Рассвет

Я с трепетом наблюдала за расходящимся в стороны туманом. Из-под белоснежного покрова показались черепа и кости. Чем больше туман расступался, тем больше остатков некогда живых существ мне удалось увидеть. Позвоночники, черепа, кисти рук, ребра, тазовые кости, челюсти. На некоторых все еще сохранилась плоть. Я видела это раньше, видела в… в кабинете биологии.

"Смотрите внимательно, это человеческий скелет…" – эхом пробежал в голове голос учительницы биологии.

– Человеческие кости, – шепотом сказала я.

Полоска ветра все еще продолжала свой путь, открывая все больше и больше человеческих останков. Кости людей. Кладбище, братская могила, что это? Полоска замерла. Остановилась у какой-то невидимой стены. Что же там? Я подалась вперед, чтобы увидеть, что скрывает это место.

Из тумана появилась большая серая лапа и раздавила человеческий череп. Раздалось рычание. Противное, холодное, безжалостное рычание хищника, который вот-вот убьет тебя. С некой грандиозностью выплыла голова огромного серого волка. Сверкнули красным глаза великана и я…

Свет. Моя комната в Иоково.

Что? Я снова закрыла глаза. Темнота. Открыла. Свет. Ничего. Я дома. Это был сон. Страшный и темный сон. Фуф, слава богу, это был всего лишь сон.

Сердце в испуге до сих пор ждет, что откуда-нибудь появятся те красные глаза, и огромная лапа серого существа разорвет мое горло. Я приподнялась, чтобы убедиться, что я дома в своей теплой кровати, а не посередине темного леса. Это был сон. Думаю, даже самому Стивену Кингу не снятся такие сны.

Где-то рядом с кроватью должен быть мой телефон. Сколько времени?

"08:33, 24 июня 2014, вторник.

Переменная облачность. Температура +16/ +13".

Так, нужно подниматься. После такого сна спать мне что-то расхотелось.

Не торопясь, я поднялась с кровати, накинула на себя большую клетчатую рубашку и широкие джинсы. Нужно заправить кровать, убраться в комнате, в доме, спросить у кукамайки, нужна ли еще в чем-нибудь помощь.

Справившись со всеми делами за полтора часа, я села завтракать. Поздний завтрак. В то время пока я убиралась, бабушка приготовила жареную картошку с грибами и зеленым луком. Картошка, как всегда, была ни с чем не сравнима: золотая корочка, приятный мягкий аромат домашнего сливочного масла. В деревне я не старалась заботиться о лишнем весе, потому что со здешней едой это невозможно, поэтому уплетала за обе щеки.

– Ну что там с Лаской? – поинтересовалась я у дедушки, когда он сел во главе стола, сбросив с себя дворовую куртку в угол.

– Эй, ну-ка, убери! – сурово покосилась на него бабушка. – Кристина только что полы помыла.

– Извините, – сделал что-то вроде поклона дедушка и вынес куртку в сени. – Ничего страшного вроде. Яков Савельич сегодня уехал в Красные Тарханы, поэтому придет завтра.

– Там что? – спросила бабушка.

О, кукамай так частенько делала – хочет знать все до мельчайших подробностей. Нужно будет как-нибудь поискать дома папки с досье на каждого жителя деревни. Уверена, такой тайник у нее есть.

– Не знаю. Откуда мне все знать? Я же не какая-нибудь бабка сплетнявая?! – покосился дед. – Вчера к Мишкиным (дед Макса) соседям кто-то пробирался. А Петр говорит, что ночью выходил проверить заперты ли ворота, как услышал, что в курятнике курицы зашумели. Разозлился вначале, что Клавдия свет не выключила, вот они и с ума сходят. Зашел, а света нет, и куры кудахчут как бешеные. Нинка, почтальона жена, говорит, будто это чупакабра какая-то. Говорит, в газете пишут про какого-то зверя, который кровь пьет у животных, а тушки не трогает.

– Тьфу, нашел кому верить – шантрапе! – засмеялась бабушка. – Да в этой деревне на одном конце пукнут, до другого уже дойдет, что насрали. Фу, глупости это. Никакой чапападры нет уж.

– Чупакабры, – исправила я, так как читала о ней в одной книжке про мистических животных.

– Пускай так, – отмахнулась бабушка. – Так вот это обычный хорек. И раньше они выносили куриц, поэтому никаких чучимачучи тут не появлялось. Просто двери закрывать надо, тогда никакая чучамача не зайдет.

Дед и я не смогли сдержаться и громко засмеялись. Бабушка и раньше не могла выговаривать некоторые названия, поэтому мы с дедом частенько её дразнили.

После завтрака все обосновались в гостиной около телевизора и под вещание унылых дядечек и тётечек мирно засопели. Все, кроме меня. Я тихо прокралась в сени, а оттуда на улицу.

Улица встретила меня свежестью и прохладой пасмурного полудня. По двору с самым важным видом, на который только способны, расхаживали куры и петух. Они пытались найти утренние объедки в щелях между дощечками, которыми был выстлан пол двора. Звуков лошади было не слышно, я предположила, что дед уже увел её на луг наслаждаться свежей зеленой травой, ставшей зеленее и сочнее после дождя.

Моей миссией не было рассматривание кур и кошек, прячущихся от надоедливых птиц на крыше. Моей истинной миссией, которая побудила меня на вылазку, был поиск следов вчерашнего незнакомца, если он был, конечно. Для начала я поискала во дворе отпечатки чужих ног, но дед, как всегда, утром все смел, и плюс ко всему до деда был дождь, так что игра в Шерлока Холмса с треском рухнула. Остается посмотреть на другой стороне зернового амбара.

На улице картина была такая же: курицы пытались найти всех дождевых червей, которые по глупости выбрали нашу территорию для вылазки на поверхность после дождя. Соседская собака гоняла мух, воскрешавших после дождей свои армии. Трава перед домом была зеленой-зеленой, словно её насыщенность увеличили в фотошопе. Дождик творит чудеса.

Обойдя забор, который окружал всю территорию дома и сарая, я зашла к липе, растущей в самом углу. Внимательно осмотрев её, я начала сомневаться в своем здравомыслии. Все, как обычно. Никаких борозд на дереве не было, все ветки целы. На земле тоже все, как обычно, лишь под липой было что-то вроде вмятины, но я не придала этому значения, потому что здесь могли лежать дедушкины принадлежности для лошади (веревка, цепи, молоток и колышек).

Эх, ничего странного. Все слишком обычно. Но неожиданно для меня, когда я уже вышла из огражденной забором территории на дорогу, которая вела на луга, и совсем было отчаялась, мое внимание привлек один необычный предмет. У забора, прямо под липой, в траве лежал дедушкин мясницкий нож. Обычно этим ножом дед колол свиней, но никогда не выносил его дальше двора. Лезвие ножа было примерно сантиметров 20–25, а ручка обмотана черной матерчатой изолентой, чтобы не соскальзывали руки. Дед никогда раньше не разбрасывался такими вещами.

Я осторожно взяла нож, стараясь не порезаться и на всякий случай не стереть какие бы то ни было отпечатки пальцев. Мало ли как он сюда попал. Оставив нож в гараже рядом с конюшней, где он обычно лежал, я зашла домой.

На кухне по телевизору показывали какую-то передачу. За столом с газетой в руках сидел кукащей, его брови были нахмурены, и он совсем не заметил, как я зашла.

– Кукащей, – я подошла к столу и на всякий случай проверила нет ли рядом бабушки. Её здесь не было.

– Да? – натянул улыбку дед и посмотрел на меня уставшими глазами, которая ни одна улыбка не скроет.

– Я сейчас нашла на улице твой нож, которым ты свиней режешь. Он около забора лежал, я занесла его в гараж.

– Нож?

– Да. Тот с длинным лезвием.

– Как он туда попал? Я его… кажется, не трогал. Странно. Только кукамайке не говори. Ей необязательно об этом знать. Хорошо?

– Хорошо.

– Вот и ладненько. А пока иди отдыхай. Дел сегодня всё равно нет, – улыбнулся он и, достав из стола какие-то таблетки, бросил одну себе в рот.

Дома было тихо, и мне совсем не хотелось тухнуть в своей комнате, тем более я успела соскучиться по зеленому простору лугов. Взяв телефон, наушники и папку для рисунков, я пошла к обрывам, чтобы немного порисовать и привести нервишки в порядок.

По небу не спеша плыли большие белые облака, в некоторых местах встречаясь с темными. То тут, то там из облачного потолка вылетали лучи света и плыли по ржаному полю, будто кто-то наблюдает за нами, пока мы этого не подозреваем. Этот кто-то пробивал в облаках дыры и смотрел сквозь них на землю. Но удостоверившись, что после дождей мир все еще жив и цел, он закрывал щели и открывал их в других местах. Ветер помогал нести облака быстрее, чтобы всевидящему можно было быстренько перенестись и проверить другие земли. В то же время этот самый ветер играл и ласкал колоски ржи, иногда танцуя с ними, чтобы приободрить их рост и хоть как-то расшевелить после дождя.

Я шла по абсолютно зеленому ковру травы, встречая мои любимые полевые цветы. Они всегда казались мне сильнее и прекраснее тех, что росли в палисаднике у бабушки. Эти цветы настоящей дикой природы были сильными бойцами, которые питались тем, что у них под «ногами». Этих «бойцов» никто не поливал из лейки, когда засуха затягивалась, никто не разрыхлял почву и не посыпал специальным удобрением.

Моим любимым местом для рисования был уединенный обрыв, находящийся на полпути к Красной Звезде. Я люблю здесь рисовать это особое место. Магическое. Обычно, если даже кто-то здесь ходит, то только по поросшей старой дороге в сторону леса за грибами, яблоками или же на сенокос. Сегодня не самый лучший день для сенокоса, а яблоки еще не созрели.

Я долго пыталась что-нибудь нарисовать, но кроме красных глаз, прячущихся в тумане, и огромных серых волков в зарослях камыша, ничего не получалось. Изредка я поглядывала в сторону оврагов, где мы с Максом повстречали тех исполинов. Если, конечно, мы вправду их повстречали.

Погода потихоньку начала портиться. Ветер, танцующий вальс с рожью, начал набирать ритм быстрее и агрессивнее. Он толкал колосья к земле, а потом резко поднимал их. Сгибал, толкал, выпрямлял. Ветер даже до меня дошел своими холодными руками. В одно мгновенье он выдрал некоторые рисунки из папки и понес в овраг, в заросли, куда я не смогла пробраться. Проказник.

Облака надо мной начали темнеть, а вездесущий потихоньку закрыл все свои щели, через которые наблюдал за нами. Появились ли у него новые дела или же то, что он увидел, удовлетворило его, я не знаю, но ясно было одно – дождя не миновать.

Вернувшись обратно на верхушку обрыва, я заметила какое-то движение около части леса, выходящей на луга. Что-то темное оторвалось от леса и торопливо направилось в мою сторону. Не могу разглядеть кто или что это, потому что незнакомец облачен во все черное. Черное. Нужно бежать!

Быстро подняв с земли папку, я полетела домой. Ему меня не догнать, но мало ли. Ветер, как назло, стал сильным и мешал мне бежать, тормозя меня. Но, несмотря на это, я успела.

Забежав домой, я села у окна в моей комнате и стала ждать. Ждать, кто же выйдет из-за дома и ворвется к нам в поисках меня и моей головы. Не нужно было идти на обрывы. Плохая была идея. А вдруг этот незнакомец увидел, что я ищу что-то в овраге? Черт! Именно поэтому-то он погнался за мной! Дура! Дура! Не надо было этого делать! А что, если в числе ненайденных рисунков были волки? Нужно скорее вернуться и найти их! Нет, я уже опоздала, к тому же начался дождь. Должно быть, тот незнакомец, не знаю волк ли это или тот, кто бегает по крышам, уже дошел до нашего дома.