Сказка Сердца / Часть 2: Сквозь огонь

– Я подумаю над этим, – кивнул он, – спасибо вам, друзья, а теперь идите и отдыхайте, Степаш определит вас в ваши комнаты.

– Спасибо, дорогой сир, – опустил голову Расморе, – вы столь добры. Как мне вернуть…

– Очень просто, – перебил его Ройя, поморщившись, – для начала прекратить говорить мне всю эту сладострастную чушь. Где ваше достоинство?

Шамса вопросительно посмотрел на Альберта.

– Вот и я не знаю, – отрезал Ройя и вернулся за стол, – прошу, господа, мне надо поработать.

Он замахал руками, давая понять, что аудиенция закончена. Ручи встал и подошёл к столу.

– Ваше… – замялся он.

– Да, – устало ответил Альберт.

– У меня такое дело, – замялся стражник, – понимаете, дочка, там, на нижнем, всё перекрыто, а у неё даже еды нет.

Ройя поднял на него взгляд и смягчился.

– Берите скутер, летите за ней, она тоже может остаться здесь.

Ручи просиял, не веря своей удаче.

– Скорее, пока я не передумал, – как бы в сторону произнёс Ройя.

– Благодарю, благодарю! – закивал Ручи и попятился к остальным, уже направлявшимся к двери.

– С тех пор как мне вернули титул, я совсем размяк, – шутливо посетовал Альберт, – и все этим пользуются.

Стражники и рыбак вышли за дверь. Ройя как-то погрустнел и прибавил пару лет. Задумчивые морщины проявились сильнее, и на лице проступила маска долгого, затянувшегося внутреннего волнения, терзающего мужчин на самом дне их внутренней сути. Он достал из ящика стола записную книжку, переданную ему Шевросом.

«Дорогой читатель, когда я натыкался на это в бульварных романах или находил подобную графоманскую браваду, что я собираюсь поведать на страницах этого дневника, в библиотечных свитках, меня неизменно преследовало чувство брезгливости и скуки. Но теперь я сам вынужден писать эти строки. Вечный сарказм, что я чувствую по отношению к себе, словно автор, пишущий строки моего романа, посмеивается надо мной. Над стариками смеяться плохо. Слышишь?

Но отбросим эти сантименты и перейдём к главному. Если вы читаете эти строки – значит, я уже мёртв. Театральная пауза. Потому что в здравом уме я бы никому не передал эти записи при жизни. Как это произошло? Не знаю, но меня скорее всего убили. Убили из-за того, что я пытался продолжать делать то, что делал всю жизнь: защищал свою семью, Город и Сердце. Как мог.

Для начала я бы хотел обратить внимание читателя на то, что он ест. Например, такая незамысловатая вещь – огурец. Откуда она берётся на этом забытом всеми ветрами куске камня, куда даже дождь порою приходится зазывать. Я расскажу вам. Обманом и подкупом. Дом Трокийя всё время существования Города Сердца был в ответе за пищу его жителей. Испокон веков его сыновья и дочери изо дня в день трудились на благо всех живущих в Долине Сердца, а затем и за высокой стеной.