Вновь воцарилось молчание, потом Тэйер добавил:
– Это волосы другой женщины.
5
С начала зимы в Нью-Йорке была только одна снежная неделя, а затем город стал тонуть в грязном непрозрачном месиве. Когда Аннабель подъехала к Проспект-парку, первые хлопья стали падать на ветровое стекло, покрывая тротуары снежным фондю. Днем вилла Личфилд сохраняла свою отчужденность, но выглядела более гостеприимной. Аннабель припарковалась рядом с особняком. Ей потребовалось пять минут, чтобы отыскать Стенли Бриггса, едва приступившего к импровизированной сиесте и воспоминаниям о долгой, наполненной эмоциями ночи.
– Бриггс, вы можете уделить мне пару минут? – спросила Аннабель, дружески улыбнувшись охраннику – это было лучшее оружие из тех, которыми она располагала. – Я хочу, чтобы вы очень точно показали мне место, где вы обнаружили эту женщину.
– Это не так просто – если даже я и покажу вам тропинку, вы можете сбиться и пойти по другой. Давайте я вас провожу. Вы ищете что-то особенное?
Не желая вдаваться в детали, Аннабель кивнула:
– Просто хочу посмотреть.
Бриггс пожал плечами и натянул свою форменную куртку с эмблемой парковой охраны.
– Поедем на моей машине, так будет лучше.
Маленький зеленый пикап въехал в западную часть парка и направился вглубь по дороге, залитой битумом. Аннабель спросила Бриггса, почему вокруг больше нет ни одного автомобиля.
– Эта дорога на несколько месяцев закрыта для посетителей. Парк сейчас на перепланировке, некоторые его уголки восстанавливаются, поэтому автомобилистам приходится объезжать вокруг; я покажу вам деревья, помеченные номерами.
– Да, я слышала про этот проект, не знала только, что он уже запущен. По-моему, речь шла о реконструкции Лодочного домика, если не ошибаюсь.
Как и большинство ее коллег, Аннабель часто сталкивалась со случаями агрессии и приема наркотиков в заброшенных домах вокруг пруда Луллвотер, находящегося на отшибе. Она вспомнила свое первое дело в качестве детектива – тогда там нашли тело черного парня. Аннабель все еще не забыла его багрово-синее лицо, освещаемое «мигалками» полицейских машин; вокруг плескались любопытные утки, а ветер хлопал дверью Лодочного домика. «Мрачное место», – вздрогнув, подумала она тогда.
Машина проехала по мосту, возвышавшемуся над озерной гладью метров на двенадцать.
– Подъезжаем к холму Бриз, там мы ее и нашли, – произнес Бриггс торжественным тоном, словно вовлекая Аннабель в какую-то игру.
Проехав между двумя высокими ореховыми деревьями, он указал на тропинку, начинавшуюся несколькими деревянными ступеньками.
Город вокруг них исчез; о его присутствии напоминал лишь далекий гул шоссе Ист-Лэйк-Драйв. Свинцовое небо по-прежнему роняло снежные хлопья, сразу же таявшие на земле и оставлявшие пятнышки на поверхности воды.
Они двинулись вниз по склону, огибая могучие стволы, слышалось потрескивание коры. На середине спуска Бриггс остановился. Аннабель осмотрелась: деревья нависли над озером, по мрачной поверхности которого пробегала серая, без каких-либо иных оттенков, рябь. Пейзаж был стопроцентно зимним, как будто жизнь остановилась в насмешку над любыми проявлениями оптимизма.
– Вот, – сказал Бриггс, – она была там. – И показал на заросли камыша у берега. – Она лежала рядом с этими зарослями, видимо, спустилась вниз вон там. Эту старую тропинку зимой закрывают, чтобы сохранить водные растения.
– Вы осматривали территорию вокруг?
Бриггс взглянул на детектива так, будто она заговорила с ним по-русски.
– Ну, вообще-то нет… Мы же не искали доказательства преступления, то есть я хочу сказать, она же была жива, и ее необходимо было сразу отнести в тепло.
Не отрывая взгляд от камыша, Аннабель покачала головой.
– На самом деле это очень важно.
Она уже почти перешагнула крошечное ограждение и стала спускаться вниз, продираясь сквозь кусты, когда рука Бриггса остановила ее.
– Нет-нет! Так вы доконаете себя. Есть другая дорога, идите за мной.
Детектив молча отправилась за ним, хотя ей показалось, что проще пойти напрямик. По пути она вытащила из кармана китайскую булавку и заколола косички на затылке. Спустившись на берег, Аннабель, несмотря на свою куртку «бомбер», почувствовала холод.
– Она была тут, когда я ее заметил.
Охранник вытянул руку и указал на пятачок между двумя огромными корявыми стволами. Аннабель наклонилась и принялась ходить кругами, осматривая влажную землю, разглядывая следы и пытаясь угадать их происхождение. Ее внимание привлекли свежие параллельные борозды. Затем Аннабель стала осматривать стволы деревьев. Это заняло у нее пятнадцать минут, во время которых Бриггс внимательно наблюдал за ней, впрочем, мысль помочь детективу не пришла ему в голову – каждому своя работа. Пробормотав что-то, Аннабель двинулась прочь от места, где упала женщина, к зарослям камыша. Земля здесь была пористая, частично покрытая травой.
«Это какое-то чудо, что она выбежала сюда, – вдруг подумала Аннабель. – Лежала тут голая, да еще и зимней ночью! Она может сказать Бриггсу «спасибо», что он так быстро ее нашел».
Согнувшись почти пополам, она принялась рассматривать все подряд, сначала – общий план, затем каждую деталь.
Стенли Бриггс держался на расстоянии, уселся на скале и терпеливо ждал. Минуты текли, детектив продолжала заниматься своим делом, и охраннику казалось, что она вот-вот вынет из кармана огромную лупу… Он повернулся к озеру, этому зеркалу, в котором отражалось небо, и подумал, что, может быть, вода действительно отражает настоящий серый рай. Вдруг это правда? Допустим, по прошествии множества лет девственная белизна райских мест посерела, первозданной чистоты больше нет… Ничто не вечно, даже невинность, – учит нас Библия… Бриггс грустно покачал головой.
Далекая от переполнявших охранника сомнений Аннабель уже полчаса продолжала изучать отпечатки на земле. Подобрав сломанный камышовый стебель, она искала следы того, о чем сама не имела никакого представления. Это необходимо, поскольку у тебя сейчас ничего нет. Ради этого она сюда и приехала.
Аннабель опять вспомнила про скальп другой женщины. Сама по себе это уже была улика. Первый – с темными волосами – принадлежал женщине смуглой, второй – рыжей. Кроме того, была еще сперма насильника, но если она не занесена в банк данных, то ничем не может помочь следствию, а рыжие волосы, по мнению Аннабель, не были серьезной зацепкой. Хорошенько поразмыслить – это совершенно ничего не значило, если бы не было столь мерзким. Как только этот ублюдок мог появиться там, чтобы срезать волосы с черепа?
Аннабель замерла в неподвижности. Что-то шевелилось в камышах у ее ног. Она нагнулась и увидела отвратительное лягушачье тельце.
Бедная моя девочка, теперь ты наблюдаешь за лягушками!
Она почти повернулась, собираясь уходить, и тут ее взгляд четко идентифицировал то, что вначале она приняла за пучок желтой травы, похожей на листья камыша. Лягушка выглядывала оттуда.
Концом тростинки Аннабель пошевелила пучок и подцепила его. На концах травинок висели красные ошметки.
Желудок свело спазмом, и она сжала губы, не понимая, что ее больше переполняет – отвращение или гнев.
На конце камыша висел скальп из светлых волос, испачканный засохшей кровью.
* * *
– Никаких сомнений. Это третья женщина.
Аннабель стояла позади стола, скрестив руки на груди; она смотрела на чернокожего гиганта, прислонившегося к гипсовой колонне посреди комнаты. Джек Тэйер тоже был тут – по привычке сидел на столе.
– Вы отдаете себе отчет в том, что это означает? – повторял капитан Вудбайн. – Мне не нужна такая история здесь, у меня на участке! Серийные убийцы и им подобные – это для ковбоев из ФБР, а здесь есть капитан дивизиона, мечтающий подвинуть меня, плюс шеф полиции и, наконец, мэр собственной персоной! – Внезапно, словно что-то вспомнив, он повернулся к Тэйеру. – Но у нас ведь нет абсолютно никакой уверенности, к тому же девушки которым принадлежат скальпы, все еще живы, разве нет?
– Я ничего об этом не знаю, Майкл.
Тэйер поднял руки ладонями вверх.
– Откуда я могу это знать? Но мой мизинец подсказывает мне, что если мы не увидим в ближайшее время девушек, гуляющих по Бруклину без скальпа, это значит, их где-то заперли. Не согласны?
– Подождем результаты экспертизы, – вставила Аннабель. – Они должны кое-что нам прояснить с этими… скальпами. Какое ужасное слово.
Она представила голую девушку, несущуюся по улице, с двумя скальпами в руке – трофеями, которые она успела схватить, предприняв безумную попытку бегства, будто в доказательство пережитого кошмара.