Административный ресурс. Часть 1. Я вспомнил все, что надобно забыть

– Ничего себе «неплохой»! – бурно отреагировал Григорий. – Мне бы столько хоть за месяц заработать!

– Начнешь торговать – и сам поймешь, что это не деньги. Ребята в МДМ[7 - Банк «Московский Деловой Мир».] сотни тысяч в день поднимают! А банк «Империал», когда валютную выручку нефтегазовых гигантов продает, может и миллион сделать за раз. Так что есть к чему стремиться… Завтра утром на биржу со мной поедешь?

– Конечно, поеду!

– Тогда в девять тридцать встречаемся у высотки на Красных воротах. А сейчас пора домой! В торговле самое главное – это уметь остановится и уйти, как в казино. Все то же самое, только здесь правила жестче. В казино ты играешь против крупье, а здесь – против других банков. Если кто-то выигрывает, как я сегодня, то кто-то проиграл эту же десятку. Не могут все быть в плюсе! Закон сообщающихся сосудов: если где-то прибыло, то где-то обязательно убудет. Наша с тобой задача – по итогу отчетного периода оказаться в лагере тех, кто заработал. Вот и вся наука. А как ты к этому результату придешь – только твоя головная боль. За это нам и платят большие бонусы. Или выгоняют взашей за регулярный проигрыш.

На следующий день Иван ввел Гришу в закрытый клуб биржевых спекулянтов. В большом полукруглом холле на первом этаже сталинского небоскреба был оборудован зал биржевой торговли. Неподалеку от входа стояла кафедра, за которой располагался маклер – ведущий торгов. Напротив на скамьях в пять рядов размещались дилеры банков. Их было не очень много – человек пятнадцать от силы, все очень молодые и очень солидные. На их фоне Гриша в своем дешевеньком свадебном костюме смотрелся вызывающе бедно. Парни хвастались друг перед другом величиной своих мобильных телефонов: чем меньше устройство связи, тем богаче банк. Поэтому когда Тополев достал из сумки свою гордость – огромный аппарат с трубкой на проводе, то вызвал улыбки и насмешки присутствующих. Биржа в России была делом молодым и новым, поэтому и участникам торгов было меньше тридцати, а большинству – и двадцати пяти лет.

Иван, пользовавшийся почетом и уважением среди присутствующих, громко представил Григория. Его рекомендация сыграла большую роль, и ребята потянулись с рукопожатиями для знакомства. Тут присутствовала вся элита валютного дилинга Москвы: дилеры из Империала, Инкома, Российского кредита, МДМ, Столичного, Международного Московского, Всероссийского Биржевого, Менатепа и других банков.

– Познакомься, Григорий, это Андрей Мельниченко. – Ваня подвел Гришу к высокому парню с детским наивным выражением лица. – Андрей – руководитель банка «МДМ», но тем ни менее не гнушается сам приезжать на биржу и торговать вместе с нами – простыми дилерами.

– Оставить вас на секунду нельзя! – улыбнувшись, пошутил Мельниченко. – Вот вчера всего на три часа задержался по делам в Центральном банке; возвращаюсь, а пацаны уже в приличном минусе сидят – не успели перекрыть позицию после разлива Империалом газпромовских миллионов. Поэтому сегодня пришлось лично на биржу ехать, спасать ситуацию! – сказал Андрей и громко засмеялся.

– А это Олег Толстиков из Мост-Банка, – представил Грише подошедшего полноватого парнишку Иван. – Ты помнишь, вчера он у меня миллион долларов перед самым началом роста курса откусил? – напомнил Ваня и рассмеялся.

– Только не говори, что я тебя подвесил с этой позицией! – шутливо спросил Олег. – Я уверен, что у тебя в загашнике вчера не один такой лимон был! – утвердительно сказал Толстиков и ехидно усмехнулся.

– Что ты, Олежа! Не один час потом по рынку носился, чтобы перекрыть тебя! – почти убедительно соврал Иван.

Дилер Мост-Банка радостно хмыкнул и пошел занимать место в своем ряду.

– Никогда не рассказывай правду о своих сделках, – посоветовал Григорию Ваня. – Особенно торгашам из других банков. Пусть всегда думают, что ты лошок, тогда будут ходить к тебе постоянно за котировкой. А чем чаще к тебе будет захаживать народ, тем больше денег ты заработаешь. Понимаешь?

– Не совсем, если честно… – не стесняясь своей безграмотности в этом вопросе, признался Гриша.

– Ладно, потом все объясню. А сейчас уже торги начнутся. Мне надо со своими созвониться и узнать, какие есть заявки. А ты смотри по сторонам, слушай внимательно и впитывай все как губка. Вопросы свои записывай, после отвечу на все.

Торги валютой в то время проводились с голоса. «Мы начинаем очередные торги по доллару США. Курс предыдущих торгов – 2340 российских рублей за доллар США. По этому курсу представлено…», – с этих слов валютного маклера начала свой рабочий день ММВБ. В зале царило оживление. Лица дилеров озадачены. Все торопились с заявками, перезваниваясь с офисами. Самым популярным был доллар США, но и другие валюты – немецкая марка, английский фунт стерлингов, французский франк, итальянская лира, шведская крона – торговались тоже. Не забывали и деньги республик бывшего СССР – казахстанский тенге, белорусский зайчик, украинский карбованец. Можно было ощутить, как торговые связи становятся все более развитыми, а банкам и компаниям требуются средства разных государств для ведения своего бизнеса. Это иностранное слово, наполненное глубоким смыслом, быстро вошло в обиход жителей недавно образовавшейся на обломках СССР страны.

После того, как маклер получал все заявки от участников, он объявлял о старте очередной торговой сессии и раскрывал данные об изначальных суммах заявок на покупку и продажу (начальные спрос и предложение), соответствующих указанному обменному курсу, а также о разнице между ними. С этого момента участники торгов могли через своих дилеров подавать дополнительные заявки на изменение суммы покупки или продажи валюты. Если общий объем предложений иностранной валюты в начале торгов превосходил общий объем спроса на нее, маклер уменьшал курс обмена этой валюты к рублю. Однако, если спрос на валюту был выше, чем предложение, маклер объявлял об уменьшении обменного курса рубля. Минимальным шагом в изменении курса валюты считалось десять копеек, но обычно применялся шаг в один рубль для ускорения процесса торгов. Размер этого шага маклер определял в зависимости от рыночной ситуации и степени активности дилеров. Когда спрос становился равным предложению, маклер фиксировал текущий обменный курс и завершал торговую сессию. Таким образом, на ММВБ не существовало курса продажи и покупки, валюта и покупалась, и продавалась по одной зафиксированной в конце торгов цене.

И вот завершающая фраза на торговой сессии: «Фиксинг, господа!» Торги окончились. Напряжение спало, курс на сегодня установлен. И по всей стране торговые фирмы, магазины тут же начинали совершать сделки по этому, уже новому курсу. Интересно, что и обычные граждане сверяли свои финансовые возможности по вновь назначенному курсу. Даже частенько шутили, что после сводки погоды самая популярная новость – курс доллара на ММВБ.

Через неделю стажировки в МФК Григорий уже обладал достаточным количеством знаний, чтобы самостоятельно заключать сделки на бирже – как от имени клиентов, так и для спекуляций банка. Ольга Дерябина, внимательно следившая за обучением Тополева, получив от Вани положительную оценку своего сотрудника, разрешила Грише торговать украинским карбованцем на сумму не более ста тысяч. Первые сделки прошли на ура. Прибыль была значительной, и президент банка Дробинин по достоинству оценил заслуги своего подчиненного, увеличив ему зарплату вдвое. Даже надменный и ранее неприступный Золкин стал практически каждый день забегать к Григорию за советом и с уважением выслушивал его мнение о возможных движениях курса доллара в ближайшие дни.

Конечно же, Григорию все это очень нравилось. Он находился в своей стихии! Будучи неплохим математиком и программистом, он написал для себя программу, которая не только сильно упростила учет торговых операций, но и позволяла рассчитывать вероятности роста или падения тех или иных валютных пар на основании статистических данных прошлых периодов, фундаментального анализа, новостного потока и мнений основных участников торгов. Написанный им продукт был настолько хорош, что декан факультета в его институте, куда он иногда захаживал после торгов на бирже, порекомендовал ему использовать его в качестве дипломной работы.

В 1994 году в российской банковской системе началась реструктуризация активов в пользу ГКО[8 - Государственные казначейские облигации.] и ОФЗ[9 - Облигации федерального займа.]. Эта схема выглядела следующим образом. Банки продавали на ММВБ иностранную валюту (в основном – доллары США), а на вырученные рубли приобретали государственные ценные бумаги; после погашения ГКО банки покупали на вырученные рубли иностранную валюту и фиксировали в ней полученный доход. Затем все повторялось. В этой спекулятивной цепочке самым слабым звеном был рубль. За период с первого января 1992 года по первое января 1993 года обменный курс рубля снизился со 110 до 414,5 рублей на один доллар. В январе 1994 года обменный курс составлял 1607 рублей на один доллар. В середине 1994 года обменный курс опустился ниже 2000 рублей на доллар. Центральный банк вынужден был затрачивать немалые средства из своих тогда еще скудных золотовалютных резервов, чтобы справиться с ажиотажным спросом на иностранную валюту и не допустить падения обменного курса ниже допустимых значений.

Десятого октября Дерябина пригласила к себе в кабинет Тополева и Золкина. По ее взволнованному виду и просьбе закрыть за собой плотно дверь, чтобы их разговор никто не слышал, Гриша понял, что дело очень серьезное.

– Мне только что звонил Хлопотов… – начала заговорщицким тоном она. – Он сказал, что завтра доллар на бирже очень сильно вырастет.

– На сколько? – прервал ее вопросом дерзкий Золкин.

– На много! Очень много! Он не сказал, на сколько. Только посоветовал мне сегодня купить баксы по максимуму. На сколько только мы сможем.

– Ты ему веришь? – снова спросил Андрей.

– Конечно, верю! У него в Центральном банке все прикормлены. И потом: они там у себя в МФК с Аннексией давно замышляют какую-то махинацию с курсом. Им же скоро в приватизационных аукционах участвовать, а денег, судя по всему, не хватает, вот и решили курс качнуть.

– По моим подсчетам, если учесть остатки на наших счетах, мы можем купить миллион долларов, – доложил Григорий, лучше всех знающий обстановку с деньгами в банке. – Но для этого требуется благословение Дробинина. Мы ведь не только свои бабки в эту операцию вложим, но и большую часть клиентских.

– Андрея Давыдовича я беру на себя, – заверила Ольга. – Звони Ивану и покупай миллион! – приказала она Грише.

Одиннадцатого октября, во вторник, на очередных торгах ММВБ курс рубля по отношению к доллару упал на 845 пунктов – до уровня 3926 рублей к доллару, то есть почти на четверть. Супримэксбанк заработал на этом чуть больше двухсот семидесяти тысяч долларов, чему, несомненно, радовались все посвященные в сделку работники. Дробинин на радостях даже подписал Грише служебную записку с разрешением купить и установить дилинговую систему «Рейтерс», а Ольга утвердила прием еще одной сотрудницы в помощь Григорию. Лену Ларину попросил взять на работу дилер банка «Империал» Леонид. Он был знакомым Дерябиной и частенько брал рубли Супримэкса в депозит по привлекательной процентной ставке.

К концу рабочего дня начальница валютного управления снова вызвала к себе Тополева и Золкина. На этот раз ее лицо выражало удовлетворенность от происходящего, но тем не менее Гриша почувствовал и нотки озабоченности.

– Мне снова звонил Хлопотов, – как и вчера, начала с той же фразы Дерябина. – Он сказал, что завтра курс доллара принудительно опустят туда, откуда он вырос. Мы все успели продать сегодня?

– Да, конечно! Я сразу после объявления результатов торгов позвонил Ивану в МФК и зафиксировал прибыль, – похвалился Григорий.

– Молодец! – похвалила Ольга. – А ты, Андрей, успел свою наличку распродать? – обратилась она к Золкину.

– Нет, конечно! Я думал, что доллар еще выше уйдет… – возбужденно и очень недовольно ответил Андрей.

– Ты можешь сейчас все скинуть по-быстрому?

– Постараюсь… – ответил Андрей и поторопился к себе в кабинет.

– Так давайте продадим сейчас миллион на томе[10 - Расчетами завтра.], а завтра откупим на тудей[11 - Расчетами сегодня.]? – предложил Гриша. – Я по неттингу[12 - Взаимозачет торговых операций (финансовых требований) и их итоговое сальдирование.] рассчитаюсь – никуда деньги гонять не нужно будет. Заработаем еще столько же, сколько сегодня, а то и больше!

– Мы этого делать не будем, – безапелляционно ответила Ольга.

– Почему? – обиженным тоном поинтересовался Тополев.

– Гриша, присядь, пожалуйста. У меня к тебе очень важный разговор, – попросила Дерябина и указала подчиненному на кресло рядом со своим столом. – Александр Геннадьевич Хлопотов попросил нас с тобой о помощи. Они не успели распродать все доллары сегодня, поэтому он просит тебя завтра на бирже втюхать все остатки через мягкие валюты[13 - Валюты стран СНГ.], пока и те не обвалились.

– Хорошо… Я тогда свяжусь с Иваном и согласую свои действия.

– Боюсь, Ваня не в курсе происходящего, поэтому тебе придется действовать в одиночку. Если у тебя есть какие-нибудь вопросы, то задавай их прямо сейчас. Я свяжусь с Хлопотовым и передам тебе его ответы.

– Мне надо пятнадцать минут, чтобы подумать, систематизировать информацию и составить список с нужными мне данными.

– Иди, пиши и возвращайся скорее, – задумчиво произнесла Дерябина. – Завтра, как я понимаю, денечек будет еще тот!

Двенадцатого октября в зале биржевых торгов было пустовато: практически никого из грандов крупняка[14 - Крупных банков.]. На скамейках суетились дилеры средних банков, нервно елозили совсем желторотые пацаны из только что получивших валютную лицензию банчков. В воздухе витали напряжение и ощущение чего-то страшного. Первыми прошли торги украинским карбованцем и белорусскими зайчиками. Супримэксбанк в лице Григория продал рекордный объем мягкой валюты в довольно короткие сроки. Мало кто знал, что курс сегодня рухнет, поэтому повышенное в десятки раз предложение нашло соответствующий спрос. Затем наступила пауза в торгах. Главный маклер биржи Мамонтов нервно метался от стола секретарей до кафедры, но торги долларов все не начинал. Вдруг в зал громко и быстро вбежали сотрудники ОМОН[15 - Отряд милиции особого назначения.] с автоматами и в балаклавах. Они окружили скамейки дилеров и направили на них стволы. После непродолжительной паузы в помещение вошел Геращенко – председатель Центрального банка России – и встал за кафедрой, прогнав оттуда Мамонтова. Взяв в руку деревянный молоточек, которым маклер стучит по столу, обозначая начало и конец торгов, громко, на весь торговый зал выкрикнул:

– Если я услышу от вас хоть один возглас «покупаю», то пеняйте на себя! Видите ребятишек, стоящих у вас за спиной? Ребята серьезные, взволнованные вчерашним повышением курса доллара, требующие наказать виновных за произошедшее. Поэтому не превращайте свое желание купить доллары в последний миг жизни на этой прекрасной планете. Стрельнут только так! Очень они на вас обижены, очень. Всем ясненько?

– Да-а-а! – хором ответили дилеры.

– Так что, начнем торги? Как тут у вас говорят? Курс предыдущих торгов – 3926 российских рублей за доллар США. Сколько там у вас заявок представлено, мне насрать! Шаг у вас какой?

– Один рубль, – робко ответил Мамонтов.