Немецкая овчарка в описании с иллюстрациями. Часть I из III: Овчарки и пастушьи собаки, их происхождение и родство

Разбивка на абзацы выполнена по немецкому оригиналу. Пояснения предлагаются в квадратных скобках.

Глава 1. Овчарка и пастушья собака, их происхождение и родство

Разумом собаки создан мир

[В русском переводе «Зендавесты»:

«Разумом собаки держится мир»]

Так говорится в «Вендидаде», старейшей книге «Зендавесты», в главе, посвященной «Сотворению мира». «Зендавеста» – это сборник древних иранских верований. Подобно схожим традициям, она обязана своим происхождением процессу, когда общепринятые высказывания и моральные принципы передавались в письменной форме в более позднее время. Ее материалом послужила былая цивилизация одного из самых древних героических народов незапамятных времен. Несмотря на то, что ее основа и знания лежат далеко за этими отдаленно предшествующими и доисторическими событиями, это источник для нашего вывода, что мы вправе использовать девиз, открывающий нашу первую главу. «Мир» в естественно узкой идее Зороастра, которая до сего дня не вытеснена полностью, справедливо относится только к человеку и воспринимается как результат эволюции и развития человечества. Мы можем представить такие мысли и чувства в сознании людей, для которых собака была не только хорошо зарекомендовавшим себя компаньоном и товарищем (старый персидский кодекс законов Бундахишн уже различает собак, которые бродят стаями, и тех, кто были одомашнены). Собака, наряду с петухом и огнем, изгоняла злых духов и магию, побеждала врагов: тьму и зло ночи. «Ее голос уничтожил зло», – говорит Бундахишн о собаке.

Теория Зороастра естественно становится несостоятельной в свете современных открытий. Первобытный человек уже сделал первый решительный шаг на пути, который приведет его к нынешним высотам, к тому времени, когда собака нашла путь к нему. Только тогда обе стороны сначала научились обращать эти встречи в своих общих интересах. Помогало этому становление хорошо обоснованного сотрудничества на основе утилитарных мотивов. Затем более развитая сторона добилась подчинения другой до положения зависимого раболепия.

При составлении прилагаемого «Генеалогического древа домашних собак северо-евразийской территории» я попытался дать обзор истории первоначальных типов домашних собак и их развития вплоть до самых важных современных пород. Различные линии стрелок на странице показывают связь между видами, которые ответвляются друг от друга или связаны посредством искусственного разведения. Строки с"?" указывают, что возможно близкое родство или могла быть прилита новая кровь. Соединения, выполненные значками, указывают на несомненное смешение кровных линий; они прослеживаются вплоть до производного от них нового родительского вида. Я добавлю несколько пояснений далее.

Для торфяной собаки, Canis familiaris palustris R?timeyer, Т. Р. Штудер считает предком небольшой карликовый тип дикой собаки, а именно Canis ferus Mikii Волдржича; но другие ученые считают ее потомком одомашненной вида шакалов, которые, в конце концов, тоже принадлежат к роду Сanis. Во всяком случае, торфяная собака по ее старейшим из известных останков довольно слабое маленькое создание. Похоже, следует считать, что на ее предка повлиял длительный период полуголодной жизни в тяжелые времена ледникового периода, который до этого был более мощным видом дикой собаки. Различные условия жизни, которые он испытает в процессе своего приручения, могли усугубить это ухудшение. Как мы могли заметить на примере шакалов, койотов и других маленьких диких собак в Зоологическом саду; и в этой связи я бы вспомнил свое прежнее описание волчонка из Ниша. Торфяная собака распространилась почти по всей Европе; его останки можно найти во всех южных районах, ограниченных воображаемой линией, соединяющей Ирландию и север России. Ее можно обнаружить практически не изменившейся в тунгусской собаке в Сибири (что очень поучительно для отслеживания расселения коренных пород), на островах в Южных морях, на архипелаге Бисмарк [рядом с островом Новая Гвинея в Тихом океане] и в шпице батаков, которого изо всех сил старались подробно описать выше. Позже среди находок останков обитателей свайных жилищ неолита, была обнаружена торфяная собака, сохранившая в значительной степени характеристики своей первоначальной формы. Но были также найдены более крупные и мощные экземпляры, которые, судя по черепу, свидетельствуют об искусственном воздействии и деформации, произведенной человеком; что делает возможным явный раскол в породе. От этой торфяной собаки вместе с вышеупомянутыми собаками первобытных людей и чау-чау в Китае следует прослеживать происхождение шпица и пинчера, а также английского терьера среди наших современных собак. Он также внес вклад в более мелкие породы Крайнего Севера, такие как лапландская собака, исландская собака и финская птичья собака. Также и кровная линия собаки бронзового века (позднее породила овчарок) определенно оказалась смешанной с кровной линией торфяной собаки, точно так же, как эта линия, несомненно, преднамеренно привела к смешиванию с пепельной собакой или наоборот прилилась в ее вены. Как и в случае со шпицем батаков, торфяная собака, первая из одомашненных собак, могла также использоваться первобытным человеком в качестве охотничьей собаки. Тогда вполне естественно, что у человека могла возникнуть идея развить эти хорошие качества, несмотря на сравнительную физическую слабость собаки, в более мощную породу. На выставке в Швейцарии в начале этого столетия я видел несколько хороших экземпляров шпицев среднего размера, большинство из которых были белыми, и с их удлиненным и значительно более низко располагающимся телом они сильно отличались от обычного типа этой породы. Не исключено, что на территории Швейцарии, которая является одним из основных районов существования старых свайных жилищ на озерах, потомки старых шпицев, возможно, сохранили свой облик в значительной степени без изменений. [На схеме л. н. = лет назад].

В этом исследовании овчарок вряд ли есть необходимость говорить более полно о Canis familiaris Leineri Studer, о происхождении которого или с севера или с юга до сих пор нет единого мнения, и которого Т. Р. Штудер считает предком английских гончеподобных собак, включая дирхаундов и волкодавов, а также русских гончих (борзых). Кроме того, если предположить, что к нему была прилита волчья кровь, Canis familiaris Leineri может быть прослежен до Canis Poutiatini, праотца наших овчарок. Также Т. Р. Штудер обнаружил черты в черепах овчарки и волка, которые были весьма схожи с черепом Canis Leineri.

Нам не нужно возиться с пепельной собакой Canis familiaris intermedius Woldrich. Т. Р. Штудер видит в нем, как и в собаке бронзового века, прямого потомка от Сanis Poutiatini и предка наших современных охотничьих собак. Его тип [Canis familiaris intermedius Woldrich] был сохранен с наименьшими изменениями и ведет от старого немецкого «лейтхунда» (стайная гончая) к нашим спаниелям и беговым собакам Швейцарии и Франции.

Два оставшихся типа, собаки бронзового века и Canis Inostranzewi, имеют огромное значение для тех, кто интересуется овчарками. Первый как предок наших овчарок, а второй как предок наших пастушьих собак, в которых кровь Poutiatini может быть прослежена через старогерманских, старофранцузских и других овчарок, снова до чистой популяции овчарок.

Рис. 14. Canis Poutiatini (из Бологое, Подмосковье).

Рис. 15. Canis familiaris Matris optimae Jeitteles, собака эпохи бронзы (обитатели озерных свайных жилищ в общине Гренге, на озере Муртензе, Швейцария).

Рис. 16. Немецкая овчарка.

Рис. 17. Canis lupus, волчица из Смоленской области.

Мы узнаем кое-что о ховаварте из книги Генриха Минзингера, вышедшей в 1473 году под названием «Puoch von den valken, habichten, sperbern, pf?riden und hunden» (Книга о соколах, ястребах, ястребах-перепелятниках, лошадях и собаках), которую составил ученый «доктор медицины» ранее 1450 г. по приглашению графа Людвига из Вюртемберга-Ураха. Он сообщает: «Я описал это по-немецки, как философ и Учитель [церкви] написал по-латыни». Он основывал свои замечания на брошюре «De falconibus, asturibus, accipitribus» Альберта Магнуса, умершего в 1280 году; которая в свою очередь является дополнением к книге императора из династии Гогенштауфенов Фридриха II под названием «De arte venandi cum avibus II» [ «Об искусстве охоты с птицами», конец 13-го века]. Г. Минзингер упоминает пять видов собак, которые разводились: «охотничья собака и лейтхунд [бладхаунд или стайная гончая], борзая, большая дворовая собака, “zwydarm” [звидарм] и болонка. В «больших дворовых сторожах, похожих на волков» по приведенному их описанию можно безошибочно признать потомков собаки бронзового века, наших собственных овчарок, поскольку лохматые, с висячими ушами овечьи R?de не имеют никакого сходства с волком. Г. Минзингер познакомился с пастушьими собаками, так как единожды упоминает «лай собак, пасущих овец». Он не упоминул особо этих собак, потому что, как уже было сказано, он описывал только аристократических собак, к которым нельзя было причислить большого R?de. Напротив, этим он почтил сторожевых дворовых собак, потому что с ними нужно обращаться так же, как с охотничьими собаками и гончими, но они должны иметь «более грубую и постную пищу». Это высокое положение сторожа двора, несомненно, во многом связано с его использованием на охоте, как уже говорилось ранее. Согласно Г. Минзингеру, заслуживает внимания «звидарм», чью силу и быстроту он особо отмечает, который произошел от борзой и сторожа двора. Г. Минзингер ничего не говорит о стороже двора, работающем с отарами и стадами, напротив, он сообщает нам, как и Альберт Магнус, что эта собака служит для выслеживания «вора и негодяя» и действует точно так же, как и наша дрессированная человеком собака современности. Соответственно, у нас был сторож двора или овчарка, действующая как полицейская собака более 700 лет назад! (Подробнее см. «Вестник Союза владельцев немецких овчарок», 1918 г., буклет 4, стр. 78).

Однако мы не просто полагаемся на старые сообщения, у нас есть лучший способ узнать, что потомки собаки бронзового века, чью историю мы смогли проследить вплоть до начала истории, оставались неизменными на протяжении всего Средневековья. Это находки костей в Пещере дьявола близ Штайнау-ан-дер-Штрасе, в районе Шлюхтерна в провинции Гессен-Нассау [ныне район Майн-Кинциг в земле Гессен], которые в данном случае относятся не к доисторическим, а к историческим временам. Эта пещера служила своеобразной ямой живодера для складирования в ней останков туш погибшего рогатого скота, особенно собак. Преобладание собачьих костей объясняется тем, что в 1540 году при реконструкции замка Штайнау, принадлежащего графам Ганноверским, захоронение охотничьих и дворовых собак замка, которое использовалось для этого с 13 века, теперь заняли для других целей, а останки эксгумированных собак были выброшены в пещеру. Позже туда же были брошены тела собак, и некоторое количество голодных собак, привлеченных «букетом» двора живодера, проникли в глубокую нишу пещеры, откуда не смогли выбраться. По словам М. Хильцгеймера, который тщательно исследовал и каталогизировал их, большинство этих костей – это черепа пород, которые использовались для охоты. Кроме того, он обнаружил несколько черепов мастифоподобных собак и гончих, которые также относились к потомкам торфяной собаки. Наконец, в больших количествах были обнаружены черепа собак, которые во всех отношениях соответствовали черепам собак бронзового века и нашим современным овчаркам. Все эти черепа относились к периоду с начала 13 до 19 века. Многочисленные образцы черепов овчарок-собак бронзового века, как объясняет М. Хильцхаймер, показывают, что эти собаки использовались в качестве сторожевых собак должностными лицами замка, а также для охотничьих целей. Это более чем вероятно. Старая собака бронзового века была раньше, как и нынешний элкхунд, задействована на всех работах; следовательно, она должна быть первым помощником на охоте. Благодаря ее хорошо развитым чувствам, настойчивости, быстроте и сметливости и, прежде всего, из-за ее небольшой рыночной стоимости, она, вероятно, использовалась позже точно так же, как ее неповоротливая кузина пастушья собака. Возможно, для охоты стаями на кабана предпочитали именно ее, а не пастушью собаку, как делают в некоторых странах, например, в Ганновере и Айфеле по сей день. Во 2-ой главе будет показано, до какой степени наша овчарка пригодна для охоты. Во всяком случае, раскопки в Штайнау перекрывают очевидный пробел, тем самым доказывая непрерывность породы, наиболее убедительно подтверждают, что она существовала без перерыва с седой древности вплоть до настоящего времени.

Очевидно, что с течением времени потомки собаки бронзового века не оставались свободными от всевозможных прилитий чужой крови, несмотря на то, что, согласно книге Г. Минзингера, разведение наших сторожей дворов осуществлялось с определенной долей заботы. Там, где они имели место, эти скрещивания чаще всего происходили с их ближайшими родственниками других деревенских разновидностей, c пастушьими собаками. Но порода, которая в течение столетий и циклов оставалась столь стабильной в своих наиболее важных аспектах, демонстрирует в такой степени силу наследственной передачи, что несколько капель чужой крови могут быть поглощены без опасности для ее стабильности. Возможно, нереализованный, но очень естественный результат был замечен в увеличивающемся проявлении видовых характерных черт, когда, как следствие, возникла потребность в новом использовании овчарок в управлении стадом, поскольку овчарок начали тщательно отбирать и в соответствии с правильными принципами разведения и способностям.

Рис. 88. Овчарка, гравюра И. А. Кляйна, Нюрнберг, 1817 (из Германского музея в г. Нюрнберге).

Таким образом, старые изображения овчарок, которые были у нас, жаль, что их так мало, показывают нам совершенно типичную овчарку рабочих разновидностей. Прекрасным образцом является овчарка, нарисованная известным художником-анималистом из Нюрнберга Иоганном Адамом Кляйном около 1817 года. Правда, у собаки купированы уши, но в Южной Германии такое встречается у рабочих собак, их висячие или полувисячие уши становятся вертикальными в результате купирования.

Рис. 89. Овчарка, литография с натуры Ф. Циммлера, Дюссельдорф, 1830–1838 гг.

Картина Ф. Циммлера (рис. 89) относится к периоду 1830–1838 гг., когда художник жил в городе Дюссельдорфе. Точно воспроизведены хорошо сложенное жилистое тело и грубая шерсть собаки для пастьбы, а задние конечности прекрасно очерчены. Что касается головы, то художник в определенной степени ошибся. Нависающие уши, подобно кисточкам у ночного колпака, невозможны. Линии перехода лба почти под прямым углом к носу изображены слишком резко; что является результатом слишком сильно прорисованных бровей. Наконец, расположение зубов с двумя парами резцов, напоминающих животное кускуса, согласно нашим представлениям о строении тела, невозможно; также слишком плоская, бессильная и опущенная нижняя челюсть.

Рис. 90. Овчарка из района Веттерау в земле Гессен, художник Фридрих Шпехт, 1872 г.

Рис. 91. Голова овчарки, художник Фридрих Шпехт, 1888 г.

Две другие картины, наконец, принадлежат известному художнику-анималисту Фридриху Шпехту; рисунок овчарки из местности Веттерау напечатан в журнале «Gartenlaube» в 1872 году, а изображение головы в журнале «Daheim» в 1888 году. Хотя Ф. Шпехт родился в Южной Германии, он, тем не менее, нарисовал что-то более похожее на разновидность северогерманских овчарок; которую на западе пастухи и крестьяне называют «овечьим шпицем». С другой стороны, профессор А. Брайт нарисовал великолепную голову вюртембергской рабочей собаки, которая полна выразительности. Картины пастьбы овец и рогатого скота мастера из города Бибераха [Биберах-ан-дер-Рис] приобрели всемирную известность примерно в конце прошлого века. Понимающее выражение собаки-пастуха ясно видно на обеих этих картинках.

Рис. 92. Голова овчарки, картина профессора А. Брайта из музея Брайта в Биберах-ан-дер-Рис на Рейне.

Для сравнения я включил еще несколько фотографий немецких овчарок восьмидесятых годов прошлого века. Это фотографии северогерманских рабочих собак, с которыми капитан Рихельманн-Дунау и граф фон Ган, ранее жившие в Вильдунгене, основатели первого Общества заводчиков этой породы «Phylax (Филакс)», начали свои эксперименты по разведению. Оно просуществовало недолго из-за личных разногласий. Они содействовали привлечения внимания к «Stoppelhopser» [Крестьянин], «Sch?ferm?dchen» [Пастушка] и «Tr?tzig» [Дерзкий]. [Приведены клички собак].

Рис. 93. Овчарки с гладкой шерстью, около 1880 г., владелец капитан Рихельманн-Дунау.

Это были не совсем красивые собаки в общепринятом смысле этого слова. Но у овчарок их эталон красоты – это не столько внешняя красота, сколько превосходная полезность, тело, созданное специально для требуемой работы. «Красивый, насколько может быть красивым». Собакам на фотографии можно желать быть представленными в лучших позах – неуклюжее положение на фото, вероятно, дает видимость дефектов, которых на самом деле нет. Не так-то просто фотографировать собак в выгодных позах! Тем не менее, мы можем рассматривать их как основу, которая вскоре положила начало развитию высокой породы. Как бы то ни было, эти собаки – овчарки, и мы можем уловить в них правильное выражение даже на этих старых нелестных фотографиях.

Постепенное, постоянное улучшение породы к формированию гармонии, которая уже началась и, как я показал, была неизбежным естественным результатом влияния пастухов, которое они оказали на породу, и как следствие их опыта и квалификации, необходимых для выполнения службы. Действительно, многие пастухи, особенно из пастушьих кланов, были одержимы стремлением произвести и разводить не только хороших рабочих собак, но и собак, которые хорошо сложены внешне и на них было бы приятно смотреть. Они верили в прилитие хороших кровей; они отсеивали неподходящее и направляли непригодное для пастьбы овец на работу с коровами, свиньями и гусями, на двор в качестве сторожевых собак или в конуру крестьянина, на маслодельни для вращения колеса маслобойки или аналогичные задачи. Таким образом, в некоторых поместьях и на крупных овцеводческих хозяйствах были выведены несколько превосходных пополяций рабочих собак, которые смогли пережить резкое сокращение овцеводства, которое началось примерно в середине 19-го века. К сожалению, это сокращение нанесло значительный ущерб нашей породе рабочих собак: крупные овцеводческие фермы полностью разорялись, а содержание овец сократилось как раз в тех самых районах, где выращиванию хороших собак уделялось наибольшее внимание и где требовалось от собак самое тщательное управление стадом. Следовательно, примерно к концу 90-х годы прошлого века, когда был сделан новый шаг в направлении более качественного разведения породы, во внешности наших рабочих собак можно было наблюдать отсутствие гармонии, подобное тому, что я дал в описании и иллюстрациях, когда говорил о собаках на Балканах. Те же условия преобладают сегодня, даже в западных странах в отношении рабочих собак, и повсюду в нашей стране, где идеалы Обществ заводчиков породы не были полностью поняты и не соблюдались пастухами. Позже мы поговорим об основных Обществах для совершенствования породы.

Рис. 94. Немецкая гладкошерстная овчарка, ок. 1880 г. (кличка Крестьянин).

Рис. 95. Немецкая гладкошерстная овчарка, около 1880 года (Кличка Пастушка).

Рис. 96. Немецкая гладкошерстная овчарка, ок. 1880 г. (Кличка Дерзкий).

На таком обширной территории расселения, как Немецкая империя, со временем неизбежно возникли некоторые местные популяции, отличающиеся внешне в незначительных деталях, как в разведении соседних популяций. Даже если местное влияние благоприятствовало производству особых подвидов; но требования к исполняемой службе были главными факторами в создании породы. Одна область требовала более легких и подвижных собак; в то время как в другой требовались более сильные и драчливые животные. Обычно мы обнаруживаем, что на юге и в горных районах упор делался на размер собаки. Горные типы обладали, помимо склонности к медвежьей лапе, другими индивидуальными характеристиками, такими как крупный размер. Вообще говоря, в таких местах, где хищники и бродяги находят свои самые отдаленные убежища, самая большая собака проживет дольше.

Поголовье овец, содержащихся в любой стране, как правило, оказывает большое влияние на размер собаки, используемой для работы с ними. Собака, которая подходила бы для вересковых овец и мелких мериносов с высотой спины около 56 см и живым весом около 25–40 кг, столкнулась бы с очень трудными задачами, имея дело с более тяжелыми деревенскими или английскими овцами, чья высота спины 65–80 см и живой вес 45–70 кг. Таким образом, мы часто обнаруживаем собак более легкого телосложения в некоторых частях Центральной и Северной Германии, где, кроме вересковых овец, особенно часто содержатся другие легкие овцы с тонкой шерстью.

Рис. 97. Неравные рабочие собаки.

Рис. 98. Стадо вересковых овец [одна из пород североевропейских короткохвостых овец] из муниципалитетов Фрайштатт и Фаррель, города Ганновера, с главным пастухом Плашем.

Рис. 99. Рабочая собака из района пустошей.

Рис. 100. Гладкошерстная овчарка, тюрингская рабочая разновидность, конец прошлого века; цвет серый пятнистый с желтыми точками.

Более того, вполне возможно, что часто происходило скрещивание потомков собаки бронзового века и более мелких северных собак с завитыми хвостами, принадлежащих к популяциям торфяной собаки или Inostranzewi, поскольку шпиц или померанская собака [порода померанский шпиц] имел там большую территорию распространения. Об этом можно судить по тому факту, что склонность закручивать хвост, которая редко встречается на юге, довольно часто встречается на севере, также часто у тюрингских собаки полностью развитая голова демонстрирует некоторые характерные черты черепа шпица или типа лаек. Эту идею убедительно подтверждает местная гладкая шерсть, напоминающая шерсть шпицев, которая часто встречается в земле Шлезвиг-Гольштейне, Померании [историческая область, ныне в Германии и Польше], а также в Силезии [ныне в Польше]. С другой стороны, более мощно сложенный скелет южногерманских собак и их склонность к висячим ушам указывают на более сильное смешение с кровью старых овечьих R?de.

Рис. 101. Овчарка со средней длиной шерсти из города Вюртемберг, рабочая разновидность, конец прошлого века; черный с желтыми точками.

Различные фотографии рабочих собак из разных стран, представленные на этих страницах, проливают свет на сказанное. Я добавил несколько фотографий грубошерстных овчарок и гладкошерстных овчарок, чтобы показать эти вариации исходной гладкой формы. Грубая шерсть редко встречается в немецких округах – в Голландии и Бельгии это модная порода, хотя и не очень многочисленная – я объяснял выше, как она возникла. Чаще встречается волнистая шерсть, которая приписывается скрещиванию лохматых собак и гладкошерстных, и которая иногда появляется снова через несколько поколений. На севере, но никогда в южной Германии, часто можно увидеть рабочих гладкошерстных собак с более длинной шерстью, у которых подшерсток, как правило, недостаточно развит. Эта местная длинная гладкая шерсть не скручивается, не образует ни бакенбардов, ни гривы; но у них никогда не было жесткости хороших гладких волос, и поэтому их не считают подходящими для службы. Бельгийские заводчики-любители, как и английские, вывели особую разновидность собак с такой шерстью из собак, обладающих подобным волосом.

Я более подробно остановлюсь на шерсти и цвете в главах 4 и 5. Здесь я только хочу сказать, что наши гладкошерстные овчарки имеют такой же окрас, как и овчарки других стран. Основной цвет – это более темная, чем волчья туманность на желтом фоне [зонарный окрас]. Из него развились все остальные цвета, от чисто-белого (который, однако, очень редко встречается у гладкошерстных собак и даже в этом случае некрасив) до равномерно черного. Чаще всего встречаются собаки волчьего окраса, то есть песочные или песочно-серые, или от бледно-красного до коричневого окраса с правильными, в основном светлыми подпалинами на голове и конечностях. Также можно увидеть собак черного и песочного окраса, то есть черных собак с такими же отметинами, но в основном с более выраженной окраской от темно-коричневого до красновато-коричневого. Пятнисто-голубые особи раньше часто встречались среди рабочих собак в Северной и Центральной Германии, особенно синие или рыжие с белыми пятнами (их называли голубовато-серыми) или красновато-коричневые собаки с большими белыми пятнами. В городе Брауншвейге некоторые фермеры-овцеводы особенно любят собак особого окраса, как будто покрытых тигровыми пятнами, который встречается так же часто, как и другие. Эти собаки имели пятна или брызги от темно-коричневого до черного цвета, или более крупные пятна на более светлом фоне, или, что считалось гораздо более аристократичным, серебристо-серые пятна на черном фоне. Тигрово-полосатые собаки чаще встречаются на юге.

Рис. 102. Гладкошерстная овчарка, швабская рабочая разновидность, конец прошлого века; черная, желтые точки, купированные уши.

Здесь можно задать очень хорошой вопрос, подходят ли темные или черные собаки для управления отарами так же, как более светлые или даже белые животные. Хорошо известно, что темные цвета поглощают больше солнечного тепла, и, следовательно, черная собака будет больше страдать от жары или более подвержена солнечному удару. Белый цвет встречается в природе только в сочетании со снегом как камуфляж или как знак вырождения. Почти все животные в степях, которые практически все время проводят на солнце, имеют цвет от желтовато-серого до желто-коричневого, то есть схожи по цвету с дикой собакой, а части тела, наиболее подверженные воздействию света, окрашены темнее. Поэтому окрас дикой собаки должен быть лучшим, потому что это наиболее естественный защитный цвет от солнечных ожогов. Верно, что черная кожа, когда ее оставляют спокойно лежать на солнце, иногда становится настолько горячей, что ее едва можно коснуться рукой; таким образом, черная служебная собака может оказаться в опасности, но пасущая овец собака не может долго стоять спокойно на одном месте. Во время работы она постоянно находится в движении, поэтому солнце не падает на нее в одном и том же месте в течение любого промежутка времени, а во время бега она создает поток воздуха, который ее охлаждает. В состоянии покоя она постарается выбрать тенистое место, когда солнце греет слишком сильно, что, однако, в нашей стране, к сожалению, случается очень редко.

Рис. 103. Белая гладкошерстная овчарка из Северной Германии.

Рис. 104. Гладкошерстная овчарка из Центральной Германии, черная с желтыми точками.

Рис. 105. Овчарка с длинной гладкой шерстью из Северной Германии, кремового цвета.

Рис. 106. Овчарка с длинной гладкой шерстью из Саксонии, с синими разводами.