Последние

Пётр. Мама?

Яков(уходя). Люба…

Пётр. Давай, я снесу воду…

Яков. Нет. Ты не ходи туда…

Пётр(грубовато). Я не собираюсь…

(Входят Софья и г-жа Соколова – седая дама с измученным лицом, держится прямо, говорит негромко, с большой внутренней силой, и невольно внушает уважение к себе.)

Соколова. Вы понимаете, зачем я пришла?

Софья(не знает, как себя держать). Я получила ваше письмо… Петя, пожалуйста, оставь нас…

(Пристально глядя в лицо Соколовой, Пётр подвигается к ней, она тоже смотрит на него. Пётр, наклонясь, хочет протянуть ей руку, Софья становится между ними.)

Софья(суетливо). Прошу тебя, Петя! Пожалуйста, садитесь…

(Пётр уходит.)

Соколова(не села. Говорит сначала твёрдо, под конец не может сдержать волнения, но голос её звучит властно). Я пришла сказать, что мой сын не виновен, он не стрелял в вашего мужа – вы понимаете? Мой сын не мог покушаться на жизнь человека… он не террорист! Он, конечно, революционер, как все честные люди в России…

Софья(повторяет, ударяя на слове «честные»). Как все честные люди?

Соколова. Да. Вам это кажется неправдой?

Софья(не сразу). Я не знаю.

Соколова. Супруг ваш ошибся, указав на него. Ошибка понятна, если хотите, но её необходимо исправить. Сын мой сидит в тюрьме пятый месяц, теперь он заболел – вот почему я пришла к вам. У него дурная наследственность от отца, очень нервного человека, и я, – я боюсь, вы понимаете меня? Понятна вам боязнь за жизнь детей? Скажите, вам знаком этот страх? (Она берёт Софью за руку и смотрит ей в глаза. Софья растерянно наклоняет голову, несколько секунд обе молчат.)

Софья(с напряжением). Мы получили заявление террористов… они отрицают участие вашего сына…

Соколова. И этого, я думаю, достаточно для порядочного человека, чтобы признать свою ошибку…

Софья(тихо). Не говорите со мною… так строго!

Соколова(не сразу). Я прошу извинить меня.

Софья(вздыхая). Мне кажется, мы можем говорить иначе…

Соколова(наклонясь к ней). Да, как две матери… Ведь я не ошибаюсь, чувствуя, что вы убеждены в ошибке вашего мужа, что у вас есть желание помочь мне?

Софья(волнуясь). Да! Да, я хотела бы… очень хочу! Я не верю, что стрелял ваш сын, я и раньше сомневалась, но теперь – вижу вас – не верю!

Соколова(жмёт ей руку). Вы – мать, вы не можете ошибаться, когда речь идёт о судьбе сына…

Софья(пугливо, недоверчиво). Не могу ошибаться, я?

Соколова(просто). Мать всегда справедлива, как жизнь…

Софья(болезненно усмехаясь). О, это неверно! Это… красиво сказано, но, боже мой, я – справедлива?

Соколова(настойчиво). Мать справедлива, как жизнь, как природа… Все дети близки её сердцу, если это здоровое сердце…

Софья(грустно). А! Вот видите – здоровое сердце…

Соколова. Мать – враг смерти. Вот почему вы хотите помочь мне спасти сына…

Софья(тоскливо). У меня – тоже дети, и они – тоже хорошие, поверьте мне! Я первый раз вижу ваше лицо, но мне кажется – я давно знаю вас… Это странно, но я чувствую вас, как сестру…

Соколова(просто). Мы все сёстры, когда нашим детям грозит опасность.

Софья(сильно волнуясь). Как странно вы говорите… Вы – сильная.

Соколова. Я – мать…

Софья. О! Я хочу спасти вашего сына… Может быть, это научит меня помочь моим детям… Но – могу ли я? Сумею ли?

Соколова. Я приду послезавтра утром – хорошо? Убедите вашего мужа выслушать меня спокойно…

Софья. Убедить мужа? (Тихо.) Что вы думаете об этом человеке? Это – очень дурной человек, да?

Соколова(спокойно). По всему, что я знаю о нём, – да, очень…

Софья(виновато улыбаясь). Мне сорок пять лет – я смешна и жалка, правда? Так спрашивать о человеке, с которым прожила всю жизнь, – глупо? У меня взрослые дети…

Соколова(мягко). Но давно ли вы почувствовали себя матерью?

Софья. О, мне было восемнадцать лет, когда…

Соколова. Я говорю о чувстве духовного родства с детьми…

(Софья испуганно смотрит в лицо ей и отрицательно качает головой, видимо, не понимая слов Соколовой.)

Соколова(после паузы). Простите меня, я расстроила вас…

Софья(тихо). Нет, не то…

Соколова(идёт). Один вопрос: ваш сын хотел поздороваться со мной, мне показалось – вы помешали тому… зачем?

Софья. Не знаю… Может быть, побоялась. Люди всегда так охотно обижают друг друга…

Соколова. Какие грустные глаза у него…

(Обе уходят. В столовой появляется Пётр, возбуждённый, смотрит вслед им. Входит Александр, в форме и в шапке.)

Александр(сердито). Отец дома?