Вожделенный сыр. Актуальная сатира. На злобу дня

– Думаю, что нет, а подписал он его, чтобы в тюрьму не сесть, – бодро говорил Оглоблев.

– Уверена, что он начнёт воровать, чтобы исполнить обязательство, – вторила ему худощавая пенсионерка Поклёпова из Ростова-на-Ангаре.

Аркадий Семёнович беспомощно смотрел в экран телевизора, не имея возможности возразить, так как все его реплики оставались без внимания зрительного зала. Он чуть не плакал.

– Подводя итог программе, предлагаю, уважаемые гости программы и телезрители, сделать лицо Бубенцова эмблемой проекта «Образцовый плательщик взносов»! Кто за? Единогласно. Итак, Аркадий Семёнович, вы единогласно избраны лицом проекта. По этому случаю вам уже сегодня необходимо внести также и взнос за возможность быть лицом проекта в размере 57 281 рублей 28 копеек! – бодро сказала ведущая.

– Но как же так?! – вопрошал Бубенцов. – Ведь именно такая сумма и лежит на моей сберкнижке, и это все мои сбережения!

– Неужели вы хотите опорочить этот великий проект какой-то мелочной расчётливостью?! – позорила пенсионера ведущая.

– Не забывай про обязательство, жмот! – напомнил Оглоблев.

В отчаянии Аркадий Семёнович рухнул в кресло и разрыдался, понимая всю безысходность ситуации.

* * *

Проснувшись в кресле, Аркадий Семёнович Бубенцов понял, что все вышеописанные события являются всего лишь сном.

– Фу-у-у-у! – перевёл дух пенсионер. – Господи, и приснится же такое!

Он встал из кресла и молча пошёл на кухню выпить валидолу.

Вожделенный сыр

Тот, кто много накопил, многого лишится.

    Хун Цзычэн

Игнатий Прокопьевич Ожиданский увлечённо читал объявление в газете «Объявления»: «Наша фирма предлагает Вам вложить свои денежные средства в проект „Идапир“ под 45% ежемесячного дохода! От Вас требуется только энтузиазм, участие и, конечно же, деньги! Также приветствуется привлечение Ваших друзей, знакомых и родственников в наш общий проект! Торопитесь, чем быстрее, тем больше и скорее Вы получите СВОИ кровные, МНОГО!!! В дальнейшем ожидается реальное увеличение доходов!»

– Натусик, пойди сюда! – позвал Игнатий свою жену Наталью Ивановну Ожиданскую, работавшую кассиром в городской сберкассе.

– Да, пупсик! Уже иду! – мило воркуя, подходила к супругу вторая половина.

Громко чмокнув мужа в щёку, Натусик присела к нему на колени, обвив его шею пухлыми руками, пальцы которых были усыпаны перстнями с драгоценными камнями.

– Смотри, какое интересное объявление! Читай же! – нетерпеливо проговорил супруг, улыбаясь во весь предвкушающий рот.

– Да это же ведь пирамида обыкновенная, вложимся, а потом пролетим. Вспомни, сколько раньше в стране было таких случаев! Нет, милый, это развод. Наши денежки не должны пострадать, так ведь?! – улыбаясь золотыми зубами, пропела Наташа.

– Ну ладно, пойдём тогда пить чай с бубликами, мой пончик! – приласкала мужа Натусик.

– А пошли, моя пышечка! – улыбался жёнушке розовощёкий Игнатий.

Они прошли в кухню, где жена разлила по алюминиевым кружкам кипяток и положила в одну из них пакетик с чаем. Через несколько минут Натусик положила этот же пакетик во вторую кружку, а ещё через пять минут убрала этот пакетик из кружки в специальную баночку, которую спрятала в прабабушкин комод, ножки которого были перемотаны синей изолентой. Таких баночек, заполненных пакетиками, в комоде уже скопилось семнадцать штук.

– Сегодня у нас мини-праздник: бублики, по два каждому! – мило проворковала Наталья, передавая мужу ровно два бублика.

– Вот быстрее бы на работу, там хорошо – ешь не хочу и, главное, деньги тратить не надо, всё бесплатно! – улыбаясь, произнёс Игнатий.

– Да, мой милый, повезло же нам с твоей работой – сколько экономим-то, сколько откладываем! Ты, главное, ешь побольше там, чтобы дома вообще не есть! Представляешь, разбогатеем как! Все обзавидуются пусть! А особенно эти жмоты Долврины, снега у них зимой не выпросишь! Не захотели нам по закупочной цене товары продавать! Типа «у нас нет скидок ни для кого»! Ишь ты! Мало им двух магазинов, уже третий открывают! Но ничего, авось прогорят. Слыхала, что они кредиты с трудом тянут! Поделом им всем! Кушай, мой зайчик! – радовалась женушка. – Но отношения не будем портить с ними. Потом посмотрим, как они вылетят в трубу, сами расскажут, а мы затем порадуемся. Глядишь, и по дешевке бизнес скупим! – смеялась довольная жена.

– Да, Тусечка, детский сад – это рай: ешь не хочу! А сколько я моющих средств приношу из садика, а?! А лампочки, а?! А веники, а?! – раззадоривал себя муж.

– А помнишь, как я возле кассы подняла на полу кошелёк, который бабка старая обронила? Счастья привалило. Вот бы каждый день так! Нечего рот разевать старой карге!

Наташа и Игнатий весело хохотали, держась за пухлые животы рыхлыми руками.

* * *

Прошли две недели. Как-то, стоя в очереди в магазине Долвриных за продуктами, Натусик краем уха услышала, как владелица торговой точки за занавеской тихо переговаривались с кем-то по телефону: «Да, Настя, да! Представляешь, этот „Идапир“ реально работает! Месяц назад вложили с Петькой двести тысяч, а сегодня получили двести девяносто тысяч! Завтра понесу миллион, прямо утром. Смотри, никому не говори, сами обогатимся!»

Купив уценённые бананы, Наташа быстро пошла домой.

По пути домой она думала, что завтра же понесёт в «Идапир» все свои средства, коих было аж целых два миллиона пятьсот тридцать пять тысяч рублей двадцать восемь копеек. Неважно, как они получены, откуда взяты, как накоплены. Главное, что имеются в наличии.

* * *

Рабочий день заканчивался, и Игнатий, пока детсадовская столовая была пуста, незаметно прошёл туда. Набив внутренние карманы куртки кусками хлеба, он, жуя кусок котлеты, запивал всё чаем. Затем, ссыпав из солонок половину соли в специально приготовленный пакетик внутри пиджака, Игнатий тщательно запахнул его.

Радостно улыбаясь от будущих похвал жены за расторопность на работе, Игнатий вышел из столовой и направился в кладовку, где он припрятал тайно взятые рабочие рукавицы.

Засунув рукавицы в сапоги, довольный Игнатий пошёл домой.

В левом кармане его брюк лежала детская футболка с надписью «Overkill», которую он подумывал продать соседской семье, ведь у них как раз был мальчик подходящего роста.

Игнатий думал, что шкафчики для одежды надо было закрывать родителям лучше, тщательнее.

* * *

Не успев снять сапоги, Игнатий почувствовал, как его жена бросилась ему на шею с криком «Мопсик, скоро разбогатеем! Всех переплюнем! Все обзавидуются!»

– Да что случилось-то, Туська? – вопрошал Игнатий.

– Представляешь, стою сегодня у Долвриных в магазине за бананами… – начала рассказывать жена.

– Подожди, подожди, бананы-то хоть уценённые взяла?! – грозно сверкнув глазами, спросил Игнатий.

– Конечно, конечно же, ты же меня знаешь! – отчиталась жена.

– Молодец, Тусенька! Дай чмокну козочку! – благодарил предусмотрительную и бережливую жену Игнатий, целуя румяную щёчку жёнушки.

– Ну вот, стою и слышу, как Катька Долврина говорит какой-то Насте, что она с мужем вложила в «Идапир» двести тысяч, а сегодня они получили двести девяносто тысяч! Представляешь!!! Да это же золотое дно! Мы обогатимся! – нетерпеливо кричала жена.

– Правда, что ли?! – вопрошал удивлённый муж.

– Да, давай завтра же деньги понесём в «Идапир» и вложим. Все наши денежки, любимый!