Вожделенный сыр. Актуальная сатира. На злобу дня

* * *

Остановив автомобиль за городом, Любочка улыбнулась себе в зеркало заднего вида и подумала: «Как всё хорошо складывается! За пять папок я получила кучу денег. А за полтора года работы – и неплохую должность от шефа, машинку новую от него же. Ну подумаешь, переспала с ним несколько раз. Зато теперь и квартира светит. Да так все мои подружки делают. Подумаешь, „содержанка“, да просто они завидуют мне, эти мышки серые, честные они, видите ли! С мужика надо выжимать по полной программе, на то он и мужик! А то так жизнь и пройдёт, сухо, скучно и бедно. Без этого наверх никак не пробраться. А пахать с самого низа неохота. И замуж за лоха какого-нибудь или нищеброда не хочу. Ведь я этого достойна, прямо как в рекламе!»

Достав из сумочки конверт с деньгами, Любочка с нетерпением начала открывать его, чтобы пересчитать деньги.

* * *

Тщательнейшие поиски папок не привели к положительному результату. Открыв вторую бутылку виски, вице-губернатор напряжённо думал о возможном месте нахождения самого ценного в своей жизни – компрометирующих его папок. В одной из них также находился список должностных лиц, которые участвовали во многих махинациях Фёдора Евгеньевича по незаконной добыче и отмыванию денег. Причём данный список вице-губернатор вёл сам, своей рукой. Напротив фамилий в списке были расположены суммы и даты.

«Дурак! Дурак!!! Как я мог сам что-то писать своими руками? Ведь если папки найдут, то хана мне! Почерковедческая экспертиза сможет многое показать. А отпечатки?! Никакие адвокаты не вытащат потом!» – убивался Фёдор Евгеньевич.

Поглощаемый виски приятно грел нутро коррупционера. С каждым новым глотком Фёдор Евгеньевич становился всё безмятежнее и спокойнее.

«Ну ладно. Ведь меня не арестовали. Доказательств у них нет. Правда, Колян может расколоться. Но вряд ли, ведь у меня на крючке его жена с тестем. Если что случится, то знает, стервец, что потяну за собой. Не осмелится. А позвоню-ка я Любке!» – успокаивал себя пьяный Фёдор Евгеньевич.

* * *

Открыв конверт, Любочка в денежном предвкушении вытряхнула на соседнее пассажирское сиденье его содержимое. Однако на сиденье высыпалась целая пачка цветных фотографий, на которых была изображена сама Любочка в объятиях своего шефа.

На многих фотографиях Любочка была обнажённой на коленях шефа, который, судя по всему, был сильно пьян. На некоторых она считала деньги в салоне своего автомобиля, на других Любочка держала в руках те самые папки, которые потом передавались Хозяину.

«Боже, что это?! Откуда это? Как они могли это снять? Ведь мы там были вдвоём!» – паниковала Люба.

Бросив взгляд на конверт, лежавший на соседнем сиденье, Любочка увидела, что в конверте ещё что-то лежит, какой-то лист бумаги.

Торопливо развернув его, секретарша вице-губернатора начала читать текст, который был набран обычным, самым распространённым шрифтом: «Ты блудница, грешащая с женатым человеком не любви ради, а из-за корысти. Ты потеряла всякий стыд и думаешь только о своей кубышке. Совращающая своим телом и похотливым поведением взрослого мужа, ты подло крадёшь его документы, о чём он не догадывается, слепо доверяя тебе. Ждёт тебя воздаяние и справедливость. Приговор уже вынесен».

Дочитав текст до конца, Любочка с ужасом увидела, что листок медленно исчез в её руке. Любочка громко закричала и выбежала из машины, побежав куда глаза глядят.

* * *

Секретарь на вызов не отвечала. Фёдор Евгеньевич в раздражении швырнул сотовый в угол и пошёл за третьей бутылкой виски.

Поднявшись на второй этаж дачи, он открыл бар и достал ещё бутылочку заветного шотландского виски.

Уже почти закрыв дверцу бара, вице-губернатор обнаружил, что под бутылкой виски лежит свёрнутый лист обычной бумаги.

«Что это ещё? Ну-ка, посмотрю. Какие-то цитаты, что ли?» – вопрошал нетрезвый чиновник, садясь в кресло.

Раскрыв целиком обнаруженный лист, Фёдор Евгеньевич углубился в нетрезвое чтение. По мере прочтения текста он трезвел всё больше и больше (как совсем ещё недавно). Текст гласил: «Тебе оказано огромное доверие населения. Но ты использовал его исключительно для того, чтобы обогатиться, чтобы набить свою мошну нечестивую, злобный ты паяц! Похоть твоя не знает границ! Она соревнуется с твоей жадностью. Ещё неизвестно, кто из них выиграет на последнем этапе твой жизни, который уже скоро наступит, жалкий ты чинуша! Готовься к воздаянию и справедливости, жирный клоп! Мстители придут за тобой скоро!

Кстати, а где твои папки, целых пять штук? Может, в областной прокуратуре? Или ещё где, а?»

После прочтения текста Фёдор Евгеньевич похолодел. Неизвестный автор знал про папки, про тот факт, что их целых пять штук, ни больше и ни меньше.

«Кто же это? Как он проник в мой дом, ведь он на сигнализации? Тонька не могла так пошутить, она у меня тихоня. Любочка тем более – накажу!» – недоумевал чиновник.

Внезапно лист выпал из его рук, и на оборотной стороне Фёдор Евгеньевич увидел смешную рожицу, нарисованную от руки, и внизу надпись: «Страшно, да?! Колян. Шутка».

Фёдор Евгеньевич рассмеялся в голос, оценив шутку ныне несвободного друга. Утирая слёзы веселья с лица, чиновник хохоча смотрел на лист бумаги, который тут же медленно начал исчезать на его глазах.

Вице-губернатора трясло от выпитого виски, от охватившего его страха при исчезновении листа, от ужаса осознания того, что его «возьмут» спецслужбы, от того, что, кажется, он допился до белой горячки.

Выбежав во двор, Фёдор Евгеньевич вскочил за руль своего джипа и честно помчался в психиатрическую больницу.

* * *

А в столице Н-ской области ходили слухи, что уфологическое бюро за последнюю неделю фиксировало необычный уровень активности НЛО. Летающие тарелки появлялись над городом чаще обычного. В основном их наблюдали по ночам над зданием областного СИЗО и правительства, а также над некоторыми дачными пригородными посёлками.

В городе также сильно участились случаи самоубийств высоких должностных лиц. Некоторые чиновники попали на лечение в психиатрическую больницу. Творилось нечто невообразимое. Появилась даже пара пророков, которые возвещали всех покаяться, ссылаясь на тот якобы факт, что они сами видели загадочные листки с текстами, которые якобы прочитали бредившие чиновники.

* * *

– На этот раз ты меня переиграл, Бал Малокр! – весело возвестил Мал Балокр торжественным голосом. – Интересный у тебя экземпляр получился. Оригинальная программа у биоробота.

– Согласен, Мал Балокр! – ответил Бал Малокр. – Ты знаешь, я заметил, что биороботы с программой «Руководитель среднего звена» достаточно часто дают сбои в сторону матрицы так называемой «греховности мамоны», многие из них почему-то сильно любят так называемые «деньги», всякие материальные ценности. Неужели новые модели биороботов также имеют дефекты? Вспомни, ещё при СССР руководители такого же уровня аналогичным образом сбоили! Как их наладить поточнее?

– У меня аналогичная проблема со многими биороботами с программой «Молодая холостая секретарь женского пола руководителя среднего звена». Правда, в моём случае сбои наблюдаются в полях «материальные ценности» и «духовные ценности» матрицы «карьерный рост». Почему-то духовные ценности перестают у многих биороботов работать, а вот материальные ценности превалируют в программе. Да и так называемая «беспринципность» у некоторых просто зашкаливает. Что-то надо явно менять.

– Сил Колабр, говорят, пытался это исправить путём подсовывания некоторым наиболее проблемным биороботам соответствующих текстов на бумажных носителях каким-то оригинальным способом. Однако он не учёл, что даже ссылки на авторитетные источники этой псевдоцивилизации не приведут к исправлению роботов и их так называемому «покаянию». Да и потом, эти листки где-то всплыли! Наш коллега хотел, чтобы биороботы ещё раз их прочитали через пророков, чудак! Он не учёл, что ныне пророкам там, внизу, никто не верит, ведь богом биороботов давно стали средства платежа, а у них не может быть пророка. Не может быть пророков у мёртвых материальных ценностей.

– Да, Бал Малокр, работы ещё предстоит очень много. А пока пойду приготовлю отчёт о проведённых экспериментах и составлю план новых. Кстати, что там у нас с Крымом, Техасом?

Взносы

Аркадий Семёнович Бубенцов методично пересчитывал лежащие на своей ладони десятирублёвые монеты, задумчиво наморщив лоб и шевеля губами.

Закончив подсчёт, товарищ (а он был именно товарищ, так как просил окружающих величать его только так, по старинке) Бубенцов сделал соответствующую и только ему известную пометку карандашом на листке бумаги и закурил.

Настроение товарища было сильно испорчено недавним обнаружением в почтовом ящике счёта-квитанции на оплату непонятного ему взноса на полукапитальный ремонт общего имущества многоквартирного дома.

«Вроде и сумма невелика, всего каких-то 298 рублей 57 копеек, однако неприятно», – думал Бубенцов.

* * *

В течение трёх последующих дней Аркадий Семёнович занимался сельскохозяйственными работами на своём земельном участке, считая, что наличие собственно выращенных овощей явится неплохой добавкой к рациону питания, уменьшит траты из его и без того небольшой пенсии, которую он начал недавно получать.

Удаляя из земли сорняки, наш свежеиспечённый пенсионер периодически возвращался в мыслях о взносе на полукапитальный ремонт, думая, что это за взнос такой? Почему меня не спросили, когда его вводили? А будет ли мне прибавка к пенсии, чтобы этот взнос оплачивать? А будет ли прибавка к пенсии сразу именно в том размере, чтобы взнос полностью перекрыть? А как он рассчитан, а вдруг обманут при расчёте? А его вечно будут взимать или только до проведения полукапитального ремонта? А если я умру или перееду в частный дом, то кто мне вернёт мои деньги, ранее уплаченные за полукапитальный ремонт? А где деньги оседают от всех плательщиков? А кто ими распоряжается?

В общем, вдоволь наработавшись на земельном участке, Аркадий Семёнович пришёл домой уже затемно.

Поужинав, он включил телевизор и начал щёлкать пультом дистанционного управления.

Попав на канал ЗБС, Аркадий Семёнович услышал, как симпатичная дикторша закончила свой рассказ о прогнозе погоды и перешла к анонсу вечерней передачи «Актуальное мнение», основной темой которой выступит регулирование размера платы за коммунальные услуги населением страны.

«Интересно, надо будет посмотреть», – подумал Аркадий Семёнович и задумался.

Он периодически любил вот так мечтать, представляя себя то мэром города, то губернатором, то президентом. Сладко потягиваясь в кресле, Аркадий Семёнович представлял, как он, если бы был губернатором, то приходил бы в любой магазин области, и ему бы все продавцы продавали товары со скидкой, а владельцы магазинов дарили бы всё совершенно бесплатно за его заслуги перед народом. А если бы он был президентом, то сразу бы поднял всем пенсионерам пенсии в пять раз.