Грани забвения

– Что же нам делать, доктор? – спросил Антон, в его голосе слышался страх.

– Пока не паникуйте, – ответила Эмилия, стараясь сохранить спокойствие. – Мы проведем обследования, выясним, что происходит. Нужно задокументировать все эти изменения и сравнить их с нашими данными.

София подошла к Эмилии. – Эмилия, – прошептала она, – это очень похоже на то, что ты говорила про агрессивные мутации.

– Я тоже так думаю, – ответила Эмилия, и ее голос дрогнул. – Но это же невозможно, чтобы изменения происходили так быстро, в реальном времени…

– Но они происходят, – сказала София, глядя на перепуганных сотрудников. – И мы должны это остановить.

– Мы должны понять, что происходит, – ответила Эмилия. – И очень скоро.

В тот вечер в лаборатории “Хронос” началась негласная борьба. Борьба не только с загадочными генетическими мутациями, но и с собственным страхом и неуверенностью.

Эмилия понимала, что их обычные методы исследования, возможно, окажутся бессильными перед лицом того, что происходило. И это вызывало в ней не только тревогу, но и решимость. Решимость докопаться до истины, чего бы это ни стоило.

– София, – сказала Эмилия, ее голос звучал твердо, – нам нужно действовать. Я не верю, что это случайность. Я думаю, это начало чего-то нового.

– Я с тобой, Эмилия, – ответила София, глядя на нее. – Вместе мы справимся.

И пока за окнами лаборатории город продолжал погружаться в ночную тишину, в самом ее сердце начинала разгораться борьба за будущее человечества, и никто еще не знал, чем она обернется.

Выход из-под контроля

Ночь в городе казалась неестественно тихой, словно всё живое затаило дыхание, ожидая чего-то. Но под этим покровом тишины, в лаборатории “Хронос”, кипела работа, не останавливаясь ни на минуту. Эмилия и София работали бок о бок, не замечая ни времени, ни усталости. Они были похожи на двух часовых, охраняющих невидимую границу между миром прежним и тем, что надвигалось.

– Итак, – сказала Эмилия, отодвигаясь от микроскопа, – предварительные анализы показывают, что изменения, наблюдаемые у наших сотрудников, действительно являются результатом мутаций.

– Не просто мутаций, а совершенно новых, – добавила София, просматривая данные на экране. – Я никогда не видела ничего подобного. Скорость и охват этих изменений поражают.

– И что самое тревожное, – продолжила Эмилия, – они не ограничиваются только кожными покровами. У некоторых наблюдаются изменения в структуре костей и внутренних органах. Это выходит за все рамки предсказуемого.

– И не только у сотрудников, – сказала София, хмурясь. – Я только что получила сообщение от охраны. Они заметили странности в парке рядом с лабораторией.

– В парке? – Эмилия нахмурилась. – Что там случилось?

– Говорят, что цветы стали менять форму и цвет, чуть ли не каждый час. А еще… кто-то видел странных птиц с раздвоенными клювами.

Эмилия тяжело вздохнула. – Это начинает напоминать какой-то сюрреалистический кошмар, – пробормотала она. – Мутации вышли за пределы лаборатории, и мы теряем контроль.

– Не теряем, а никогда и не имели, – поправила ее София, ее голос был полон горькой иронии. – Мы думали, что контролируем процесс, но, похоже, все это время мы только играли с природой.

– Может быть, ты права, – ответила Эмилия. – Но сейчас не время для философских рассуждений. Нам нужно понять, как остановить это распространение.

– Я сомневаюсь, что это возможно, – сказала София, покачав головой. – Эти мутации, похоже, обладают способностью к самовоспроизводству, они передаются дальше, словно вирус.

В это время в кабинет вошел Михаил Белов, заведующий лабораторией, его лицо было напряженным, а в глазах читалось беспокойство. – Что тут происходит? – спросил он, его голос был хриплым от усталости. – Я получил сообщение об аномалиях в парке.

– Мы как раз обсуждали это, Михаил, – ответила Эмилия. – Мутации распространяются не только среди наших сотрудников, но и в окружающей среде.

– Покажите мне, – сказал Михаил, подходя к столу.

Эмилия показала ему данные анализов и фотографии странных цветов и птиц, которые были присланы охраной. Михаил долго смотрел на них, не произнося ни слова. – Это… это ужасно, – наконец пробормотал он. – Похоже, все гораздо серьезнее, чем мы думали.

– Мы с самого начала подозревали, что это не обычные мутации, – сказала Эмилия. – Но мы не могли предположить, что они распространятся так быстро.

– Нужно немедленно связаться с правительством, – сказал Михаил. – Мы должны сообщить им о ситуации, предупредить об опасности.

– Я боюсь, что будет уже поздно, – возразила София. – Если мутации распространяются так быстро, они уже, наверное, вышли за пределы города.

– Этого нельзя допустить, – сказал Михаил, его голос был полон отчаяния. – Мы должны что-то сделать, чтобы остановить этот кошмар.

– Но что мы можем сделать? – спросила Эмилия, ее голос звучал беспомощно. – Мы лишь ученые, а не волшебники.

– Мы должны продолжать исследования, – ответил Михаил. – Мы должны найти способ понять, как работают эти мутации, и как их остановить. Это наша единственная надежда.

Михаил ушел, оставив Эмилию и Софию в тишине. – Мне кажется, – проговорила София, глядя в окно, за которым открывался вид на серый город, – что все наши усилия обречены на провал.

– Мы не можем сдаваться, – ответила Эмилия, ее голос звучал твердо. – Мы должны бороться. Мы не можем просто сидеть и ждать, пока мир вокруг нас начнет меняться.

– А что, если эти изменения будут необратимыми? – спросила София, в ее голосе звучал страх. – Что, если мутации просто поглотят все живое?

– Тогда мы должны будем адаптироваться, – ответила Эмилия. – Если мир изменится, мы должны будем измениться вместе с ним.

София смотрела на Эмилию, словно видела ее впервые. – Ты такая сильная, – сказала она. – Я не знаю, как бы я справилась без тебя.

Эмилия улыбнулась. – Вместе мы справимся со всем, – ответила она. – Мы ведь команда.

В этот момент в кабинет ворвался Игорь, лаборант, который ранее сообщал о странных изменениях кожи. Его лицо было бледным, а в глазах стоял ужас. – Доктор Рид, – задыхаясь, произнес он, – это… это происходит… везде.

– Что ты имеешь в виду, Игорь? – спросила Эмилия, ее сердце забилось чаще.

– На улице… животные… они… они меняются, – проговорил он. – Птицы, кошки, собаки… Они все выглядят по-другому, совсем не так, как раньше.

Эмилия и София переглянулись. Они знали, что мутации распространяются, но не ожидали, что это произойдет так быстро.

– Нужно посмотреть, – сказала Эмилия, и они с Софией вышли из кабинета.

То, что они увидели, выйдя на улицу, было похоже на сцену из научно-фантастического фильма. Птицы, парящие в небе, имели раздвоенные клювы, их перья переливались всеми цветами радуги, а их пение напоминало нечто неземное. Кошки, бродящие по улицам, имели шерсть, которая отливала металлическим блеском, а их глаза светились в темноте, словно угли. Собаки стали странными и дикими, их размеры увеличились, а зубы стали похожи на клыки.

– Это кошмар, – прошептала София, глядя на все это с ужасом. – Это невозможно, чтобы все это происходило на самом деле.

– Но это происходит, – ответила Эмилия, ее голос дрожал. – И мы должны понять, почему.

Они вернулись в лабораторию, охваченные ужасом и отчаянием. Но даже в этом хаосе они не сдавались. Они знали, что должны продолжать свои исследования, должны найти способ остановить это безумие.

– Я не понимаю, – проговорила София, глядя на экран, где мелькали графики мутаций. – Как такое вообще возможно? Как мутации могут распространяться с такой скоростью?

– Я думаю, что это какой-то новый тип мутаций, – ответила Эмилия. – Они, похоже, способны распространяться не только на генном уровне, но и на уровне всего организма.