Построчный и историко-биографический комментарий к трагедии А. С. Пушкина «Борис Годунов»

Москва. Царские палаты

Поражение у Добрыничей близь Севска не повлияло на боевой дух Отрепьева. Он вновь собирает войско против царя. Борис Годунов нервничает. Он решает заменить старого знатного воеводу на менее знатного Басманова. Царь уходит на встречу с иностранными посланниками, но ему становится плохо. Кровь пошла через его рот и уши. Борис предчувствует свою кончину. На прощание он хочет поговорить с царевичем Федором. Царь дает ему советы и наставления для будущего управления государством. После напутствия к нему заходят попрощаться царица с царевной, патриарх и бояре. Над умирающим царем свершается обряд пострижения.

Ставка воеводы Басманова у г. Кромы

В беседе c Басмановым приехавший к нему от Лжедмитрия Гаврила Пушкин просит его принять сторону Лжедмитрия. Басманов сообщает, что не пойдет на это. Он знает, что Лжедмитрий – самозванец. Другая причина отказа – присяга, которую он дал царю Федору Годунову. Пушкин поясняет Басманову, что сила самозванца в реальности не в небоеспособном войске. Его сила – это мнение народное о нем как настоящем царевиче и поддержка жителей, открывавших самозванцу ворота городов без боя. Признав это, Басманов решает перейти со своим войском на сторону Лжедмитрия.

Лобное место на Красной площади

На Лобном месте Гаврила Пушкин, присланный Лжедмитрием в Москву, призывает москвичей присягнуть царевичу Дмитрию. Народ соглашается и отправляется во дворец с целью схватить царя Федора Годунова.

Кремль. Дом Борисов. Стража у крыльца

Царский сын Федор и его сестра Ксения вместе с матерью заключены под стражу. Мнение народа разделилось. Некоторым жалко узников, другие не желают сострадать детям цареубийцы. В дом заходят бояре с тремя стрельцами.

Спустя несколько минут после их прихода в доме стали слышны крики и шум. Неожиданно на крыльце появляется боярин Мосальский. Он объявляет толпе, что Федор и Ксения сами отравились ядом. В толпе звенящая тишина. Мосальский призывает славить царя Дмитрия, но народ безмолвствует.

Построчный комментарий с историческими сведениями

Кремлевские палаты

Кремлевские палаты – помещения, в которых происходили государственные мероприятия, заседания Боярской Думы и др.

Борис Федорович Годунов (ок. 1551—1605). Русский царь в 1598—1605 гг. Родом из незнатных бояр. Выдвинулся при царе Иване IV Грозном. Укрепил свое положение женитьбой на дочери Малюты Скуратова-Бельского («зять Малюты, зять палача»). В царствование сына Ивана Грозноrо Федора Иоанновича, женатого на сестре Годунова Ирине, Годунов единолично правил Русским государством и, в целях сохранения свой власти, стремился к ликвидации представителей родовитого боярства, имевших претензии и права на трон.

Диалог бояр.

Воротынский Шуйскому:
Наряжены мы вместе город ведать,
Но, кажется, нам не за кем смотреть:
Москва пуста; вослед за патриархом
К монастырю пошел и весь народ.

1598 г., 20 февраля – канун дня, когда Годунов согласился занять престол. После смерти царя Федора Иоанновича была принесена присяга, царице Ирине, сестре Годунова. Вскоре Ирина отказалась от власти и 15 января постриглась в монахини под именем Александры. На предложение целовать крест Боярской Думе толпа в Кремле ответила отказом и требованием передачи трона правителю Борису Годунову. Годунов отрекся от престола и уехал с сестрой в Новодевичий монастырь. В реальности сложный и многомесячный исторический процесс действий, приведших к принятию царского престола Борисом Годуновым и к его венчанию на царство в Успенском соборе Кремля, в трагедии Пушкина описывается очень кратко. Описание концентрируется на отношении бояр, патриарха Иова с высшим духовенством и простого народа к воцарению Годунова, а также на его интриганском поведении.

Воротынский – Князь Иван Михайлович Воротынский (ум. 1627) – боярин, наместник и воевода, старший из двух сыновей последнего удельного воротынского князя и крупного московского военачальника Михаила Ивановича Воротынского. Один из членов Семибоярщины. В 1585 г. был сослан вместе с родственниками, но в 1592 г. был возвращен в Москву, пожалован в бояре и отправлен первым воеводой в Казань. С 1598 г. поселился в Москве. При появлении Лжедмитрия присягнул ему. После свержения Лжедмитрия выступал за воцарение Василия Шуйского (Википедия. Воротынский Иван Михайлович; с. 219—222; Лотман Л. М. Построчн. коммент., с. 220—221).

Шуйский – Василий Иванович Шуйский (1552—1612), князь из династии Рюриковичей. Русский царь c 1606 по 1610 г. (Василий IV Иоаннович). Представитель суздальской ветви Рюриковичей. Карамзин пишет о конфликте Годунова с Шуйскими в 1584 г. перед венчанием царя Федора I Иоанновича: «Между тем как Россия славила благие намерения нового правительства, в Москве коварствовали зависть и беззаконное властолюбие: сперва носились темные слухи о великой опасности, угрожающей юному Монарху [Федору Иоанновичу – сост.], а скоро наименовали и человека, готового злодейством изумить Россию: сказали, что Бельский, будто бы отравив Иоанна [Ивана IV Грозного – сост.], мыслит погубить и Феодора, умертвить всех Бояр, возвести на престол своего друга и советника – Годунова! Тайными виновниками сей клеветы считали Князей Шуйских, а Ляпуновых и Кикиных, Дворян Рязанских, их орудиями, возмутителями народа легковерного, который, приняв оную за истину, хотел усердием спасти Царя и Царство от умыслов изверга. Вопль бунта раздался из конца в конец Москвы, и двадцать тысяч вооруженных людей, чернь, граждане, дети Боярские, устремились к Кремлю. <…> Государь выслал к ним Князя Ивана Мстиславского, Боярина Никиту Романовича, Дьяков Андрея и Василия Щелкаловых, спросить, что виною мятежа и чего они требуют? „Бельского! – ответствовал народ: – выдайте нам злодея! Он мыслит извести Царский корень и все роды Боярские!“ <…> Феодор знал его невинность; знали оную и Бояре: но, искренно или притворно ужасаясь кровопролития, вступили в переговоры с мятежниками; склонили их удовольствоваться ссылкою мнимого преступника и немедленно выслали Бельского из Москвы. Народ, восклицая: „да здравствует Царь с верными Боярами!“, мирно разошелся по домам; а Бельский с того времени Воеводствовал в Нижнем Новгороде». Годунов «видел, что дерзкие виновники сего возмущения готовят ему гибель, и думал о своей безопасности», поэтому «первым действием Годунова было наказание Ляпуновых, Кикиных и других главных возмутителей московской черни: их послали в дальние города и заключили в темницы. Народ молчал или славил правосудие царя» [Карамзин, том X, глава I, далее номера томов и глав].

Вторя Карамзину, С. М. Соловьев приводит следующие сведения: «Феодор утвердился на престоле не без смут. <…> Смута началась по поводу брата Феодорова, Димитрия, хотя этот удельный и был младенец. <…> 18 марта приверженные к Феодору вельможи обвинили в измене Нагих, родственников Димитрия по матери, велели их схватить, держать под стражею, схватили и многих других, которых жаловал покойный царь, и разослали по городам, иных по темницам, других за приставами. <…> Потом Димитрий с матерью, отцом ее и родственниками, Нагими, отослан был в свой удел – Углич. Иностранцы пишут, что главным заводчиком смуты в пользу Димитрия был Богдан Бельский, человек славившийся умом, досужеством ко всяким делам, беспокойный, честолюбивый, склонный к крамолам. По отъезде Димитрия в Углич Бельский остался в Москве и продолжал крамолы, вследствие чего противные ему бояре с народом осадили его в Кремле и принудили к сдаче. Русские летописцы также говорят о восстании московского народа против Бельского. По их словам, в народе разнесся слух, что Бельский со своими советниками извел царя Иоанна, а теперь хочет побить бояр, хочет искать смерти царю Феодору, после которого быть ему самому на царстве Московском. Чернь взволновалась, возмутила и ратных людей, пришли с великою силою и оружием к городу, и едва успели затворить от них Кремль. К черни пристали рязанцы-Ляпуновы, Кикины и другие городовые дети боярские, оборотили пушку к Фроловским (Спасским) воротам и хотели выбить их вон. Тогда царь Феодор выслал к народу бояр, князя Ивана Федоровича Мстиславского, Никиту Романовича Юрьева и двоих дьяков, братьев Щелкаловых, велел уговаривать народ милостиво, что возмутил его кто-нибудь не по делу, хотя пролития крови христианской, и расспросить, что их приход в город и на кого? На этот вопрос в народе раздался крик: „Выдай нам Богдана Бельского: он хочет извести царский корень и боярские роды“. Тогда царь велел объявить народу, что Богдана Бельского он велел сослать в Нижний Новгород; и народ, слыша слова государевы и видя всех бояр, разошелся по домам. По другим известиям, в народе ходили слухи, что Бельский прочит царство Московское советнику своему Борису Годунову и что заводчиками Смуты были рязанцы Ляпуновы и Кикины, по внушению князей Шуйских. Как бы то ни было, верно одно, что приверженцы Феодора опасались неприязненных движений со стороны приверженцев Димитрия, что Богдан Бельский своими честолюбивыми стремлениями возбудил против себя сильную ненависть многочисленной и могущественной стороны в Думе и должен был ей уступить вследствие случайного или подготовленного его врагами мятежа народного. Летописец говорит, что Борис Годунов, мстя за приход на Богдана Бельского, велел схватить и разослать по городам и темницам дворян Ляпуновых, Кикиных и других детей боярских, также многих посадских людей» [Соловьев С. М. История России с древнейших времен…, том VII, глава I].

В 1587 г. произошел новый крупный конфликт Годунова с Шуйскими, которые вместе с другими боярами и митрополитом Дионисием в связи с несколькими неудачными беременностями царицы Ирины, сестры Б. Годунова, пытались добиться развода царя Федора Иоанновича с его женой с последующей новой женитьбой царя для рождения наследника. Податели прошения на эту тему слабоумному царю Федору потерпели крах и были репрессированы [том X, глава 1]. Василий Шуйский с 1587 г. находился в ссылке в Галиче. В 1591 г. Годунов, уже не видя опасности в Шуйских, возвратил их в Москву. С тех пор Шуйские в целом вели себя лояльно. В 1591 г. В. Шуйский вел следствие по делу царевича Дмитрия. В. И. Шуйский признал причиной смерти царевича несчастный случай. С этого же года был вновь введен в Боярскую думу. Затем был новгородским воеводой. С января 1605 г. назначен воеводой полка правой руки в походе против Лжедмитрия; одержал победу в битве при Добрыничах, но, не желая победы Годунова, своим бездействием дал самозванцу усилиться. После смерти Годунова пытался осуществить переворот, но был арестован и вместе с братьями отправлен в ссылку. В конце 1605 г. Лжедмитрий I вернул Шуйских в Москву, так как нуждался в боярской поддержке. В 1606 г. Василий Шуйский возглавил заговор против Лжедмитрия. Последний представитель рода Рюриковичей на российском престоле (том XI, глава 4; Википедия. Шуйский Василий Иванович; Лотман Л. М. Построчн. коммент., с. 219—220).

…Народ ушел вослед за Патриархом… – Имеется в виду патриарх Иов (ум. 1607), до 1587 г. – архиепископ Ростовский, с 1587 г. митрополит Московский, в 1589—1605 гг. – первый русский патриарх. Когда русская церковь стала самостоятельной и в России было учреждено патриаршество, царь Федор из трех кандидатур выбрал в качестве главы русского духовенства Иова. Иов активно содействовал воцарению Годунова. Иов во главе торжественного крестного хода явился к Годунову в Новодевичий монастырь и потребовал от него согласия занять царский трон. Секретарем Иова некоторое время был Григорий Отрепьев. Патриарх Иов в своих грамотах писал о Лжедмитрии: «Расстрига, ведомый вор, в мире звали его Юшком Богданов сын Отрепьев, жил у Романовых во дворе и заворовался. … Да и у меня, Иова Патриарха, во дворе для книжного письма побыл во дьяконах же. А после того сбежал с Москвы в Литву» (Википедия. Иов (патриарх Московский; Лотман Л. М. Построчн. коммент., с. 221).

Воротынский Шуйскому:
Но месяц уж протек,
Как, затворясь в монастыре с сестрою,
Он, кажется, покинул все мирское.
Ни патриарх, ни думные бояре
Склонить его доселе не могли;
Не внемлет он ни слезным увещаньям,
Ни их мольбам, ни воплю всей Москвы,
Ни голосу Великого Собора.
Его сестру напрасно умоляли
Благословить Бориса на державу;
Печальная монахиня-царица
Как он тверда, как он неумолима.

Думные бояре – высший чин Боярской думы, жалуемый наиболее знатным боярам.

Боярская дума – совещательно-законодательное учреждение Московского государства, ведавшее управлением приказами, решавшее важные государственные дела, судебные и административные вопросы. Дума была подчинена царю, который по большей части участвовал в ее заседаниях в качестве председателя. Иногда в ее заседаниях принимали участие представители высшего духовенства. В период междуцарствия Боярская дума ведала всеми государственными делами.

Слова Bоротынского о поведении Годунова перед избранием («Но месяц уж протек, Как, затворясь…») основаны на указании Карамзина: «Где был Годунов и что делал? Заключился в монастыре с ceстрою, плакал и молился с нею… Казалось, что он, подобно ей, отверrнул мир» [том Х, глава 1].

Голос Великого собора – речь идет о Земском избирательном соборе, начавшем свою работу 17 февраля 1598 г., на котором принималось решение о выборе нового царя. Участники собора с подачи патриарха Иова приняли решение «неотложно бить челом государю Борису Федоровичу, а опричь государя Бориса Федоровича на государство никого же не искати» [том X, глава III; Скрынников Р. Г. Борис Годунов. Глава «Земский собор 1598 г.»].

В обстановке междуцарствия руководство Боярской думы и столичные чины решили созвать избирательный Земский собор. Но приказ о созыве в Москву не был выполнен из-за противодействия Годунова. Воеводские должности в провинции занимали многие известные недоброжелатели Годунова. Чтобы не допустить их участия в избирательном Земском соборе, он приказал перекрыть дороги в столицу и задержать всех лиц, получивших приглашение прибыть в Москву.

Боярство было решительно против передачи трона Годунову, не имевшему родственных уз с царской династией Рюриковичей. Ближайшими родственниками царской династии были князья Рюриковичи, среди которых первенствовали Шуйские, потомки младшего брата Ивана Калиты – Андрея. Однако главными противниками выступали родственники царицы Анастасии – первой жены Ивана IV Грозного и матери покойного царя Федора Иоанновича. Главным среди них был Федор Никитич Романов-Юрьев. Он был внуком Романа Захарьина-Юрьева, чья дочь Анастасия стала первой женой Ивана IV Грозного. Фамилию «Романов-Юрьев» получили все дети Никиты Романовича Захарьина-Юрьева в честь их деда Романа Юрьевича Захарьина-Кошкина [Захарьин-Юрьев, Никита; Википедия. Захарьин-Кошкин, Роман Юрьевич; Захарьин-Юрьев, Никита Романович; Филарет (патриарх Московский, в миру Федор Никитич Романов)]. С января 1598 г. определились четыре самых вероятных претендента на трон. Первые места среди них отводились братьям Федору и Александру – Федору Никитичу Романову (будущему патриарху Филарету и отцу царя Михаила Романова) и Александру Никитичу. Последние места достались князю Мстиславскому и Борису Годунову.

Шуйский отвечает Воротынскому на вопрос о ситуации безвластия в случае окончательного отказа Годунова от престола:

Скажу, что понапрасну
Лилася кровь царевича-младенца;
Что если так, Димитрий мог бы жить.

Шуйский отвечает на сомнения Воротынского по поводу виновности Годунова в убийстве царевича Димитрия:

Кто подкупал напрасно Чепчугова?
Кто подослал обоих Битяговских
С Качаловым? Я в Углич послан был
Исследовать на месте это дело:
Наехал я на свежие следы;
Весь город был свидетель злодеянья;
Все граждане согласно показали;
И, возвратясь, я мог единым словом
Изобличить сокрытого злодея.

Димитрий Иванович (1582—1591) – сын Ивана IV Грозного и его седьмой (пятой венчанной) жены Марии Федоровны Нагой. Брак был заключен, как сообщает Карамзин, «без всякого церковного разрешения». По восшествии на престол Федора Иоанновича царевич Димитрий, рожденный в незаконном браке и не признанный церковью наследником престола, был отправлен вместе с матерью и ее родственниками в Углич, назначенный царем Иваном IV в удел младшему сыну. Существует опирающаяся на летописные свидетельства версия, что Димитрий был убит по приказу Годунова. Согласно следственному делу 1591 г., все непосредственные свидетели гибели царевича показали, что Димитрий в припадке эпилепсии проткнул себе горло ножом, которым играл в тот момент. Это предположение не объясняет, каким образом царевичем была получена рана в действительности в виде глубокого и длинного пореза в области шеи [Википедия. Царевич Дмитрий]. При припадке больной роняет из рук предмет. Неосторожный бросок ножа подростком – участником игры «в тычки», судя по правилам этой игры, не мог привести к образованию длинного пореза на шее. Карамзин сообщает, что царевича зарезали Осип Волохов, Данило Битяговский (сын Михаила Битяговского) и Никита Качалов (племянник Михаила Битяговского). Толпа жителей Углича убила обоих Битяговских, Качалова, Волохова, а вместе с ними и других, по мнению жителей, бывших в согласии с убийцами. Историк отмечает, что гортань царевича была глубоко перерезана, а не проколота (том X, глава 2; Городецкий, 1969, с. 112—114).

Брак Ивана IV Грозного с Марией Нагой был седьмым по счету и незаконным. В случае смерти царя Федора Иоанновича претензии от имени семилетнего царевича Дмитрия на престол оказались бы весьма спорными. По мнению Карамзина, Годунов пошел на убийство из-за того, что в глазах народа царевич Дмитрий остался бы законным наследником престола, несмотря на рождение в незаконном браке. Годунов не мог не понимать, что убийство царевича вызовет подозрения в том, что он является заказчиком этого преступления, но прекрасно осознавал, что официальное расследование может «прийти» к выводу о несчастном случае независимо от истины и показаний свидетелей.

Чепчугов Н. П. – московский дворянин. Владимир Загряжский и Никифор Павлович Чепчугов отказались осуществить убийство царевича Дмитрия (том X, глава 2).

Михаил Битяговский упоминается в 1581 и 1585 гг. в Казани при воеводе князе Булгакове. Несколько лет спустя он был переведен Борисом Годуновым на должность правителя земских дел в Угличе и вместе с тем для управления хозяйством вдовствующей царицы Марии Нагой, матери царевича Дмитрия. Большинство русских летописных сказаний о Смутном времени приписывают отправлению М. Битяговского в Углич другую цель – убийство царевича, хотя свидетельствуют, что во время самого убийства, совершившегося 15 мая 1591 г., на дворцовом дворе Михаила Битяговского не было. Он явился на дворцовый двор после неудачной попытки остановить набатный звон, который поднял пономарь, видевший с колокольни момент убийства. Народ уже расправился с его сыном Даниилом Битяговским и племянником Никитой Качаловым, с которыми якобы была в заговоре мамка царевича Василиса Волохова с сыном, Осипом Волоховым. Михаил Битяговский после первых же слов об успокоении толпы был осыпан камнями. Он сбежал во дворец и был убит толпой уже там вместе с Даниилом Третьяковым. Таковы сведения, исходящие из сказаний XVI в. и следственного дела об убийстве царевича Димитрия [Википедия. Битяговский Михаил; Волохова Василиса; Качалов Никита Данилович].

Для «исследования всех обстоятельств» смерти Димитрия в Углич послали двух знатных сановников: князя Василия Шуйского и окольничего Андрея Клешнина. Карамзин сообщает: «Князь Шуйский начал свои допросы: памятник его бессовестной лживости. <…> Собрав духовенство и граждан, он спросил у них: „Каким образом Димитрий, от небрежения Нагих, заколол сам себя?“ Единодушно, единогласно – иноки, священники, мужи и жены, старцы и юноши – ответствовали: „Царевич убиен своими рабами, Михайлом Битяговским с клевретами, по воле Бориса Годунова“. Шуйский не слушал далее; распустил их; решился допрашивать тайно, особенно, не миром, действуя угрозами и обещаниями; призывал, кого хотел; писал, что хотел, – и, наконец, <…> составил <…> донесение царю» [том X, глава 2; Википедия. Угличское дело].