очень есть хочется. Лена надела халатик, нашла свои тёплые тапки и пошла на кухню, откуда слышались голоса бабушки и мамы. Перед дверью она запнулась о коврик и тапок слетел. И пока она шарила по полу в его поисках, услышала разговор.

– Ты знала? Знала? И ничего мне не говорила?

– Думала, как-то само утрясётся.

– И я это узнаю от чужих людей…

– Ну, я пыталась не вмешиваться в вашу жизнь.

Леночка, наконец, обулась и вошла в кухню:

– Мама, бабушка! Ну что же вы ссоритесь?

Обе чуть не подпрыгнули от неожиданности. Бабушка обняла Лену.

– Выздоровела, моя пташечка! Садись! Небось кушать хочешь?..

***************************************************

Серёжа Круглов был незапланированным ребёнком. Родился он в смутное время. Огромная страна развалилась, и обломки медленно и печально опускались на дно. Некоторых людей эти обломки утащили с собой, но остальная масса людей не хотела погибать, карабкались наверх, спасались как могли.

Молодая советская семья (теперь уже просто российская) еле сводила концы с концами. Петин институт почти прекратил работу. Зарплату не платили. А прожить на зарплату мамы Люды (начинающего врача) втроём было непросто. Дочке Ксюше было четыре года. И, конечно же, маме хотелось, чтоб детство её было не таким безрадостным. Потом стали задерживать зарплату и врачам. Помогали сколько могли дед с бабушкой. Но горсовет, где много лет работал дед Иван Герасимович (и, надо сказать, был там не последним человеком), переименовали в мэрию. Туда пришли новые люди. А дед тал пенсионером. А много ли от пенсионеров помощи ждать? По-хорошему им самим надо бы помогать.

И Людмила решилась на авантюру. Несколько дней она рассказывала, как её подруга Светка съездила в Китай, привезла оттуда баул трикотажа и сдала оптом на рынке. В результате оказалась при больших деньгах. И дорога окупилась, и затраты на товар чуть ли не тройную прибыль принесли.

Пётр хмыкал, молчал, задумывался. Но, когда жена привела к ужину Светку, и та стала сама рассказывать о своём вояже, его сопротивление было сломлено.

Главный аргумент жены: дорожка уже проторена. Стоит только прислушаться к советам Светки да ворон не ловить. И времени поездка займёт немного: где-то неделю.

Назанимали денег и у родителей (гробовые), и у Светки (без процентов, по-дружески), и даже у Петиного профессора. Всё просчитали, записали, распланировали – и в путь.

В толпе таких же мешочников (что было понятно по разговорам) они благополучно прошли паспортный контроль, таможню, заселились в маленький отельчик.

Ранним утром отправились на базар, ходили, разглядывали вещи, запоминали цены. Наконец, видя, как споро набивают клетчатые сумки их собратья по бизнесу, решились на первую покупку. Отобрали с десяток красивых детских платьиц, стали расплачиваться. Продавец повертел доллары, что-то сказал помощнику и исчез. Вернулся с двумя полицейскими, и наши начинающие бизнесмены оказались за решёткой в местном участке.

Хорошо ещё, что они сносно владели английским и сумели упросить офицера, чтоб позволил позвонить в российское консульство.

Дозвонились, объяснили ситуацию. Молодой голос на том конце провода попросил передать трубку офицеру. Они долго о чём-то переговаривались на китайском. Потом офицер вновь отдал им трубку телефона. Сотрудник консульства объяснил, что их обвиняют в мошенничестве с фальшивыми деньгами. Напоследок посоветовал не отчаиваться. И весело добавил, что договорился, чтобы их отпустили в отель. А он, как только сможет, приедет и постарается им помочь.

– Вы не должны покидать отель, иначе попадёте в тюрьму, – предупредил офицер по-английски.

Потянулись тоскливые дни ожидания. Они остались в отеле без документов, без денег, без права его покидать. Хорошо ещё офицер договорился с хозяином, что жить и питаться они будут в долг.

Где-то через неделю появился сотрудник консульства, вежливый, аккуратный, улыбчивый. Его можно было принять за китайца, если б не светло-каштановые волосы и рост на полголовы выше окружающих. Он поинтересовался их здоровьем, самочувствием, спросил какие есть жалобы.

Жалобы имелись только на судьбу-злодейку, сыгравшую с ними злую шутку. Но об этом говорить они не стали. Чего жаловаться? Крыша над головой есть, кормят регулярно, кровать удобная, даже русский канал по телеку имеется. К тому же, можно погулять по отелю, выйти на общий балкон. В общем, жить можно.

Попросили, чтоб позвонил родителям, успокоил. Сотрудник, отрекомендовавшийся Николаем (просто Нико), сообщил, что над их делом уже работают, но экспертизы пока не готовы. Пожелал терпенья. И отбыл.

Спустя ещё неделю, они пробовали дозвониться в консульство. Не получилось. Никто не брал трубку.

И тогда же Людмиле приснился удивительный сон. Она во дворе у своей бабушки. Люда сразу узнала и двор, и небольшой флигель, хотя была там очень давно. Бабушки не стало давно. И родители позже продали её домик.

Сон был таким ярким, реальным. Она потрогала большие головки георгинов, росших у дорожки, ощутила их влажность и упругость лепестков. Вдохнула запах. На крыльцо вышла бабушка, заулыбалась:

– Люсенька, девочка моя, как давно тебя не видела. Такая большая ты стала. А у меня всё по-прежнему. Ну, проходи, посмотри.

Людмила окинула взглядом двор, а когда вновь глянула на крыльцо, бабушки уже не было. Хорошо, погуляю пока. И она прошла к яблоне, усыпанной светло-зелёными плодами, почти белыми. «Белый налив» – всплыло в памяти название сорта. Одно упало с ветки и подкатилось к её ногам. Люда присела, взяла яблоко и обратила внимание, что обута в белые кроссовки. «Когда же я успела их обуть?» – подумалось.

– Люся, иди сюда, – позвала бабушка. Она стояла у большого деревянного стола под навесом и держала в руках тарелку с клубникой.

– Поешь, моя хорошая, тебе витамины нужны, хочешь с сахаром, а хочешь – со сливками. Я всё приготовила.

Людмила стала есть клубнику. Было очень вкусно. Брала ягоду и макала то в сахар, то в сливки и отправляла в рот. Пока все не съела. «Где же руки помыть?» – подумала. Оглянулась и… проснулась. Спать больше не хотелось – пошла умываться.

Какое же изумление она испытала, когда заметила в уголке рта капельку красного сока и крошечное клубничное зёрнышко.

Через несколько дней сон повторился. Она опять была у бабушки. Гуляла по саду и огороду. В следующий раз ей приснилось, что идёт по пыльной дороге где-то за селом.

Рядом было поле с рожью. Она точно знала, что это рожь, хотя не могла вспомнить, откуда такое знание. Сорвала один колосок. «Потом в книжке посмотрю», – подумала. Была у неё в детстве книга с картинками разных растений. Куда и зачем шла, так и не поняла. Но было приятно идти, обвевал ветерок, солнце ласково грело. Птицы щебетали в деревьях с другой стороны дороги. И так же внезапно проснулась. Хотела протереть глаза ладонями и обомлела: в руке был зажат колосок.

– Может, это Петя надо мной подшучивает? – подумала Людмила. Приступила к нему с расспросами. Пётр удивился. Откуда бы здесь взяться колоску? Единственное разумное объяснение: колосок занесло в окно ветром. Да, прямо на кровать. А она во сне случайно взяла его. Людмила только головой покачала.

Прошёл месяц. Опять объявился сотрудник Нико, повторил почти дословно то, что говорил раньше. Раскланялся и ушёл.

К тому времени весь отель был в курсе их злоключений. Им сочувствовали. Сограждане, пытаясь облегчить заточение, подарили пару колод игральных карт, кипу журналов с кроссвордами и другими головоломками. Постепенно умножалась и их библиотека. Уезжающие граждане оставляли даже недочитанные книги (вам нужнее, а я дома ещё такую куплю).

Всё закончилось через три месяца. Внезапно появились и сотрудники полиции, и Нико. За один день всё было улажено: дело прекратили за отсутствием состава преступления, деньги вернули, принесли извинения. В качестве моральной компенсации полицейское управление заплатило долг хозяину гостиницы.

А Нико, раскланиваясь и выражая искреннее сочувствие, опять же в качестве компенсации, усадил их в автомобиль и отвёз куда-то далеко в город. Там завёл в невзрачный магазинчик. Как оказалось, его там хорошо знали. И невзрачным магазинчик был только снаружи, а внутри – глаза разбегались.

Сначала Людмила даже растерялась: кругом были добротные и качественные вещи – не чета тем, с базара.

– Это что? Настоящие, фирменные? Это же дорого – нам не подходит.

Нико только усмехнулся. Что-то сказал хозяину по-китайски.

Тот заговорил по-русски, кое-как, но понять его всё же было можно.

Оказалось, что это подделки. Но хорошие! И цены он назвал приемлемые. И ещё пообещал скидку, так как Нико – его друг.

Дальше было сплошное везенье. Билеты на самолёт переоформили. Контроль и таможню проскочили без задержек. Долетели отлично.

И только дома мама призналась папе, что у них будет ребёнок. А избавляться уже поздно. Мама смеялась и плакала. Объясняла, что перед поездкой ещё сомневалась. И если бы не их заточение, она, скорее всего, избавилась бы от ребёнка – время тяжёлое, а тут ещё надо дочку вырастить, в люди вывести.

Смеялась от радости: будет скоро маленькое чудо у них; плакала от страха: как оно дальше всё сложится.

– Наверное, боги решили, что этому ребёнку надо родиться, – сказала Людмила и вопросительно посмотрела на мужа.