Хроники Ехо (сборник)

Мы с Мелифаро переглянулись и не смогли удержаться от вполне циничной ухмылки – одной на двоих.

– Не для «гы-гы», а для дела, – шеф укоризненно покачал головой. – С помощью этих подушек они воспитывают в себе стойкость. Вот подойдет к тебе любимый, сядет на краешек постели, станет гладить, ласковые слова говорить, а ты гляди на него, пока можешь ничего не чувствовать. Как только шевельнется желание, или просто нежность – все, долой голову с подушки. Пошла, умылась, привела себя в порядок – и снова заниматься. Сотофа говорит, после нескольких лет таких занятий девочки из Семилистника даже известие о грядущем конце Мира встречают с вежливой улыбкой – знаете, это их фирменное выражение лица: «Все очень мило, спасибо, но неужели вы думаете, что мне есть до вас хоть какое-то дело?»

Я невольно улыбнулась такому точному описанию, а Мелифаро нетерпеливо скривился: ему было интересно другое.

– Так это, выходит, у них украли подушку и продали туланской старухе? – спросил он. – Ничего себе! Обокрасть Иафах… Это же кем надо быть?!

– Перестань, – отмахнулся Джуффин. – Ты сейчас ерунду говоришь. Подушки подгоняют под желания заказчика: внешность наваждения, тембр голоса, набор нежных фраз… Так что никто ничего не украл. Вернее, все гораздо хуже: украли, собственно, секрет изготовления подушек. Сотофа говорит, что примерно догадывается, кто мог это сделать. Но ей надо еще подумать. Так что шли бы вы отдыхать, господа, а?

Мы с Мелифаро уже были готовы уступить и разъехаться по домам, но тут дверь кабинета открылась, и на пороге появился сэр Трикки Лай, собственной персоной. А я-то, пока бегала по его делам, начисто забыла о его существовании. Забавно.

– Очень хорошо. – Джуффин приветливо улыбнулся. – А я думал, ты понравился леди Типе, и она заперла тебя в своем подвале.

– К тому шло, – ухмыльнулся туланец. – Вообще-то она отпустила меня только в гостиницу, за вещами.

– Чего-о-о-о?! – хором спросили мы. Даже шеф поучаствовал в общем хоре.

– Ну как – «чего», – пожал плечами Трикки Лай. – Я ей действительно понравился. Старуха пустила меня в дом и с ходу, чуть ли не с порога напоила камрой. Вернее, приворотным зельем, слегка подкрашенным камрой – кого этим можно обмануть – не понимаю…

– Ой как скверно! – Джуффин схватился за голову. – Это моя вина. Не подумал, что ты же здесь всего пару дней и не знаешь основного правила: в гостях у подозреваемого ничего не есть и не пить. Отказываться наотрез – и точка.

– Ничего, у меня на такой случай специальные пилюли имеются. Я без них из дома не выхожу. Только и нужно, что незаметно кинуть такую в кружку с незнакомым питьем – почти любую отраву нейтрализует. А уж приворотное зелье и подавно – даже ваше, угуландское…

– Красный уандукский мох? – уважительно поинтересовался Джуффин.

– Ага. Мне тетка каждый год привозит, она у меня шкипер на купеческом корабле, часто в Уандук мотается. Берет по дешевке, где-то в трущобах Кумона, у знакомого знахаря. И даже в таком варианте партия пилюль стоит примерно как четверть остального корабельного груза. Но я могу себе позволить, ничего. В моем деле без них не обойдешься.

Мы с Мелифаро озадаченно переглянулись. Какой такой «красный мох»? Никогда ни о чем подобном не слышали. Ну я-то ладно, а у него старший брат, между прочим, самый настоящий пират, объявлен вне закона чуть ли не всеми морскими державами трех континентов и четырежды проклят шаманами четвертого – других методов борьбы с непойманным врагом в Арварохе не признают. А отец, сэр Манга – великий путешественник, автор «Энциклопедии Мира». То есть, если уж Мелифаро о какой-нибудь иноземной штуковине не знает, значит, ее вообще, скорее всего, нет в природе – выдумки, суеверия, че-пу-ха!

– Красный Уандукский мох – одно из великого множества полезных чудес, к которым у нас, в Сердце Мира, относятся с пренебрежением, – объяснил Джуффин. – Поди найди на нашем Сумеречном рынке эти пилюли – ха! Вы не отыщете даже торговца, который поймет, о чем речь. Получается совершенно изумительная картинка: заклинания, обезвреживающие яды, уже больше ста лет вне закона: тридцать седьмая ступень Черной магии – это, как мы понимаем, год в Холоми, если поймают. Ничего страшного, но охотников мало. А о существовании безобидного, но действенного травяного зелья из Уандука, мы по-прежнему знать не хотим…

– Но вы же нам никогда не рассказывали! – обиженно взвыли мы с Мелифаро.

– Ну, господа, если я однажды соберусь выложить вам все, что знаю, мы угрохаем на это, как минимум дюжину лет, без перерыва на сон и еду. А работать в это время кто будет?.. Вот, рассказываю обо всем понемножку, когда к слову придется. А как еще?.. Сэр Лай, так что там у тебя со старухой вышло? И с Лао Курваем заодно. Я же тебя сперва к нему посылал.

– Коротко говоря, господин Курвай тоже посоветовал мне обратиться к Типе Брин. Не то чтобы он утверждал, будто старуха набивает такие подушки у себя в подвале. Но сказал, что если кто-то из Мастеров Совершенных Снов может подсказать направление поисков, то только она. Дескать, она с кем попало водится, за это из цеха в свое время вылетела со свистом.

– Ну, положим, не «вылетела», а сама ушла, – ухмыльнулся Джуффин. – Как все-таки люди любят выдавать желаемое за действительное!

– Собственно, это единственный итог нашего с ним долгого разговора. Ну и повар у него отменный, вы были правы… Но отчет об ужине, как я понимаю, вас не очень интересует?

– Не очень, – согласился Джуффин. – Куда больше меня интересует сам ужин. Но поскольку в это время суток мы до мадам Жижинды вряд ли достучимся, а до еды из «Скелетов» я не охотник, предлагаю сменить тему. Итак, что тебе сообщила леди Типа?

– Да ничего она не сообщила. Сказала, что я должен плюнуть на это дело и просто не возвращаться в Тулан, а жить могу у нее, сколько захочу, – серьезно ответил Трикки Лай. – Обещала, помимо прочего, сделать из меня хорошего Мастера Совершенных Снов, всего за дюжину лет. Говорит, у меня получится, самые лучшие мастера всегда были родом из Чирухты… Да-да, я понимаю, это не совсем та информация, которой вы ждете. Но другой у меня нет. Я, честно говоря, так и не понял: то ли старая леди не поверила в существование моей подушки – показать-то мне было нечего, то ли ловко сменила тему, то ли действительно заинтересовалась мною больше, чем предметом разговора. Боюсь, последнее утверждение ближе всего к истине. Я же говорю: она напоила меня камрой пополам с приворотным зельем. Я его обезвредил пилюлей. Ситуация вышла нелепая: старая дама сверлила меня взглядом, изнемогала от нетерпения, ждала, когда ее чары подействуют. Я делал вид, будто они подействовали, но не вполне. Вроде как она чуть-чуть не рассчитала дозу, не учла, какой я твердолобый. Глядел на нее с известным интересом, но рук не распускал. Про себя решил: если она бросится мне на шею, сбегу. В конце концов понял, что никаких тайн мне тут открывать не собираются, сказал, что в гостинице, где я остановился, строгие нравы, и мне уже давно нужно возвращаться, а то на порог не пустят. Леди Типа предложила мне свое гостеприимство, я горячо поблагодарил и быстренько смотался – якобы за вещами. Сказал, там много ценностей, в том числе и эта самая подушка, до утра без присмотра оставлять не годится. Уф, едва спасся!

Сэр Джуффин выслушал эту белиберду без единой улыбки. В другое время он бы хохотал, не останавливаясь, я его знаю. А тут – нахмурился, покивал, пожал плечами.

– Ничего, сэр Лай. Информация, в любом случае, интересная. Вот уж не подумал бы, что Лао Курвай тоже пошлет тебя к Типе! Это само по себе заслуживает внимания. Значит, он знает нечто такое, что… Или просто тычется наугад?.. Ладно, господа. У меня важная встреча, а всем вам не помешает поспать. Завтрашний день вполне может принести нам много веселого и интересного… Между прочим, сэр Мелифаро, ты уже понемногу становишься похож на человека. Сними парик, переоденься, да и ступай себе домой. Заодно проводи сэра Трикки в гостиницу. Я Типу знаю: она ведь и засаду под дверью может устроить.

– Я не сказал ей, где остановился, – запротестовал туланец. – Вернее, сказал, но соврал. Выдумал какую-то «Старую берлогу» на улице Маленьких Генералов. Название улицы смешное, я в самый первый день заблудился и нечаянно туда забрел…

– Точно, есть такая, на самом краю Старого Города. Что ж, похвальная предосторожность. Тем не менее Типа очень проницательная леди. То есть иногда дура дурой, а иногда – хлоп! – и вдруг видит всех насквозь. И что самое неприятное, никогда не знаешь заранее, чего от нее ждать. В любом случае, сэр Мелифаро с удовольствием тебя проводит.

– Провожу, – согласился Мелифаро. Он уже избавился от женского парика, восстановил в правах свое любимое малиновое лоохи и явно почувствовал себя гораздо лучше. – Все равно до рассвета домой идти не собирался… Улица Стеклянных Птиц? Далековато отсюда. Амобилер, что ли, взять? – и вопросительно посмотрел на меня.

Конечно, со мной куда быстрее, чем с казенным возницей. А улица Стеклянных Птиц и правда неблизко.

– Ладно уж, развезу по домам обоих, – проворчала я. – Жалко мне, что ли?.. Но если вы рассчитываете увидеть меня здесь завтра раньше полудня, ваши сердца будут разбиты.

– Как знаешь. Я-то обойдусь, а ты можешь профукать самое интересное, – заметил Джуффин.

– Ничего, – храбро сказала я. – Зато сон интересный посмотрю. Мне лысый Комос такую подушечку подарил – полный конец обеда, как говаривал сэр Андэ Пу. Зря все же он в Ташер уехал, теперь даже и напиться толком не с кем.

– Ничего, леди, ты и в одиночку неплохо справляешься, – ответствовал шеф. – Я тобой горжусь.

На том и расстались. Сэр Джуффин отправился в Иафах, на свидание с подружкой юности, а мы потопали к моему амобилеру. Приехав, я, помнится, с какой-то стати решила, что оставлять телегу белокурой Мисы под дверью служебного входа в Управление Полного Порядка – это все же какая-то запредельная наглость, и припарковалась в двух кварталах отсюда. Теперь пришлось его разыскивать. Наша пешая прогулка стала чем-то вроде прощального веночка, брошенного на могилу моей безвременно почившей конспиративной легенды.

– А с вами, незабвенная, нас так и не познакомили, – печально сказал туланец. – Ни вечером на совещании, ни сейчас. Надо бы наконец исправить эту ошибку. А то я даже не знаю, как вас называть.

Я сперва не поняла, о чем это он? Зачем еще раз-то? Или они там у себя в Тулане каждый день заново знакомятся? С другой стороны, мало ли какие бывают обычаи… И только потом дошло: он же меня не узнал! Вчера, когда мы ругались из-за вязаных ковриков, я была темноволосая, коротко стриженная и очень злая. А сегодня – такая вся из себя распрекрасная блондинка! Почти покладистая. Ну вот просто без пяти минут.

– Значит, богатая буду, – решила я. – Макс рассказывал, у него на родине есть такая примета: если человека знакомые не узнали, он непременно разбогатеет.

– И сбывается? – заинтересовался Мелифаро.

– Да нет, конечно. У них там со всеми приметами так: ничего никогда не сбывается, но все всему верят, даже доказательства за уши притягивают, лишь бы голову глупостями забить поплотнее… – Я повернулась к удивленному туланцу и пояснила: – Мы знакомы. Это я на вас вчера из-за вязаных ковриков взъелась. На самом деле приврала: у меня в спальне нет ни единого, но это только по лени и недосмотру. Все не соберусь купить хоть полдюжины. Я, знаете ли, выросла в доме, обставленном как королевский дворец. С тех пор мне очень нравится простой деревенский стиль: кошачья шерсть, солома, бревнышки, лоскутки. Чем дешевле и безвкуснее, тем лучше. А вы оскорбили меня в лучших чувствах! От горя волосы мои, как видите, побелели, а на носу появились веснушки…

– Фигу тебе – веснушки, – проворчал Мелифаро. – Они уже давным-давно исчезли.

А ведь и правда. Фальшивые веснушки так долго на человеке не живут. Экая досада!

– Парик и грим? – понимающе спросил Трикки Лай.

– Уже только парик, – вздохнула я. – От грима, боюсь, ничего не осталось. Зато амобилер все еще цел и даже не потерялся. Поехали.

Туланец забился за заднее сиденье и заметно приуныл. Вероятно, расстроился, выяснив, что очаровательная блондинка в голубой цветочек и давешняя мрачная стерва – одно и то же лицо. Мелифаро пробовал его разговорить, но в ответ раздавались только невнятные звуки, имитирующие вежливое «ага». А сэр Мелифаро не привык часами добиваться чужого внимания. Не хотите меня слушать, вам же хуже, – считает он. Поэтому оставил парня в покое и принялся подробно рассказывать мне о своем несостоявшемся женихе. Я делала вид, что не верю, Мелифаро настаивал, клялся и громогласно сокрушался, что не принял дареное колечко. Нельзя сказать, что все это было так уж увлекательно, но дорогу скоротать очень даже помогло. Я сама не заметила, как мы оказались на месте.

– Сэр Лай, вот вы и дома, – любезно сообщил ему Мелифаро. – Если хотите, я… Ох, ничего себе! Вы… Это как?!

Я тоже обернулась и, каюсь, профукала свой единственный реальный шанс честно грохнуться в обморок. Ну, то есть так близко к этому чудесному событию я еще никогда в жизни не была и почти уверена, что уже не буду. На заднем сиденье не было никакого господина Трикки Лая. Зато там колыхалось разноцветное туманное пятно. При большом желании и развитом воображении можно было обнаружить некоторое сходство между этим пятном и нашим туланским гостем – так могло бы выглядеть его отражение в древнем, веками не чищенном металлическом зеркале.

– Вот и я смотрю: что-то со мной не так, – пожаловалось пятно.

Избранный им способ общения был любопытным компромиссом между нормальным человеческим разговором и Безмолвной речью. То есть туманное пятно явно издавало какие-то невнятные звуки, но наделить их смыслом помогал почти неразличимый голос, доносившийся откуда-то с отдаленной окраины моего собственного существа. Никогда прежде не испытывала ничего подобного. Оно и понятно: призраков я тоже никогда прежде не встречала.

Многим, я знаю, кажется, что если ты живешь в городе, где даже грудные младенцы владеют магией в достаточной степени, чтобы в любых обстоятельствах сохранять свои пеленки сухими, то уж призраки и привидения там с утра до ночи толпами шарятся по улицам, и некоторые скучающие старушки заводят их вместо домашних животных. На самом деле это, конечно, не так. Как и большинство моих ровесников, родившихся в первые годы Эпохи Кодекса, я никогда в жизни не имела дела с бесплотными существами. Да и старики наши, надо понимать, далеко не каждую ночь их из своих спален мокрыми тряпками гоняли. Из рассказов отца и дядюшки Кимы я знаю, что прежде, до принятия Кодекса Хрембера, умирающий мог вызвать к себе специально обученного знахаря, из тех, кого называли Помощниками Мертвых, и благополучно стать призраком. Это считалось не слишком престижным, зато вполне надежным способом продлить жизнь сознания – как минимум на несколько сотен лет. Что происходит с призраками по истечении этого срока, неизвестно; возможно, они не просто бесследно исчезают, а, скажем, отправляются куда-нибудь путешествовать, устав от своей невнятной полужизни среди полнокровных и румяных человеческих существ.

С наступлением Эпохи Кодекса искусство превращения в призраков стало нелегальным занятием: все же Помощник Мертвых применяет сорок девятую ступень Белой и тридцать седьмую Черной магии, не шуточки. Может быть, кто-нибудь этим и занимается, но за все время моей службы в Тайном Сыске нам такие не попадались.