Психиатрическая лечебница: На руинах прошлого

Артем прошел мимо нее так, словно только что совсем ничего не происходило. Вошел в спальню, закрыл за собой дверь и, выйдя через несколько минут уже одетый, молча вышел из квартиры.

– Да, и я тебя тоже люблю, дорогой, – с иронией в голосе проговорила Юля, убирая волосы с лица и наливая себе полный бокал вина, половину которого выпивает одним большим глотком. Следом выливает в бокал остатки второй бутылки и бредет с ним в комнату. Поднятые вверх руки, немой танец с полузакрытыми глазами, испорченное настроение и весь вечер в ее распоряжении.

Большая порция вина, пританцовывание с закрытыми глазами и неудачная попытка отбросить в сторону все мысли тяжелым молотом ударили в голову, отчего пришлось поймать руками ближайшую стену, чтобы не упасть. Но останавливаться Юля не собиралась.

– Да, – говорила она высветившейся фотографии Артема на экране входа в систему, открыв крышку ноутбука, – вот такая я дура, что уж тут поделаешь. Конечно, нужно забрать сына, чтоб не сидел там в одиночестве, ожидая, пока кто-нибудь из родителей вспомнит о бедном ребенке и придет за ним. А мне посидеть одной – самое то, да? Подумать о своем поведении, о приставаниях в самый неподходящий момент, о высказывании всяких грубостей лучшей подруге в ответ на ее заботу… Да, это я могу. Накажите меня, если я… – Она сделала еще один большой глоток вина. – Если считаете, что меня жизнь еще недостаточно наказала.

Тем временем на столе в прихожей жалобно жужжит ее мобильник: Аня решила спросить сестру, как у нее дела, написав короткое сообщение, но, не дождавшись ответа, решила позвонить – ей не терпелось рассказать о своих успехах в просветлении при помощи раскрытия чакр, о глубоком самопознании и о том, как встала на путь духовного совершенствования. Звонка Юля также не услышала из-за своего оживленного монолога. Когда телефон снова завибрировал, Юля уже молчала, в очередной раз прикладываясь губами к бокалу, потому догадалась о происхождении противного дребезжания и шатаясь побрела за телефоном. К ее облегчению, он уже замолчал. Говорить с кем бы то ни было она сейчас не собиралась. Тем более в таком состоянии.

– Да, сестрица, и тебе привет, – проговорила она, но решила ничего не отписывать ей. – Да чтоб тебя, малая! – выругалась она, когда едва успела засунуть телефон в карман, как тот снова зажужжал.

Аня не унималась, настолько сильно ей хотелось поделиться с сестрой своими успехами: пилатес, йога, дыхательные упражнения. Она сплошным текстом перечисляла все, чему ее учат в медицинском оздоровительном центре на окраине Канорска. Следом от нее приходит еще одно сообщение, в котором она снова извиняется за то, как глупо вела себя все эти годы и просит разрешения все же присутствовать в ее жизни хотя бы теперь. Просит забыть все старые обиды и начать заново. И даже несколько фотографий присылает. Под одной из фотографий вставлен текст, которым Аня приглашает ее присоединиться к занятиям, видимо, совсем забыв, что сестре сейчас из-за перелома никак нельзя даже бутылку с водой поднимать, не то чтобы переносить на руках свой собственный вес, выполняя упражнения акробатического характера.

– Ага, пиздато придумала, сестричка, – заплетающимся языком фыркнула она в экран мобильника, заприметив на столе бутылку и уже протягивая к ней руку. Вполне возможно, ей показалось, что она это произнесла – переизбыток алкоголя в крови не позволял ни логически размышлять, ни связно говорить. – Ты прямо-таки Шерлок в плане смекалки! Мне теперь только и остается, что прыгать и скакать от счастья. Прости, конечно, но мне насрать, чем ты там занимаешься. У меня сейчас есть дела поважнее. Или нет…

Последние ее слова были сказаны с явными нотками разочарования в голосе, потому что бутылка из-под вина на столе была давно пустая. И знай она, что где-то в квартире еще есть хоть капля алкоголя, не считая остатков на дне бокала в спальне, то пила бы дальше, о чем утром наверняка очень пожалела.

Прикончив вино последним глотком, Юля не раздеваясь легла лицом на подушку и практически сразу уснула.

Проснувшись утром в нижнем белье и ножной рубашке в пустой постели ей стало стыдно за свое поведение. Хотя ее реального вчерашнего состояния никто не видел, она испытывала дискомфорт. Она знала, что Артем был ночью дома, и, возможно, даже спал рядом с ней на кровати, потому как именно он, судя по его успокаивающему голосу, снимал с нее одежду и мягко отчитывал за избыток алкоголя посреди недели. Он также говорил что-то о решении отвезти Никиту к своим родителям, и о том, что предвидел подобное стечение обстоятельств – что несчастная мать решит этим вечером здорово надраться. Но практически ничего из сказанного им Юля не запомнила.

День, за исключением одного момента – одиночества, начался с привычных и достаточного ленивых утренних ритуалов: пописать, накинуть халат, умыться, выпить кофе и ждать, пока последний сделает свое дело, прогоняя с лица и из головы остатки сна.

Глава 5. Помутнение

Одинокое утро в пустой квартире всегда дается нелегко, если за всю супружескую жизнь привыкаешь к обратному – всегда наливать две чашки кофе, готовить две порции завтрака, а с появлением сына – три порции, и пускай прием пищи ребенка выглядел совершенно иначе, сути это не меняло. Но это утро в корне было иным.

На часах уже было почти девять, солнце упрямо смотрело в окна, разогревая квартиру, и как бы Юле ни хотелось ощутить его тепло, форточки она все же решила закрыть, следом плотно задернув шторы. Странное ощущение одиночества, хотя ничего и не произошло, заставляло ее прятаться от окружающего мира. Мысли, мысли, мысли… Они злым роем пчел крутились в голове, больно ударяясь о стенки сознания. И вместе с ними извечный вопрос «почему?» не давал покоя. О’Шемира, ты жив или мертв? – думала она, убирая волосы с лица и запрокидывая голову назад, теперь уже зачем-то рассматривая потолок. Состояние если не депрессии, то полного уныния и разочарования. Разочарования в первую очередь в себе из-за неумения контролировать собственные мысли и желания. Им всегда приходится потакать.

Поток ее размышлений прервал неожиданный стук в дверь.

– Приве-ет! – звонко пропела Таня, едва Юля открыла дверь. – Прости, что без предупреждения. Я не то чтобы сюрприз сделать хотела, хотя и это тоже, просто по дороге на работу подумала, что тебе было бы приятно получить к завтраку вот это. – Она протянула подруге коробку конфет, перевязанную фиолетовой ленточкой. А под лентой маленькая открытка с их совместной фотографией десятилетней давности. – Ну и извиниться хотела за свой вчерашний внезапный уход. Ты, наверное, рассчитывала на более долгий вечер. Я не хотела…

– Да, неожиданно, – крайне сухо ответила Юля, даже забыв поздороваться. – Спасибо, Тань. Правда, не стоило, но мне очень приятно. Ты решила меня откормить? Так и хочешь, чтоб я стала толстой и не пролазила в двери? Вот же даешь! Проходи.

Юля совсем не обратила внимания на извинения и прочие слова. Она говорила так, словно думала в этот момент совсем о другом, но ситуация вынуждала реагировать на происходящее именно в эту секунду. Она лишь надеялась, что подруге это не так заметно.

– Не-не, я зашла только на секундочку, чтобы отдать тебе это. Не переживай. Увидимся позже, и, – она бросила беглый взгляд вниз, видимо, указывая на фотографию, и сжала кулак в показательном жесте поддержки, в то же время поджимая губы. – Мы справимся со всем, ладно? Не унывай.

Юля не знала, как реагировать на подобное проявление чувств, потому остолбенело стояла следующие несколько секунд, а Таня прижалась к ее щеке своей, задержавшись лишь на секунду, потом отстранилась, кивнула головой и ушла.

Еще около минуты Юля смотрела на то место, где только-что стояла ее подруга, потом закрыла дверь и собралась отнести коробку на кухню. Но не успела. Ее настиг очередной приступ головной боли и «флешбеки» с яркими картинками, сопровождающимися полным набором реальных ощущений: первая встреча с зеленым существом, шок и падение на пол, следом ее накрыло ощущение сильного кулака, заехавшего по лицу, от которого в глазах потемнело, а челюсть свело так, будто она вылетела из суставов. Лязг цепей, мужские голоса, звон в ушах…

Юля пришла в себя в изогнутом пополам положении, упираясь руками в колени. Ей казалось, что ее сейчас вывернет наизнанку, но обошлось. На полу перед собой она видела очертания коробки с конфетами и белый прямоугольник фотоснимка рядом с ней, теперь уже перевернутого обратной стороной, на котором что-то написано от руки. В глазах все еще было мутно, потому прочитать написанное она смогла только через несколько секунд, когда зрение восстановилось и удалось сфокусироваться на словах. На карточке было написано: «Я всегда с тобой. Была и буду. Всегда! Твоя Т».

И несмотря на всю только что перенесенную боль и последовавшее за ним полуобморочное состояние, Юля могла бы хоть немного обрадоваться, а, быть может, и воспрянуть духом от поддержки подруги, но нет. Она почему-то прокручивала в голове свои же слова, к которым мысленно дорисовывала отличный от настоящего смысл: «откормить», «толстая», «вкусно питаться», «кормиться».

– Кормиться, – проговорила она вслух, машинально подняв с пола конфеты и фотокарточку и бросив их на стол в гостиной. – Именно так и называется то, что делает О’Шемира. Он кормится мной, потому и появляются все эти…

Ее мыслями завладело желание сейчас же найти способ избавиться от призрачной власти над собой этого чудовища. Она понимала, что медицинским путем этой цели не достичь, но и сидеть сложа руки не собиралась.

Она вернулась в спальню, открыла ноутбук и стала перебирать возможные максимально логичные, на ее взгляд, поисковые запросы, которые смогли бы дать хоть какие-то ответы на мучившие ее вопросы. Но все было безуспешно.

В кармане халата завибрировал телефон. Смотреть, кто и что от нее хочет она не стала, потому как само слово «телефон» натолкнуло ее на правильные мысли. Она вспомнила, как тогда в лечебнице стащила телефон санитара. И книгу, некоторые страницы которой ей краем глаза удалось рассмотреть.

– Эврика, – вырывается у нее слово на выдохе.

Клик по закладке в браузере, несколько щелчков по клавиатуре для входа на страничку под рабочим аккаунтом, и вот она уже видит перед глазами знакомый интерфейс сайта их библиотеки.

– Как же ты называешься? Вот же история, – задумчиво произносит она, неосознанно грызя ноготь на освободившейся руке. Несколько минут безуспешно пытаясь вспомнить подходящее слово, потому как категории, к которой относилось данное издание, она не помнила, потирает пальцами закрытые веки и вспоминает: – История! Точно же, история поиска!

Любое производимое пользователем действие всегда сохраняется в отдельной вкладке, доступной только администрации сайта, а так как она тогда входила на сайт не под маской гостя, а как авторизованный пользователь, то сможет и отследить книгу, которую открывала.

Сделать это оказалось не так просто, как виделось изначально. Библиотека работает, сайт тоже, а значит, и строка действий клиентов во вкладке «история» с каждым днем неумолимо растет, раз за разом все дальше отодвигая желаемую строчку.

Чтобы найти нужную информацию Юле потребовалось около получаса. Чашка кофе, принесенная ею в комнату, опустела еще на середине процесса, но отыскать нужную дату и соответствующую ее ожиданиям строку с ведущей на книгу ссылкой ей в конце концов удалось. Она находит то самое издание. Электронный вариант именно той книги, что, судя по отметке в углу страницы, по-прежнему лежит на полке ее же библиотеки. Внимательно рассматривая обложку, Юля машинально стала поглаживать старинный кожаный переплет курсором мышки, словно нашла нечто сокровенное, то, что потеряла и так долго искала. В каком-то смысле так и есть. Поймав себя на этом действии, она резко отстранилась от компьютера, но уже через пару секунд интерес взял свое и она продолжила начатое: открыла страницу с заголовком и попыталась найти в списке что-то знакомое. Не читать же всю книгу ради одной статьи.

Прочитав все заголовки, открыв по порядку почти каждый из них, она не нашла ничего нового, кроме той же главы, что видела той ночью в палате лечебницы. Разница лишь в одном: теперь она может читать без каких-либо помех сети и спешки из-за разряженного аккумулятора столько, сколько посчитает нужным.

В одной из последних глав она нашла ту же статью о массовых самоубийствах в одном из африканских поселений. Несколько сотен человек сожгли себя заживо в своих домах по приказу хозяина. Конкретно какого именно хозяина нигде тоже не указывалось, а лишь вскользь упоминался тот самый О’Тул да Ръях ме Схаа Шемира, насколько достоверно смогли прочесть с наскальных рисунков, принадлежащих территории того поселения. Никаких особых подробностей не было по причине того, что власти местной газеты запретили публиковать историю очевидца тех событий, посчитав их экстремистскими. К тому же церковь полностью опровергла эти данные, назвав их фиктивными. «Никто и ничто сверхъестественное не смогло бы заставить людей произвести подобную экзекуцию над собой и своими родными, если бы они сами того не решили и не пожелали», – говорил первосвященник одной из главенствующих церквей области. Никто разбираться в инциденте не стал, упомянув лишь, что это не их дело, а статья имеет лишь ознакомительных характер. Мол, кто имеет особое желание, разберется во всех деталях самостоятельно, проведя отдельное частное расследование.

Юля добралась до момента, где говорится о прародителях О’Шемиры. Именно эту часть интернет-страницы прочитать она тогда не смогла, потому как аккумулятор на телефоне санитара полностью разрядился и телефон выключился. Его еще более длинное имя, нежели у «сына», если можно так назвать, читать не стала, но заметила абзац о его вероятном происхождении. В этом отрывке говорилось, что это какой-то древний демон-воитель, о котором в своих произведениях неоднократно упоминал Говард Филлипс Лавкрафт. «Достоверность информации, – подумала Юля, – явно оставляет желать лучшего, но, пусть даже доверия написанные строки у меня не вызвали, рассмотреть все иллюстрации, приложенные к главе, мне больше ничего не мешает».

Изображение хорошо известного ей монстра на одной из них и вовсе заставило поверить, что тот самый фантаст, заработавший себе имя настолько реалистичными, ужасающими и поражающими здоровый рассудок тварями, рассказывал миру вовсе не вымышленные истории, а абсолютно реальные, хотя ему и пришлось выдать их за фантазии, ведь иначе его самого сочли бы психом или же и того хуже. Хотя, что может быть хуже… Но и все это тоже слова одного из исследователей, чьего имени даже не удалось рассмотреть в множество раз загнутом и затертом углу отсканированной страницы книги.

– Кто же ты такой, таинственный исследователь? – вслух проговаривает Юля, потирая уголки глазниц, предварительно остановив курсор мышки около надписи «один экземпляр в наличии». – А если ты знаешь больше, чем написал?

Она достает из кармана телефон и, не обращая внимания на сообщение от мужа, открывает список последних контактов и листает до имени подруги, но не жмет на кнопку «позвонить».

«Незачем еще и тебя впутывать в это дело, – думает она, – чтобы не напрашиваться на дополнительные вопросы, которыми каждый из вас так и норовит меня забросать, если я и сама могу съездить за этой долбаной книгой».

Юля смотрит на несколько оставшихся капель кофе в чашке, и, забыв закрыть вкладку в браузере компьютера, наспех переодевается и торопливо выходит из квартиры, чуть не сбив с ног появившегося на пороге Артема.

– Хей, – восклицает он, – полегче! Куда так несешься?

Хотя ей и не особо хотелось рассказывать даже вскользь о своих намерениях, но его неожиданное появление невольно меняет ход ее мыслей. Юля моментально придумывает наполовину правдивую ложь, и говорит:

– Скучно дома сидеть. Нашла в интернете интересную книжку. Свои уже поднадоели… А эта… эта есть у меня в библиотеке. Вот и подумала, чего бы не съездить за ней, да и проветрить мозги заодно!

– Вот как, – задумчиво, но без каких-либо подозрений произносит Артем. – Не рановато ли? А хотя… Не обращай внимания. Только будь осторожна, ладно? Кстати, я тебе писал…

– Прости, телефон на беззвучном, даже не видела. – Она показательно достает мобильный и водит пальцем по экрану.

– Ничего столь важного. Не переживай.

– Ты ж мой хороший, – сладко протягивает Юля, растекаясь в нежностях и на секунду припадая щекой к груди мужа.

В сообщении он спрашивал, не нужно ли чего купить в магазине, потому как чтобы не подниматься домой из-за жажды, решил сходить в магазин по соседству и взять там бутылку газировки.