Оценить:
 Рейтинг: 3.5

FAKE – структуры. Призраки российской политики

Год написания книги
2008
1 2 3 4 >>
На страницу:
1 из 4
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
FAKE – структуры. Призраки российской политики
Максим Григорьев

Общество с ограниченной ответственностью «Рога и копыта» – вещь в действительности крайне живучая и устойчивая. И для того чтобы по крайней мере понимать природу его деятельности, секрет долговременной жизнеспособности этой коммерческой модели, нужна серьезная исследовательская работа. Книга Максима Григорьева – прекрасный путеводитель по загадочному и разнообразному миру fake-структур. Она может послужить пособием как для профессионального политического аналитика, так и для обычного гражданина, которому важно развивать в себе устойчивость к попыткам недобросовестных людей и организаций вешать лапшу на уши согражданам.

A business engaged in shady or dubious activity has an ironical placeholder name in Russian: Horns and Hoofs (derived from the famous satirical novel by Soviet authors Ilf and Petrov, The Golden Calf. Horns and Hoofs Inc. is regularly reincarnated in different forms and places). In order to understand the nature of its activity and the secret of its vibrant vitality a serious research effort is needed. Maxim Grigoriev's book is a wonderful guide to the mysterious and diverse world of fake structures. It can serve as reference for professional political analysts and ordinary citizens for whom it is important to acquire immunity from the attempts by dishonest to deceive them.

Максим Григорьев

Fake-структуры: призраки российской политики

Предисловие

«У, МАЛЫШ, ЭТО ЖУЛИКИ»

Рынок российских некоммерческих организаций, образовавшийся в качестве именно рынка более 17 лет назад и носящий ныне элегантное самоназвание гражданского общества, сегодня, к сожалению, в некоторых своих частях сохранил черты диких толкучек образца 90-х. На прилавках такого рынка знающий покупатель может приобрести как летние антиэмиграционные национальные валенки от артели «ПоткинЪ и отец», так и вполне себе удачно подогнанный под европейские стандарты правозащитный макинтош из советского еще вторсырья, украшенный лейблом какого-нибудь западного дома политической моды. Встречаются и произведенные по всем стандартам и оснащенные всевозможными знаками качества правильные элементы ГО, да вот беда их – столь непритязательны, что на вопрос «сколь привлекательный вид имеет товар?» хочется описывать его хозяйственные качества и еще добавить, что он-де «удобный».

И, как и на рынке обычном, часто покупатель (в нашем случае российский обыватель или международный «грантодатель») временами обманывается, кидаясь на броское название или на производителя, чье имя на слуху. На качестве это, само собой, не сказывается.

Книга Максима Григорьева – это не каталог и даже не список сертифицированной продукции, а скорее инструкция для покупателя «Как не быть лохом» с подробным описанием того, кто, каким образом и на что для нас «надувает лошадь».

Введенный автором термин «fake-структуры» хорошо иллюстрирует схему превращения «некоммерческой организации» в инструмент для извлечения не только политической, но и финансовой прибыли посредством выкачивания средств из потенциальных «грантодателей» и рядовых граждан с применением искусства маскировки под «то, что нужно». Возникает справедливый вопрос: это ли есть то самое гражданское общество, которое мы так жаждем увидеть отстроенным многие годы?

Или мы имеем дело с ситуацией «свято место пусто не бывает»; но что же тогда возникнет сегодня на месте такого вот «гражданского общества»? И если это другое уже возникло, то почему до сих пор все эти артели балалаечников, следуя заветам Людвига фон Мизеса, не накрылись медным тазом и не сгинули с рынка? Одна из возможных причин тому – достаточно эффективный маркетинг отечественных fake-структур на фоне крайней пустоты нашего «третьего сектора».

На последнем можно остановиться подробнее. В самом деле, кого всерьез еще в относительно недавнем (лет пять назад) прошлом интересовала сфера НКО? Лишь некоторые крупные корпорации, которым надо было «чистить репутацию» по политическим причинам. Да еще отставных политиков с весьма скромными капиталами, сколоченными на рекламе пиццы. На уровне же деньго-получателей эта сфера монопольно принадлежала людям, привычным к защите всех от всего за умеренную плату, и никаких других форм жизни в ней не существовало.

Общество с ограниченной ответственностью «Рога и копыта» – штука на самом деле крайне живучая и устойчивая. И для того чтобы по крайней мере понимать природу его деятельности, секрет долговременной жизнеспособности этой коммерческой модели, нужна серьезная исследовательская работа. Книга Максима Григорьева – прекрасный путеводитель по загадочному и разнообразному миру fake-структур. Она может послужить пособием как для профессионального политического аналитика, так и для обычного гражданина, которому важно развивать в себе устойчивость к попыткам недобросовестных людей и организаций вешать лапшу на уши согражданам.

Алексей Чадаев, заместитель главного редактора

«Русского журнала»

Глава I

РУССКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА И ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО

Национальный образ жизни, культура и мировоззрение, история и территория проживания народа во многом, если не во всем, предопределяют особенности политического и общественного устройства страны. Традицию изучения их взаимосвязи можно назвать классической. Например, еще в XVII веке Ш. Монтескье выводил особенности политической жизни различных стран, отталкиваясь от их природных особенностей и истории, а А. де Токвиль в XIX веке описывал взаимную зависимость принципов политического управления и обычаев и нравов американцев и климата США.

В долговременной перспективе зависимость от «матрицы национального образа жизни» политической культуры и истории проявляется даже в случае сильнейшего влияния других государств. Таковым, например, является пример Кореи: «США и СССР оказали решающее воздействие на формирование политических режимов в обоих корейских государствах. Южная Корея заимствовала американский опыт, Северная Корея – советский. Однако, по мнению экспертов, по мере развития государственности на Юге и Севере политические системы „кореизировались“, наполнились национальным содержанием»[1 - Денисов В. И. Политические системы государств Корейского полуострова // Политические системы и политические культуры Востока/ Под ред. А. Д. Воскресенского. – М.: «Восток – Запад», 2007.] – каждая по-своему.

Другим вариантом является пример Тайваня и Китая: несмотря на различную идеологию, в истории развития их политических систем можно найти существенное количество схожих черт (в особенности до 2000 года). Влияние политической и национальной культуры страны остается сильным даже в таких случаях, как оккупация страны. Например, формирование современной политической системы Японии в условиях ее оккупации США не привело к идентичности ее политической системы американской. Японская система имеет целый ряд особенностей, в том числе наличие доминантной партии с несколькими фракциями, традицию семейственности – на выборах в палату представителей в 1996 году из 500 мест 122 перешли сыновьям, дочерям, зятьям и внукам прежних кандидатов[2 - Молодякова Э. В. «Неординарная» демократия в Японии – Япония: мифы и реальность. – М., 1999.] и т. д.

История страны и ее политическая культура предопределяют различное отношение и к понятию «гражданское общество». Для некоторых стран оно имеет особое значение. Например, в США появление гражданского общества явно предшествовало возникновению более или менее централизованного государственного аппарата. В Великобритании его нормы также стали устанавливаться раньше, чем возникло эффективное централизованное правительство.

Именно поэтому в рамках англосаксонского взгляда на мир наличие гражданского общества имеет первичный характер, обеспечивающий защиту прав человека и функционирование государства. Неудивительно, что «многие в Америке считают, что центральное правительство вообще не нужно, что большинство сфер жизни должны находиться в ведении частного сектора» и «Америка действительно очень своеобразное государство, так как оно изначально заселено политическими и религиозными беженцами из Европы, которые… не любили централизованные власти вообще. Поэтому они основали в своей колонии такую политическую систему, которая была антагонистической по отношению к центральной власти[3 - Кинг Д., заместитель директора Института политики Школы государственного управления им. Джона Кеннеди Гарвардского университета. – Эксперт. – № 21. – 4-10 июня 2007 г.].

Для других стран и культур, в том числе для России, полноценная защита жизни и прав человека, защита и развитие страны скорее связана с идеями сильного централизованного государства, а структуры собственно гражданского общества исторически часто уходили на второй план. Этот факт во многом предопределяет иное отношение к государству, кардинально отличающееся от сильной англосаксонской идеологии «защиты прав индивидуума от государственной власти». Эти отличия не уникальны и характерны для самых различных стран и культур.

Например, в демократической Японии исторически сильны идеи приоритета общественных интересов над приоритетами отдельных индивидуумов. На первом месте находятся общегосударственные задачи, которые обеспечиваются государственной властью, действующей в интересах развития страны, стремящейся не проиграть в жестком соперничестве за лидерство в мировом сообществе[4 - Стрельцов Д. В. Современная система государственного управления Японии //Политические системы и политические культуры Востока / Под ред. А. Д. Воскресенского. – М.: «Восток – Запад», 2007. – С. 691.].

Вне зависимости от этих особенностей с определенного периода экономического и политического развития страны наличие развитого гражданского общества практически на всех уровнях, не исключая руководства страны, рассматривается как часть общественно-политической системы эффективного и конкурентоспособного государства:

«Мы заинтересованы в том, чтобы развивалось гражданское общество в самой России, чтобы оно ругало власти, критиковало, помогало власти определять свои собственные ошибки, корректировать свою политику в интересах людей. В этом мы, безусловно, заинтересованы, и мы будем поддерживать гражданское общество и неправительственные организации».

    (В. Путин)

Традиционно считается, что понятие «гражданское общество» охватывает социально-экономические отношения общества, отношения в сфере культуры, духовной жизни и реализуется в виде совокупности разнообразных негосударственных институтов и самоорганизующихся групп, способных к организованным и ответственным коллективным действиям в защиту общественно значимых интересов в рамках заранее установленных правил гражданского или правового характера. Тезис о необходимости укрепления российского гражданского общества возникает в большинстве научных, экспертных или политических дискуссий. С этим нельзя не согласиться.

Однако не только оценка причин его слабости и особенностей процесса его формирования, но и понимание самого термина «гражданское общество» в российском обществе часто носит односторонний характер, а нередко и противоречит самой сущности этого понятия даже в его англосаксонской трактовке.

Примером извращенного понимания функционирования гражданского общества является искренняя убежденность целого ряда известных российских «общественников» в том, что основная задача гражданского общества состоит в тотальном противостоянии государственной власти. Этот тезис дополняет стремление к приватизации самих понятий «гражданское общество» и «неправительственный сектор» наряду с отсутствием практики и желания к согласованию интересов. Между тем в американской традиции понятие гражданского общества не исчерпывается ни автономией индивидов, ни совокупностью отношений институтов, функционирующих независимо от государственной власти.

Идея ограничения государства дополняется нормами формальных и неформальных процедур согласования и учета различных позиций и интересов: «Когда люди „переговариваются“ о том, что считать правильным, должным и эффективным… когда они договариваются о процедурах истолкования… нужных для возникновения у них чувства общей реальности… они действительно разрабатывают некие имплицитные, временно обязывающие „соглашения“ о том, как им следует взаимодействовать и приспосабливать свое поведение друг к другу»[5 - Тернер Д. Аналитическое теоретизирование // Теория общества: фундаментальные проблемы / Под ред. А. Ф. Филиппова. – М, 1999. – С. 138.].

Именно эта важнейшая составляющая функционирования нормального гражданского общества часто выпадает из обсуждения в России.

Другим примером является декларация тезиса о единственной правильной структуре гражданского общества для всех народов – вне зависимости от политической культуры, традиций страны, потребностей и стремлений народа, порождающего само гражданское общество. Убежденность в том, что единственно возможной правильной формой гражданского и демократического общества является его американский или европейский вариант, достаточно широко распространена не только в кругах недалекой образованщины, но и свойственна целому ряду представителей экспертного сообщества России.

Между тем еще в 1620 году на борту корабля «Мэйфлауэр» – одного из исторических американских символов – пилигримами был принят документ об устройстве власти, известный как «Соглашение на „Мэйфлауэре“„. В нем говорилось, что они «соединяются в гражданское общество ради лучшего порядка и самосохранения… станут принимать, учреждать и оформлять такие справедливые и отвечающие данной цели законы, постановления, конституционные положения и должности… которые будут считаться самыми удобными, подходящими и отвечающими общему благу колонии…“

Текст этого документа явно подразумевает, что упоминаемое в нем «гражданское общество» неразрывно связано с теми, кто его составляет – пилигримами, основывающими колонию. Ни одному из них не пришло бы в голову, что эти «законы, постановления, конституционные положения и должности», отвечающие «общему благу колонии», точно так же будут отвечать благу японцев.

По мнению американских ученых, аналогичный характер носит конституция США, соответствующая достаточно специфическим ценностям:

«Конституция – это набор политических компромиссов, замороженных в восемнадцатом столетии. Некоторым частям нашей конституции удалось получить одобрение после нескольких недель ожесточенных споров… В конечном счете, это был результат компромиссов, на которые пошли люди, собравшиеся тогда в Филадельфии»[6 - Кинг Д. Эксперт. – № 21. – 4-10 июня 2007 г.].

Между тем существование демократической системы правления, в отличие от тоталитарной или первоначально навязанной извне, по самой своей сути возможно лишь в том случае, если она будет соответствовать политической культуре страны. Это означает, что демократическая форма устройства политической власти и гражданского общества России невозможна без соответствия русской политической культуре, точно так же, как демократическая система власти внутри США была бы невозможной без соответствия американской политической культуре.

Глава II

ЧТО ТАКОЕ FAKE-СТРУКТУРЫ?

Структура гражданского общества во многом предопределяется особенностями политической культуры страны. Точнее говоря, само гражданское общество страны возникает как продукт национального самосознания. Однако проблемы в понимании сути понятия гражданского общества сопровождаются не меньшими проблемами в практике его функционирования.

Как известно, общественные, некоммерческие, неправительственные организации, разнообразные группы по общим интересам, политические структуры – важнейшие элементы гражданского общества. Их цели разнообразны: защита гражданских, экономических, социальных и культурных прав и свобод, удовлетворение профессиональных и любительских интересов, участие в благотворительной или другой социально значимой деятельности, развитие международных связей и так далее.

Одной из наиболее острых проблем стало появление целого класса структур, внешне носящих форму структур гражданского общества, но не выполняющих свойственные им функции.

В рамках полноценного гражданского общества существует саморегулирующийся механизм, с помощью которого наиболее авторитетными и влиятельными общественными организациями становятся те из них, которые в наибольшей степени способствуют удовлетворению потребностей той или иной группы или всего общества в целом. В такие организации активнее вступают, участвуют в их деятельности, они получают большую по сравнению с другими финансовую помощь и пожертвования, к ним больше прислушиваются государственные органы и политические деятели, они привлекают больше внимания средств массовой информации.

Однако в случае если такого рода саморегулирующийся механизм в полной мере не сформировался, а гражданское общество находится на этапе становления, на первый план могут выходить такие общественные образования, которые в реальности удовлетворяют потребностям существенно меньших групп, чем декларируется, либо ни одной из общественных групп вовсе. Именно этот случай мы наблюдаем в России.

Целый пласт таких организаций образовался в результате усиленной зарубежной финансовой, организационной и моральной поддержки тех или иных российских общественных или политических структур в 90-х годах. Основная цель этой поддержки состояла в том, чтобы ускоренным порядком сформировать в России гражданское общество со структурой, идентичной западной. В одних случаях эта поддержка имела прямой или опосредованный характер намеренного влияния зарубежных государств, в других – была связана с частными структурами или фондами.

В достаточно большом количестве случаев западные финансовые ресурсы стали способом увеличения благосостояния лидеров этих организаций или были использованы на другие цели, отличные от провозглашенных. Вместе с тем именно бесконтрольное западное финансирование российского общественного сектора 90-х годов привело к появлению целого класса людей, профессионально специализирующихся на получении западных грантов в самых разных областях и имеющих для этого разветвленные связи и различные подставные организации. Как правило, эти люди относились к общественной деятельности как к бизнесу и не имели ясных ценностных позиций, привязанных к определенной общественной деятельности.

Другим следствием этого финансирования стало появление целого спектра общественных организаций, занимающих описанную выше позицию – убежденных в преимуществе западной структуры гражданского общества для всех народов – вне зависимости от политической культуры и традиций страны. В тех случаях, когда цели этих организаций соответствуют как российской, так и западной политической культуре и запросам общества, деятельность этих структур носит позитивный характер. Более того, существование в той или иной стране общественных структур, опирающихся и выражающих позицию той группы населения, которая предпочитает традиции и ценности другой страны больше, чем своей, не является чем-то странным и есть часть практики демократического общества.

Однако если эти структуры опираются на массированную помощь других стран (финансовую, организационную, административную, дипломатическую), естественный характер развития гражданского общества искажается. С помощью этой дополнительной поддержки, а часто и исключительно благодаря ей эти общественные и политические структуры занимают в общественном спектре и информационном поле существенно большее место, чем реально соответствующее их весу – количеству и социальному весу российских граждан, разделяющих их цели. В итоге продуцируется деформированная структура гражданского общества, не соответствующая реальным запросам граждан России.
1 2 3 4 >>
На страницу:
1 из 4

Другие электронные книги автора Максим Григорьев