Чудаки

Потехин(неохотно). Ты знаешь, я плохой ценитель искусств.

Мастаков. Судя по началу – попадёт мне!

Потехин. Сказки меня не волнуют.

Елена(тихо). Почему же – сказки?

Мастаков. Лена – ты молчи, тебе нельзя говорить… Ну, Николай, терзай меня…

Потехин. Не торопи! Я, твой читатель, не торопил писать.

Зина. Господи, какой мрачный тон!

Вася. Доктор намерен отнестись к делу серьёзно… (Мастакову.) Очевидно, вы опасно болеете… Чем он болен, уважаемый доктор?

Потехин(усмехаясь). Слабое зрение.

Вася. Угрожает слепота?

Зина. Подожди!

Потехин. Знаешь что, Константин, – отец, пожалуй, прав, когда он говорит о вас, литераторах! (Внезапно с горечью, почти со злобой.) Обманываете вы читателей, да, да! Вы не хлеб насущный даёте нам, а сладкие пряники…

Вася. Вы, кажется, сердитесь, доктор?

Потехин(сильно). Желая возбудить надежды, вы приводите к тяжёлым разочарованиям… однажды вы уже изобразили народ, ожидающий пророков правды и добра… пророки поверили вам и пошли, и были преданы, были убиты!.. Но вы ещё раз сделали это снова, обманули тех, кто верил вам… вместо могучего народа, о котором вы пели, нас встретил старый, тёмный зверь…

Зина(возмущена). Доктор, вы на границе пошлости!..

Вася(удерживая её). Подожди… терпение…

Потехин(несколько опомнился, провёл рукою по лицу). Не беспокойтесь… и не грубите! Я ведь предупредил – это не моё мнение… это мнение отца.

Вася. Однако вы с такой силой излагаете чужие мнения… интересно бы слышать ваши!

Потехин(угрюмо). У меня нет своих мнений… я не хочу скрывать этого, как теперь делают многие. Я не умею выдумывать наскоро… Мне надоели комедии с переодеваниями нигилистов в фанатиков и фанатиков в нигилистов.

Вася. Как англичанин анекдота – вы не настолько богаты, чтобы шить своё платье у плохого портного?.. Похвально!

Зина(Елене). Беседа принимает несколько истерический характер.

(Елена останавливает её взглядом.)

Мастаков(подавлен). Первый раз вижу тебя таким… что с тобой?

Потехин. Надоело мне всё! Не хочу никакой лжи… никаких утешений и обманов! Не хочу и того, что так весело и беззаботно возвещаешь ты, Константин… не верю в эту твою сказку о матери…

Саша(пугливо). Ой, господи… как это можно!

Вася(насмешливо). Это вы от себя уже говорите?

Потехин(тяжело). Да, это говорю я, Николай Потехин! (Он вдруг взглянул на Елену – согнувшись над пяльцами, она спокойно вышивает. Ему точно ушибло голову, он приподнял плечи и – пошёл прочь, говоря.) Если грубо вышло… извините… я ведь этого не хотел.

Вася(усмехаясь). Увы… Разваливается колосс на глиняных ногах… эх, родина моя!

Елена(взглянув на него, потом на мужа). Знаете, чьё мнение здесь ценнее всего? Сашино!

Саша(прячется). Ну, что это…

Елена. Она выросла в той среде, о которой сейчас рассказано нам…

Вася(Зине, негромко). Рассказ из быта готтентотов может оценить только готтентот.

Зина(протяжно). Не надо-о!

Вася. Шатобриан посылал рукопись Аталы индейцам, и только когда они сказали ему: всё верно! – решился напечатать книгу.

Мастаков(ласково и мягко). Разве я лгу? Я? Никогда!

Елена. Нужно ли объяснять?

Мастаков. Мне просто до боли жалко людей, которые не видят в жизни хорошего, красивого, не верят в завтрашний день… Я ведь вижу грязь, пошлость, жестокость, вижу глупость людей, – всё это не нужно мне! Это возбуждает у меня отвращение… но – я же не сатирик! Есть ещё что-то робкие побеги нового, истинно человеческого, красивого, – это мне дорого, близко… имею я право указать людям на то, что люблю, во что верю? Разве это ложь?

Вася(улыбаясь, поучительно). Ну, да, это обычная ваша мысль… вы часто говорите об этом. Но – вы забываете, что есть нечто неотразимое… пред ним всё наше человеческое, и доброе и злое, – ничтожно, осуждено на гибель.

Мастаков. Боже мой… надоели мне эти слова!

Вася(иронически). Надоели? Не более того?

Мастаков. Вам известен обычай омывать тело покойника? Давайте омоемся от пошлости и лени при жизни! Пусть всё человечество в свой последний час предстанет гибели чистым и прекрасным… пусть оно погибнет с мужественной простотой, с улыбкой!

Вася. О романтизм! Не всё ли мне равно – как умереть?

Мастаков(уныло). Да? Всё равно вам?

Елена(спокойно). Разве не лучше умереть красиво?

Вася. Я не романтик. Нет.

Зина(почти с отчаянием). Да оставьте вы этот похоронный разговор! Только что слышали такой задушевный рассказ… право, стыдно перед автором!

Вася. Писателей не стыдятся. Писатель должен быть мужествен… особенно когда он проповедует… весёлый стоицизм! (Смеётся.) Каково словцо?

(Самоквасов идёт с букетом цветов; видя Васю, остановился, хмурится, дёргает себя за ус.)

Елена(живо). Добро пожаловать!

Самоквасов. Моё почтение… (Делит букет, цветы падают на землю.) Позвольте предложить вам… и вам… (Сконфузился.) Становлюсь стар и неловок…