Неправильный боец РККА Забабашкин

– Почти так же, как вы, товарищ лейтенант госбезопасности, и предложили, только с небольшими изменениями, – с готовностью сказал я. Потом, поднявшись на ноги, поведал о тех самых внесённых изменениях, которые должны были не только поспособствовать более эффективному истреблению врага, но и довольно серьёзно увеличить наши шансы на то, чтобы после боя остаться в живых.

И первой целью в моём плане было уничтожение секрета. Эти два диверсанта, что охраняли лагерь с нашей стороны, мешали, сковывая наши действия. Они могли предупредить основную часть противников о возможной опасности, если бы сумели заметить нас. А потому нам (точнее, мне) необходимо уничтожить этого противника в первую очередь и к тому же без шума. Но как уничтожить врага, не приблизившись к нему и не застав врасплох? Так как у меня маскхалата не было, а на часах полдень, то о незаметном сближении речи идти не могло. Значит, мы должны действовать так, чтобы противник сам подошёл. И когда это случится, он будет уничтожен.

Согласно моему плану, чекист с подпольщиком продолжают движение на телеге вперёд. На подступе их останавливает секрет. После чего я открываю по нему огонь. Но стреляю не с этой позиции, а с дистанции более двух километров. Я помнил, что звук выстрела в лесу слышен издалека, но сейчас был ветер и изредка сквозь сизые тучи прорывался дождь, а потому я посчитал, что за звуками леса и деревьев дистанции в два километра будет вполне достаточно, чтобы ликвидируемые о своей ликвидации узнали, только когда умрут.

– Вон с того дерева, – я показал рукой за спину на дуб, растущий в километре от нас, – будет прекрасно видна и дорога, и тот, кто останется в секрете. Думаю, когда ваше приближение заметят, один к вам подойдёт для проверки, а второй будет его прикрывать. Вот прикрывающего-то я и грохну первым.

Воронцов посмотрел на возвышающуюся над остальными верхушку очень высокого дерева и спросил:

– А ты уверен, что с того места сможешь разглядеть тех, кто в охране?

– Скорее всего – да. Ты же не забыл, я могу довольно далеко видеть, – напомнил я и показал ещё на пару деревьев: – Если что, огонь также можно вести вон с той сосны, растущей правее, в двухстах метрах от дуба. Или вон с той, левее метрах в трёхстах. Только вот с соснами повозиться придётся, там веток внизу не растёт. Значит, по стволу нужно будет лезть, применяя верёвки, как кошки у альпиниста. Однако хотелось бы такого счастья избежать.

– Это да. Сил на такой подъём много нужно, а ты сейчас выглядишь не как скалолаз, а скорее как леший какой-то забинтованный, – логично подметил чекист, меня подбадривая, и спросил: – Хорошо, а дальше что? Вот уничтожил ты секрет. Мы стоим там, но после этого-то нам всё равно придётся вступить с ними в бой.

– Придётся, но только не нам, а мне. И не в ближний бой, а в дальний.

– То есть ты их будешь расстреливать всё с того же дуба?

– Нет, я передислоцируюсь вот на это дерево, на которое только что лазил. Отсюда они у меня будут как на ладони.

– А почему сейчас отсюда по ним не стрелять? – не понял Твердев.

– Да потому что расстояние маленькое и звуки выстрелов будут слышны! – хором ответили мы с Воронцовым, а потом я добавил: – Одного уничтожу, а второй, услышав звук, спрячется и поднимет тревогу. Поэтому нам нужна дистанция! Понятно?

– Понятно, – закивал тот и, вероятно, ещё намеревался что-то спросить.

Но в разговор вернулся Воронцов:

– С расстоянием ясно, но неясен вопрос насчёт уничтожения основной группы. Ты же не хочешь сказать, что всех их перещёлкаешь, а они даже глазом моргнуть не успеют? Их же много. Поэтому они увидят убитых и будут прятаться, занимая оборону. Сам же об этом говорил.

– Обязательно спрячутся, поэтому быстрого боя, как в случае с артиллеристами, здесь у нас не получится. Уж больно их много сосредоточено в одном месте, и все они находятся на прямой видимости друг от друга. Значит, работать по ним будем медленно. Есть у меня идея, как сделать так, чтобы и они все умерли, и мы на них в атаку не шли, – сказал я, а потом негромко вздохнул: – Жаль, конечно, что Фрица с пулемётом под рукой нет.

Твердев, ошеломлённо посмотрел на меня, потом на Воронцова и, набравшись храбрости, прошептал:

– Товарищи, а вы что, из той самой снайперской школы НКВД, что в Новске расположена? Вы те самые снайперы, которые немецкое наступление остановили? Те самые, которые сотню танков и полсотни самолётов уничтожили?!

– Ого, земля слухами полнится, – улыбнулся ему чекист и пояснил: – Нет, товарищ Твердев, Забабашкин не из той школы. Он и есть та самая школа.

Глава 4

Секрет

Услышав слова чекиста, Твердев ошарашенно перевёл взгляд на меня и спросил:

– Это что, правда?

– Ага, известная на планете Новская школа мумий-снайперов. Ведь надеюсь, по мне заметно, что я выпускник именно этого учебного заведения, а не какого-либо другого?! – подтвердил я.

Подпольщик ещё больше раскрыл глаза, явно ничего не понимая, и посмотрел на Воронцова.

А тот, устало улыбнувшись, сказал:

– Шутка. – Потом тяжело вздохнул и добавил: – Можно было бы посмеяться, вот только сил нет и подходящего настроения. Поэтому оставим смех и сомнительный юмор на потом.

Подпольщик, очевидно, понял, что сами по себе такие разговоры явно неуместны. Ведь даже будь эта школа на самом деле реальной, очевидно, что она была бы секретной. А значит, интересоваться её существованием – уже деяние фактически на грани шпионажа.

И разговор на эту тему больше никто продолжать не стал. Решив, что пора дело делать, я взял патроны, на всякий случай дополнительную винтовку, повесив её за спину, пожелал мужикам удачи и пошёл к намеченному дереву, которое было определено как снайперская позиция.

Первая фаза операции по уничтожению диверсионного отряда началась.

Члены группы подождали условленные десять минут, а затем подпольщик сел за поводья, чекист рядом, и они, выехав на дорогу, направились к поляне.

Я это видел, потому что к тому времени уже разместился на ветках дуба и приготовился к стрельбе. По моему размышлению телегу с лошадью должны будут заметить через пару-тройку минут.

А пока, следя за сидящими на пункте наблюдения диверсантами, я размышлял над вопросом, стоило ли вообще так рисковать и посылать товарищей на риск? Может быть, имело смысл попробовать расстрелять сидящих в секрете издалека, надеясь, что все пули войдут точно в цель?

Однако именно в последнем вопросе и таилась вся возможная загвоздка. Существовала отличная от нуля вероятность, что при втором выстреле я могу промазать и тем самым оставить цель живой. И тогда это было бы полным провалом. Ведь раненый недобиток обязательно поднимет тревогу.

«И тогда нам точно будет несдобровать. Очевидно, что диверсанты народ подготовленный. И они не только хорошо стреляют, но и умеют ориентироваться на местности. В случае поднятия тревоги они без труда смогут к нам приблизиться, и тогда исход боя может быть для нас очень плачевным.

Следовательно, победить мы могли в предстоящем бою, только если не дадим возможности находящимся в секрете предупредить своих.

А между тем всё шло согласно плану. Как только телега попала в поле зрения диверсантов, один из них направился на дорогу, а второй взял винтовку наизготовку.

– Вот с тебя-то и начнём, – прошептал я и, дождавшись, пока первый приблизится к группе, выстрелил.

Пуля лежащему в засаде прошла через голову навылет. Думаю, он даже понять не успел, что произошло, а я уже переключался на его напарника.

Увидев, как досматривающий тычет винтовкой в своих руках в сторону чана, что-то говоря Воронцову, вновь нажал на спусковой крючок.

Раздался выстрел, и через несколько секунд диверсант, схватившись за грудь, замертво свалился под колесо телеги.

«Всё! Вытаскивайте его, забирайте с собой и уходите», – мысленно попросил я товарищей.

И мои мольбы были услышаны. А точнее не мольбы, конечно, а договорённость, что действуем мы строго по плану.

По нему и действовали. Вот Твердев спрыгнул с телеги. Вот то же самое сделал Воронцов. Вот они подняли и положили в телегу тело. Вот накрыли ликвидированного брезентом. Вот чекист сел рядом, а подпольщик взял Маньку под уздцы. Вот он начал разворачивать лошадь. Но неожиданно остановился, так и не закончив разворот. Повернул голову в сторону лагеря диверсантов и застыл.

Я сразу же сфокусировал зрение в том направлении и увидел: к группе идут три человека, одетые в форму красноармейцев.

«Ёлки-палки, жрать, что ль, захотели, раз не выдержали и из лагеря ушли встречать?! Ну так и мы тоже хотели подкрепиться куриным супом, который в чане, но к еде пока не притронулись, помня, что перед боем есть нельзя. А вы, значит, боя не ждёте? И дисциплина у вас ещё та… Одни в карты играют, другие шляются где попало. Анархия какая-то, а не дисциплина. А значит, нет, граждане, ничего удивительного в том, что в самое ближайшее время я вас всех прикончу», – пообещал я и, продолжив наблюдение, стал прикидывать варианты по незамедлительному решению возникшей проблемы.

Никакой связи у меня с членами моей группы не было. А ведь сейчас, будь у нас какая-нибудь небольшая переносная радиостанция, всё оказалось бы намного проще. Но увы, ничего подобного в мире пока не предвиделось. Для создания подобной техники человечеству ещё только предстоит перейти от ламп к электронике, микроэлектронике и тому подобным направлениям.

«И ускорить этот переход я не в состоянии, ибо несведущ в данных науках», – расстроенно констатировал я.

Мысль о том, что я, в принципе, могу поделиться кое-какой важной информацией из будущего и тем самым изменить историю, возможно, ускорив окончание войны и дальнейшее развитие нашего государства, показалась мне довольно перспективной.