Стажировка

На что он рассчитывал, мне до сих пор не понятно. По Уставу караульной службы начальник патруля имеет право останавливать и, соответственно, делать замечания только офицерам не старше себя по званию. Само название «Дом офицеров» предполагает, что здесь рады только людям со звездами на погонах. Остальных не пускают. На девочек это правило не распространяется – танцуют все. В качестве исключения доступ открыли зародышам офицеров – курсантам. Но, как-то так исторически сразу после революции сложилось, что «яму» облюбовали старшие офицерские чины и дамы, мечтающие выйти замуж за генерала, хотя бы на одну ночь. Эдакий армейский вариант дискотеки «кому за 30!». Поэтому младшие офицеры отсеялись автоматически. Мы ещё на первом курсе пришли сюда на экскурсию, поупражнялись в воинском приветствии и быстро поняли, что с нашими соплями на шевронах в этом звездном море ловить нечего. А капитан этого, похоже, не знал. Когда мы три раза обошли все залы и не обнаружили ни одного офицера ниже майора – заметно приуныл. А нас же прям распирало высказать всё, типа: «А мы предупреждали!!!»

Окончательно смирившись с мыслью, что героический стахановский план массового задержания нарушителей воинской дисциплины накрылся медным тазом и премию ему сегодня не дадут, капитан сел за столик и заказал себе пива. Нас же, с глаз долой, отправил танцевать. Что сынки послушно и исполнили. Заняв самый дальний угол танцпола, чтобы не раздражать господ старших офицеров, самозабвенно придались танцу. У меня к 4 курсу за плечами был класс «Д» бальных танцев, и я пытался под «Батяня комбат» исполнить что-то отдаленно напоминающее «ча-ча-ча», Игорёха просто энергично выплескивал в эфир остатки здоровья. Через несколько минут наши брачные танцы бабуинов произвели должный эффект: к нам подошли две сказочные феи, абсолютно не вписывающиеся в безумную картину происходящего. Им было очень страшно от окружения, а мы с Именовским показались им наиболее безобидными и близкими по духу. Девочек звали Леночка и Сонечка. Обе они были из хорошей еврейской семьи, каждая из своей. И, как положено всем девочкам из хорошей еврейской семьи, учились в музыкальной консерватории по классу клавишных инструментов. На резонный вопрос: «А как вас занесло в „Яму“?» – гимназистки поведали спутанную, но интересную историю.

Оказывается, у Сонечки через неделю День Рождения. Ей исполняется 18 лет. И чтобы не откладывать в долгий ящик, она приняла решение прямо на праздновании решительно ворваться в мир большого секса! Однокурсники и знакомые, как назло, были мальчиками из хорошей еврейской семьи, и на роль проводника в мир эротики подходили плохо. Пюпитр подержать – это да. А вот показать небо в алмазах, тут кто-то поздоровее нужен. Одна более опытная в таких вопросах знакомая с третьего курса (ей было уже 19 лет) похвасталась, что как-то нечаянно познакомилась с курсантом, потом всё как-то завертелось, закрутилось и они оказались в постели. И там ТАКОЕ началось. И в постели, и на столе, и даже на рояле! В общем – отрекомендовала. Сонечке идея, в целом, понравилась. Осталось дело за малым, где-то найти этого курсанта (не того конкретно, а вообще любого). По городу их бродит тысячи, но не будет же девушка из хорошей еврейской семьи на улице подбегать к строю, цепляться в крайнего в шеренге и предлагать: «Молодой человек, а не могли бы Вы помочь мне лишиться девственности? Очень надо!» Воспитание не позволяет. Пренепременно нужен бал! И чтобы все как у Толстого: она падает без чувств, он подхватывает на руки и уносит в ночь. Но где взять бал с военными? Девочки открывают телефонный справочник и выясняют, что в Доме Офицеров проходит что-то подобное. Они моментально собираются и едут на бал. Но попадают в «яму»: все пьяные, толстые, потные и, как назло, ни одного корнета. И вдруг, совершенно случайно, в этом бедламе, Сонечка замечает два прекрасных цветка, раскачивающихся в порывах музыки – это мы с Именовским.

Всё это успела прощебетать мне за время одного единственного медленного танца Леночка. Оторвать её от себя после танца не получилось. Сонечка такой же мертвой хваткой вцепилась в Игорёху. «Тааак. Значит на роль героя-любовника выбрали не меня» – с лёгкой досадой подумал я. Но и Леночка внешне была восхитительна и мила в общении. Вполне ожидаемо через несколько минут нас пригласили на празднование Дня Рождения и попросили привести ещё одного «бесстрашного гусара» для их третьей подруги, у которой тоже нет пары. Программа вечера выполнена, можно возвращаться восвояси.

– Проводите нас, пожалуйста, отсюда. Неважно куда, главное ОТСЮДА! – тонко намекнули наши новые подруги. А вот с этим может быть проблема, мы ведь здесь вроде как на службе. Мы аккуратно подошли к начальнику патруля:

– Товарищ капитан. Разрешите проводить девушек до метро. Им страшно. Мы мигом – туда и обратно, здесь совсем рядом, – капитан грустно посмотрел на нас, на висящих у нас на руках кучерявых пианисток и махнул рукой:

– Да идите уже… совсем! Дальше без вас справлюсь, – и остался в нашей памяти благородным рыцарем (а не занудой, каким казался утром). Жили музыкантши относительно недалеко: Сонечка – в сталинском доме на Петровской набережной, Леночка – на Каменноостровском проспекте. Поэтому мы пошли пешком. По дороге они рассказали про своих женихов, с которыми были помолвлены с раннего детства. То есть наличие жениха для них ещё совсем не означает наличие пары!? Высокие отношения! А потом вдруг внезапно выяснилось, что больше нам разговаривать не о чем. Мы совершенно из разных миров! Мы с Марса, они с Венеры. Даже юмор друг друга не понимаем. Остаток пути говорили про погоду.

К походу на мероприятие готовились самым тщательным образом: надели самое чистое, повторили столовый этикет и мазурку. Именовский, на всякий случай, повторил ноты. Третьим в банду сексуальных маньяков взяли Ромочку Филатова. Узнав, для каких целей мы понадобились, он сильно не сопротивлялся. Да и кто бы сопротивлялся? Чтобы не пропустить ничего интересного я решил прийти пораньше. Но опоздал, Игорь был уже на месте. Дом на Петровской набережной. Именно такие дома снимают в фильмах про царскую интеллигенцию и окружение Сталина. Бесконечно учтивый портье поинтересовался: «В какой квартире сударя ждут в качестве гостя?» – и проводил до самой двери. А за дверью – музей. Потолки на высоте пяти метров, не меньше. Уходящий за горизонт коридор, с расходящимися по сторонам комнатами, как анфилада Екатерининского дворца. Но без модной нуворишской аляповатости и показушности. «Дорого-богато», но без золотых унитазов. Унитаз – голубой. И бассейн – голубой. Назвать посудину 5х2 метра ванной не поднялся язык. Увидев меня, Сонечка очень обрадовалась:

– Максим, Вы очень кстати. Антуан и Мари ещё ни разу не были у меня в гостях и попросили встретить их у метро. Вы могли бы на время нашего с Игорем отсутствия взять на себя обязанность хозяина дома и встречать гостей? Родители проводят уик-энд в загородном доме, а горничную я уже отпустила.

Я, разумеется, мог. Но как я опознаю «наших» гостей? Сонечка без слов поняла, что меня смущает и добавила:

– Не волнуйтесь, чужие здесь не ходят. Служба безопасности осведомлена о том, кто должен подойти и в какую квартиру. Поэтому дверь можете не запирать. Ах да… Вам, наверное, потребуется крепкий алкоголь? Бар у папы здесь. Можете полностью им распоряжаться, и в целом чувствуйте себя, как дома. Единственная просьба, папа очень не любит, когда заходят в его кабинет. Воздержитесь, пожалуйста, – и, схватив, ошалевшего Именовского под руку, она ускакала.

Первым делом я залез в бар. Боже мой! Вы когда-нибудь видели помоечного котенка, который внезапно нашел батон молочной колбасы? Шерсть дыбом, шипит, рычит, а в голове крутится единственная мысль: закопать или перепрятать? Баром оказалась средних размеров комната, спрятанная в стене и полностью заставленная бутылками. Все разные. Ни одной знакомой. Так вот ты какая, «Чинзано»! Закапывать вроде негде, а перепрятывать не этично. Придется «пробовать по чуть-чуть». Причем очень маленькими глоточками, чтобы не сойти на половине дистанции. Итак, лот №1 «Херес». Я открыл бутылку и начал дегустацию, как учили на курсах сомелье: понюхал пробку, налил напиток в винный бокал, покатал по стенкам, посмотрел на свет, ничего не понял и… залпом выпил. Ну что я могу сказать, ни «три топора», конечно, но пить можно. Уже из следующей бутылки я просто отхлебнул, без прелюдий.

Затем, разумеется, я зашел в папин кабинет. С кабинетом нашего дорогого шефа, Алексея Вячеславовича его роднило только одно – наличие окна. Монстроподобный стол, заставленный непонятными мне писчими приборами. Гигантское кресло. Даже не кресло, трон! Глядя на стену, почему-то в мозгу всплывает слово «гобелен», и вся завешана сплошным антиквариатом и фотографиями с английской королевой. Вторая стена до самого потолка заставлена книгами. Я попытался уловить общую тематику, чтобы понять, чем занимается папа, но не смог. Сел за стол. Возникло ощущение, что вот сейчас откроется дверь, зайдёт Шариков и попросит: «Филипыч! Дай денег на водку!?» При мысли о водке стало тревожно, и я сбегал к бару, проверил, всё ли там спокойно? Вернувшись, обнаружил столик с курительными принадлежностями. Достал из огромной коробки с надписью «Гавана» сигару, как положено щипцами откусил кончики и закурил. Господи! Какая гадость! Как буржуи это курят? «Лайки Страйк» гораздо лучше. Аккуратно обрезал огарок и положил остатки сигары назад в коробку (не пропадать же добру). На этом мой интерес к кабинету был исчерпан. И я вернулся к бару. Не знаю, на что сегодня рассчитывает Леночка, но я в этот вечер принадлежу явно не ей. Кто там у нас следующий? «Курвуазье». Тьфу! Мерзость!

Пришли первые гости. Представление проходило по схеме: «Эммануил Разумовский-Таврический. Семья владеет свечным заводиком. Виолетта Кюхельбекер. У папы мебельная фабрика. Помолвлена за Эммануилом». Я по-гусарски щелкал каблуками, со словами «Честь имею!» мужественно жал графьям руку, а барышням обильно лобызал ладонь и всех провожал в столовую. К бару старательно никого не подпускал, предусмотрительно выставив на стол несколько бутылок на своё усмотрение, из тех, что мне уже успели не понравиться.

И вдруг явилось чудо дивное. Из другой вселенной. В отличие от мелких евреечек, очень высокая, стройная. Длинная толстая коса из иссиня-черных волос. Оранжевые миндалевидные глаза. Смуглая кожа с бронзовым отливом. Эдакая принцесса Жасмин из «Аладдина». Скромно потупив взор, она представилась:

– Меня зовут Наргиза. Мой папа перс. Он в посольстве служит дипломатом, – слегка ошалевший от увиденного, я невольно ускорил процедуру знакомства:

– А заводик? Заводик у вас какой?

– Правительство Тегерана НЕ РЕКОМЕНДУЕТ государственным служащим заниматься частным предпринимательством, – отрепетировано отчеканила Наргиза, и мы перешли к облизыванию рук. Её пальцы были так же прекрасны, как и все остальные органы. А ещё она была без кавалера. Та самая «третья подруга без пары». Везёт же Филатову!!!

Прибежала Леночка. Затащила меня в пустую комнату и показала какие-то суперэротичные труселя, которые она купила в подарок Сонечке на День Рождения. Интересно, со своим женихом-болгарином она так же бесцеремонна?

Когда все гости собрались, быстренько покончили с официальной частью и перешли к веселью. Как вы думаете, чем развлекают себя ученицы консерватории в свободное время? Да! Они играли на рояле! Мы прослушали «Хава Нагила» в две руки, в четыре руки, в шесть рук. Потом были фанты. В фантах было загадано: сыграть «Хава Нагила» одной левой рукой, одной правой, с закрытыми глазами, спиной к роялю. Веселились до упаду! Когда этот безумный кураж закончился, гости разбрелись по интересам: «двухфамильные» обсуждали сводки лондонской фондовой биржи, консерваторки хихикали о чем-то о своём, Именовский плескался в бассейне, подготавливая тельце к боевому применению, Филатов выпытывал у Наргизы, как же они бедненькие без заводика справляются, а я с безысходной отчетливостью осознал, что не успеваю! Никак не успеваю «познакомиться» со всеми бутылками в баре. И оттягивать неминуемое прощание не имеет смысла. Ещё в начале вечера Леночка тихо намекнула, что родителей нет дома и ночевать мы пойдем к ней. И, кажется, сейчас самое время! Пока они опять не начали тренькать на рояле!

День был насыщенным во всех смыслах, поэтому эротические подвиги как-то сами по себе перенеслись на следующее утро – я заснул, как только упал в кровать. Зато утром ощущал себя превосходно. Вот что значит качественный алкоголь. Эротично покачивая голой жопой, я направился в ванную, принимать душ и тут же наткнулся в коридоре на бабушку. Как и положено еврейской бабушке смотреть на гоев, она оценила меня ледяным взглядом, но хоть под ноги не сплюнула. Еврейская бабушка – отличный способ контрацепции! Все, что показывают в фильмах и рассказывают в анекдотах – чистая правда. Она встала под дверью нашей комнаты и с периодичностью раз в минуту спрашивала:

– Леночка, ви там уже кончили? Я могу ставить греться супчик!

Невозможно сосредоточиться! Я не умею блистать в такой нервической обстановке! Как они вообще размножаются? Леночка, уловив моё смятение, предложила:

– Пойдем, наверное, пообедаем. Я её знаю – она не отстанет.

Супчик оказался очень даже приятным. Леночка также проявила себя как гостеприимная хозяйка и сварила вкуснейший кофе. И как-то все сразу наладилось! Голос бабули из-под двери (она теперь интересовалась: «Леночка, ты там, таки, справляешься или тебе помочь?») отступил на второй план, и мелочь кучерявая вдруг стала особенно сексуально двигаться и… ОГО! Вот это да! А организм бодр и подтянут, как будто и не было ничего. Ну-ка, поворачиваемся! Сейчас будет второй акт! А за ним и третий! Уже и бабку ритмично качающаяся кровать убаюкала – храпит под дверью. И Леночка почти до дыр протерлась – испуганно смотрит снизу. А мне хоть бы хны! Из чего они свой супчик варят? Чёрт! Я же сегодня дежурным по факультету заступаю! Надо бежать. И я побежал…

…Хм. А вот это уже совсем не смешно. Возбуждение не спадает – торчит, как сторожевой суслик! Ещё в метро сидеть вроде так себе, а идти неудобно – трёт! Зайдя в расположение курса, я сразу пошел жаловаться мудрому «кроту» – Диме Казакову. Он со всех сторон осмотрел «пораженный орган», потыкал, поржал конечно, и приступил к сбору анамнеза. После чего выдал свой вердикт:

– Медикаментозный приапизм. Похоже тебя виагрой или каким-то другим конским возбудителем накормили! Ты помнишь, как бабка суп наливала?

– Отчетливо! У меня на глазах, из общей кастрюли.

– Значит, мелкая в кофе подсыпала – понравился ты ей.

– Вот зараза! Ну а мне сейчас-то что делать? Как я на развод в штаб пойду? Этого богатыря под шинелью не спрячешь – торчит! А у нас учатся знатные юмористы, весь развод троллить будут: «Товарищ курсант. Это у Вас на наряд такая реакция или вы меня лично очень рады видеть?», и в том же духе…

Мудрый сжалился. Отсыпал мне какого-то конского развозбудителя и сходил вместо меня на развод в штаб. А я тем временем лихорадочно листал Камасутру, выискивая наиболее мучительные способы мести кучерявой отравительнице. Ну я тебе устрою! Не устроил. На неделе нам позвонили и сообщили, что бросают. Всех. ОПТОМ! Наверное, папа огрызок сигары в ящике нашел. Или просто наша миссия на этом официально окончена. А жаль. Больше всех страдал Филатов! И я его понимаю…

Глава 4. И снова Саратов

…Окончательно насладившись саратовской архитектурой, мы перешли к видовой экскурсии по мосту через Волгу. Сомнительное удовольствие. Вода. Много воды! Отличница сыпала судоходными цифрами, а мы начинали хотеть в Петровск. И тут Федор, у противоположного берега реки, заметил пляжный островок, прекрасно подходящий для цели «посидеть». И мы ускорились. Оккупировав одну из многочисленных пляжных скамеек, Боб распечатал первую бутылку коньяка. И все пошло как по маслу: и солнышко выглянуло, и город не особо скучный, и незатыкающаяся экскурсоводша стала ещё более привлекательной. Менты хвалились своими служебными подвигами, а я начинал чувствовать, что пора освежиться. Заодно похвастаться физическим здоровьем и успехами в спорте.

И вот момент настал. Я разделся, продемонстрировав отдыхающей публике знаменитые красные трусы Моздокской швейной фабрики. Половина отдыхающих разбежалась сразу, на всякий случай. Остальные, более отважные, приготовились наблюдать за купанием коня в красных трусах. Пару раз присев для разминки, я шагнул в воду, и, как следует разбежался… и ещё разбежался… и опять разбежался… мда-а-а, и тут как дома, в любимом Балтийском заливе. Существенного увеличения глубины не наблюдалось – вода едва доставала до колен, а я уже устал бегать. Чай не апостол Андрей. Занырнул и попытался продемонстрировать великолепный баттерфляй. Не получилось – руки за дно цепляются. Попробуем кроль – запутался в водорослях. Похоже, плаванием поразить публику не удастся. Внимание! Сейчас будут «ката». За долгие годы обучения я успел отзаниматься во множестве секций восточных единоборств и кое-что там почерпнул. Во всех голливудских боевиках, главный герой, перед самой важной битвой, на склоне Шаолиньского холма, в лучах заходящего солнца, совершает яростные телодвижения. И зрителям это очень нравится. Они сразу понимают – готов! Но так там в лучах заходящего солнца, и в кино. А тут яростное сопение, песок во все стороны и троллейбусы на мосту гудят. А главное – отсутствует тревожная фоновая музыка. Не впечатлило. Первым насытился выступлением Боб. Он скорчил кислую гримасу, сплюнул окурок на песок и крикнул: «Пошли уже отсюда, Ван Дамм хренов!». И мы пошли…

…Вечером того же дня, комната в общежитии Саратовского Юридического Института. Прикончить остатки нашего коньячного запаса собралась довольно теплая компания. По центру стола сидит, разумеется, Боб.

– А вы знаете, кто такой младший лейтенант медицинской службы? – Федор загадочно поднимает над головой вилку с куском тушенки, – Практически то же самое, что маршал французской королевской гвардии, только круче!

Мужчины уважительно кивают головами, девочки восторженно хлопают в ладоши.

– А теперь поговорим об искусстве, – Боб мастерски замахивает рюмку коньяка, филигранно оттопырив мизинец. Вслед за коньяком отправляется тушенка. Вскоре он заснул.

А мне, как обычно, не до сна. Лучшая ученица факультета, мечта всех мальчиков курса, спортсменка, комсомолка и просто красавица, уперевшись в парапет набережной Волги, периодически постанывая, увлеченно рассказывает историю становления города Саратов. Рассказывает, судя по всему, рыбкам. Ибо я сзади. Интересно, а она когда-нибудь молчит? Вот стоны становятся чаще, а реплики отрывистыми и у меня возникает ощущение, что сейчас она выгнется в дугу, потом повернётся и скажет: «Студент Лисичкина доклад закончила». Слава богу, не сказала, а полезла целоваться. Все-таки, что-то человеческое в ней ещё осталось.

Вернувшись в общагу, мы обнаружили в комнате свалку тел на полу. Меня передёрнуло. Где-то недавно я подобную картину уже видел. Ну, конечно, общежитие народов дальнего Севера!..

Глава 5. В тихом омуте

…К пятому курсу всякие увеселительные вылазки теряют былую привлекательность. Кто-то из бывших партнеров по зажиганию женился, кто-то основательно занялся научной работой, а кому-то просто надоело. Поэтому походы на дискотеку на пятом курсе проходят довольно спонтанно. Выходишь вечером в управление факультета и громко орёшь: «Кто идёт?» В эту субботу мне в напарники достался Славик. Курсант из Киева с нашего факультета, но с младшего курса. Славик такой же красавчик, как и я – голубоглазый блондин. Поэтому вечер обещал быть результативным. И ещё Славик абсолютно раскрепощён. Он не затыкается. Ему абсолютно всё равно, с кем говорить и на какую тему. По дороге на дискотеку, в метро он успел мне рассказать, как виртуозно киевские геи делают минет. Мне совершенно не хотелось знать, откуда Славик так хорошо знает про это. Но он резко переключился на тему сдачи какого-то медицинского экзамена, а потом ещё куда-то. До дискотеки мы так и не доехали. На эскалаторе в метро Славик зацепил двух девочек азиатской наружности, и пока мы ехали вверх, успел познакомится и напросится в гости. Девочки были представительницами какой-то непроизносимой национальности из Якутии, учились в кулинарном техникуме и жили неподалеку от этой станции метро в общежитии народов дальнего Севера. На все скабрезные вопросы Славика девочки скромно опускали глаза и ускоряли шаг, и я начал беспокоится, правильно ли они понимают, зачем мы идем к ним в гости?

Мы подошли к общежитию. До того, как его передали народам дальнего Севера, общежитие числилось Домом Авиаторов. Было построено в легендарные тридцатые годы, и в нем обитали Чкалов с Байдуковым и остальными друзьями. Остро захотелось на экскурсию. Войти в легендарные двери, подняться по легендарной лестнице и пройтись по легендарным коридорам. Но не судьба. Оказалось, что в наше время в общежитии очень суровое руководство и оно очень негативно относится к непрошеным гостям. Даже в форме военных летчиков. Поэтому, войти внутрь нам предлагалось через окно второго этажа. А оно высоко! Но девушки приказали не волноваться, зашли внутрь и через некоторое время из окна свесилась довольно профессионально связанная лестница из простыней, с накрученными мусингами. Однако! Мы с легкостью залезли в окно и очутились в настоящей довоенной казарме.

Если наши современные казармы построены по последнему слову военной инженерии и представляют собой лист акации: длинный коридор с расходящимися в стороны лепестками – кубриками с двойными рядами кроватей и проходом посередине, то эту казарму строил безумный архитектор. Мы очутились в огромном квадратном помещении, с хаотично расставленными по всей площади кроватями. Какого-то внятного и понятного порядка в расстановке не наблюдалось. Чтобы обеспечить маломальскую интимность между кроватями, с потолка были натянуты простыни. И в этом чудо-лабиринте обитает человек тридцать. Когда мы со Славиком вползли в окно первое время все было относительно спокойно. Как истинные гусары, идущие на свидание к дамам, мы прикупили в ларьке у метро пару бутылок игристого. А вот когда бутылки были открыты, из-за простыней выползли новые действующие лица. Много! Славик говорил задорные армейские тосты, пил на брудершафт, пытался запомнить имена или хотя бы выговорить. Но, когда напитки закончились, и кто-то выключил свет, началось что-то жуткое. Как в Бородино: «Смешались в кучу кони, люди». Толпа сексуальных маньячек. Голодных! Видимо, свет их как-то притормаживал, а в темноте они полностью активизируются. Как вампирши, только сексуальные. Я потерял счет где-то на пятой напарнице и только по свежему яростному натиску понимал – случилась новая любовь. В противоположном углу казармы свежевали Славика. Когда сил уже совсем не осталось, а жить всё ещё хотелось, я сумел перевернуться лицом вниз и… от меня тут же отстали! Для вампирш – это был условный сигнал. Я заснул.

Проснулся от голосов в комнате. У нас была экскурсия. Повариха, что спала рядом, натянула мне на голову простыню и закрыла рот ладонью. С далекой Чукотки на учебу в Санкт-Петербург родители привезли дочь и очень сильно переживали, как оно там? Комендантша общежития с непритворным воодушевлением, рассказывала об условиях проживания, графике работы банно-прачечного комбината и прочих прелестях общежития. И совсем было собралась уводить экскурсию к другим экспонатам, как вдруг в дальнем углу комнаты зашевелилось, и из-под простыней восстал ни о чем не подозревающий Славик. Почесывая правое яйцо сквозь синие армейские трусы, он побрёл в сторону туалета. Комендантша оцепенела, пару раз мотнула головой, чтобы избавится от наваждения – наваждение бодро шагало к туалету. И тогда тетка яростно заголосила: «Тоооолиииик!»

На зов стремительно явился низкорослый охотник на моржей, но не с гарпуном, а веником. И ещё, у него зачем-то был во рту милицейский свисток. Увидев нарушителя, задорно посвистывая и размахивая веником, он начал гоняться за Славиком по проходу между кроватями. Славик не особо понимал, чего от него хотят, но на всякий случай держал дистанцию. И тут я резко осознал – нам здесь не рады! И сильно захотел домой. Дождавшись, когда оленевод-стахановец пробежит мимо моей кровати, я схватил вещи и выпрыгнул в окно. Мягко приземлившись на газон, начал одеваться. Через минуту прилетел Славик. А ещё через секунду в окне с обиженным «Фьюить!» появился Анатолей. Он не обладал такой прекрасной физической подготовкой, как у нас, поэтому прыгнуть не решился. Кинул в нас веник и добавил что-то явно оскорбительное на своём родном диалекте. Я поймал на лету веник и аккуратно положил на газон, всё-таки, ничего плохого нам здесь не сделали. По дороге к метро, одеваясь, оптимистичный Славик радостно сообщил:

– А мне понравилось. Может, повторим?

Я представил, что из меня опять будут высасывать все жизненные соки, и отрицательно замотал головой. Судьба чукотской абитуриентки осталась загадкой. Жилище героических авиаторов так и не было осмотрено со всех ракурсов. Ну хоть веник символически возложил в дань памяти подвигу первооткрывателей неба…

Глава 6. Прощай Саратов! Здравствуй, Петровск!

…В общаге СЮИ все тихо и спокойно. Никто не дебоширит. Все спокойно лежат штабелями и спят. По центру комнаты, укрывшись милицейской шинелью спит Боб. На всякий пожарный случай он выставил над собой безымянный палец с обручальным кольцом, как знак радиационной опасности – «Не влезать! Убьёт!». Он недавно женился и все эти шуры-муры ему не к чему. В не таком уже далеком Петровске мирно спит старший прапорщик Григорьев. Ему сниться прекрасный сон. Он на охоте. Бесконечная стая диких уток садиться на лесное озеро. Он стреляет, а патроны всё не заканчиваются, а утки всё падают и падают. Совсем рядом с ним, в соседнем подъезде таким же безмятежным сном спит капитан Кольцов. Ему снится учебный полет. Из последних сил, на одном крыле он дотягивает верный Л-410 до полосы, сажает и обессиленный вываливается из кабины. Навстречу ему бегут верные друзья и любимая жена. В холодном поту просыпается майор Смирнов. Он вскакивает на кровати и будит спящую рядом с ним прекрасную жену Викторию.