Лонгхорнские распри

Все это произошло настолько стремительно, что он ничего не понял. Но наблюдавшие за дракой зрители, основное занятие которых было пасти лошадей да ворошить сено, лишний раз отметили, что в бою главное не сила, а умение. Они по достоинству оценили мастерство незнакомца, который, круто повернув корпус, превратился в тугую пружину и нанес сокрушительный удар в челюсть мощному, словно редут, Дикону.

Несколько человек из числа зевак кинулись к лежавшему на полу Джерри, но незнакомец их остановил:

– Оставьте его в покое. Если у него сломана шея, вы ему уже ничем не поможете. А если нет, то пусть полежит и немного остынет. Лучше, ребята, выпейте со мной. Мне так понравился ваш город, да и люди в нем просто замечательные!

Он широко улыбнулся, и окружающие дружно засмеялись, разом позабыв о Джерри Диконе. Пока все наливали себе из бутылок, расставленных Толстяком Оливером на барной стойке, поверженный драчун, из щеки которого струилась кровь, лежал на полу, сжимая и разжимая огромные кулачищи.

Получив одобрительный кивок от щедрого победителя, хозяин салуна себе тоже наполнил стакан и спросил юношу:

– Как тебя зовут, браток?

– Барри Литтон, – ответил тот.

– Синий Барри, так его все зовут, – уточнил Виллоу. – Синий – это из-за цвета его глаз.

– Тогда, Синий, выпьем за тебя! – предложил Оливер. – За синеву твоих глаз!

– Нет, выпьем за всех нас! – возразил Барри. – И чтобы нам никогда не спиться! А этого на полу кто-нибудь знает?

– Я знаю, – отозвался усевшийся рядом с ним ковбой.

– У него мощный удар, – вмешался Виллоу. – Хотя этот парень не всегда может им воспользоваться. Возможно, придя в себя, решит прибегнуть к оружию. Если ты его знаешь, то лучше уведи отсюда подобру-поздорову. Не ровен час, еще затеет стрельбу, а это ох как не понравится… – Изогнув большой палец, он молча указал им на Барри.

Ковбой, к которому обратился Виллоу, взглянув на Литтона, поднялся со стула, подошел к уже шевелившемуся на полу Дикону и, наклонившись, что-то прошептал ему на ухо. Что уж он ему сказал, никто не расслышал, только Джерри без звука поднялся и, прижимая руку к распухшей щеке, покинул салун.

Глава 2

Там, где становятся крутыми

Толстяк Оливер оказался добродушным и словоохотливым под стать своей полноте.

– Литтон, или как там тебя, Синий, – начал он, – теперь жди больших неприятностей.

– С чего бы это? – задорно улыбаясь, полюбопытствовал молодой человек.

– Понимаешь, дело в том, что Джерри Дикон – из компании Моргана, – пояснил хозяин питейного заведения, – и эти ребята постараются отомстить за своего друга. Если рядом не окажется никого из сторонников Чейни, будь осторожен. А с противниками Моргана тебе бояться нечего – они всегда встанут на защиту того, кто так здорово пощипал Дикона.

– И что же за кошка пробежала между Морганами и Чейни? – заинтересовался Синий Барри.

– Не кошка, а бык, – уточнил Толстяк.

– А я всегда считал, что быки по улицам не бегают, – заметил Литтон.

– Понимаешь, произошло следующее, – принялся объяснять хозяин салуна, и все сидевшие рядом с Барри навострили уши, хотя в деталях знали причину вражды между двумя кланами. – Как-то на общее пастбище, где гулял скот, пастух с ранчо Чейни пригнал бычка, у которого вроде бы было правильное тавро. Но работник Моргана, увидев его на ухе животного, заявил, что часть отметины совсем свежая, а без нее клеймо смотрится как моргановское. Короче, стал утверждать, что пастух Чейни угнал быка, принадлежавшего Моргану, и переклеймил его. Между ковбоями вспыхнула ссора, они схватились за оружие и тяжело ранили друг друга. Той же ночью на ранчо Чейни пришли люди Моргана и увели спорного быка. Узнав об этом, работники Чейни разозлились и на следующее утро, словно индейцы, напали на ферму Моргана. В той схватке погибли трое – двое из нападавших и один из числа оборонявшихся. Потери один к двум были потому, что люди Моргана ждали нападения, хорошо к нему подготовились и атаку отбили…

Спустя некоторое время люди Чейни вновь попытались захватить быка, и это им удалось. Но ковбои Моргана настигли их, и завязалось настоящее сражение, в котором былы ранены пятнадцать человек. Потом пастухи Чейни еще несколько раз уводили быка, а люди Моргана его отбивали. Так продолжалось до тех пор, пока в дело не вмешался шериф и не забрал животное. На быке к тому времени какой-то шутник поставил клеймо, изображающее череп с перекрещенными костями.

Шериф заявил, что будет держать быка у себя до той поры, пока суд окончательно не решит, кто из этих скотовладельцев прав. Первое судебное разбирательство выиграл Чейни, но Морганы сразу же подали апелляцию и выиграли. Теперь дело перешло в самую высшую инстанцию. А бык по-прежнему находится у нашего стража закона. Говорят, тот уже взвыл, ведь быка приходится кормить. А жрет животное немало.

– Почему бы шерифу не прибить его? – задал вопрос Барри Литтон.

– Он на это никогда не пойдет, – заверил Оливер. – И пальцем не посмеет тронуть. В противном случае тут же восстановит против себя и Морганов и Чейни. А сейчас какие времена? Нынче все вопросы решаются с помощью оружия. Чуть что, сразу стреляют. Здесь у нас совсем стало плохо.

– Да неужели? – удивился Литтон. – Но твой бизнес, как я погляжу, несмотря ни на что, процветает.

– Да мне-то что, – согласился Толстяк. – Только вот весь салун изрешетили пулями, крыша стала дырявой, как решето. Не дай Бог пойдет дождь. Семь зеркал испортили. Поначалу я менял их на новые, а сейчас перестал. Вон, одно так и висит разбитым. А сколько посуды переколотили мерзавцы? Не сосчитать! Многие и вовсе боятся появляться в Холи-Крике. Во как!

– Красивое название у вашего города, – заметил Барри. – Самое красивое из всех мне известных селений. Наверное, его не просто так назвали Холи-Криком?

– Конечно, – подтвердил сидевший рядом с ним ковбой, которого, как оказалось, звали Паджем. – В давние времена здесь со всей своей многочисленной семьей, женами и детьми, проезжал какой-то мормон. В том месте, где сейчас наш городок, им пришлось остановиться – пошел дождь. Ложбину, ту, что сейчас за пределами города, залило, и образовались небольшие озера. Вот мормон и назвал это место Холи-Криком. И вроде весьма удачно!

Все дружно засмеялись.

– По-моему, здесь у вас совсем неплохо, – сказал Литтон. – Вполне можно тут и остановиться.

– Почему бы и нет? – подхватил Толстяк Оливер. – Виски в моем заведении пока еще не иссякло. И климат у нас чудесный… Где еще найдешь такое место, чтобы в середине лета постоянно дул ветер? А в Холи-Крике он дует круглый год. Такое ощущение, будто в лицо тебе дышит огненный дракон.

– Мне это подходит, – заявил Барри.

– Здешние жители даже белье свое не крахмалят, – заметил Падж. – Опять же экономия.

– Что, после стирки не используют крахмал? – удивился юноша.

– А зачем? Через пару часов наши мужики так пропотевают, что их рубашки можно не класть, а ставить, – пояснил владелец салуна.

– Нет, мне решительно нравится ваш городок! Да и люди в нем отличные. Как же им при такой невыносимой жаре удается оставаться такими хладнокровными? Просто диву даюсь. А ты, браток, почему именно здесь решил открыть свой салун?

– Во-первых, я уже побывал во всех городах штата, а во-вторых, здешние побаиваются пить воду, предпочитают виски – оно гораздо чище.

– Мне тоже хотелось бы попытать здесь счастья, – сообщил молодой человек.

– И какого же? – поинтересовался Оливер.

В ожидании ответа Синего Барри все окружающие навострили уши.

– Хотелось бы за одним из столов увидеть четверых парней с туго набитыми бумажниками. И чтобы все они ждали пятого. Вот на что я очень и очень рассчитываю.

Посетители салуна рассмеялись.

– А как насчет неопытных игроков с миллионными вкладами в банке? – шутливо полюбопытствовал Толстяк. – Надеюсь, мой вопрос тебя не очень обидел?

– С новичками играть не люблю – не мой стиль. С ними совсем неинтересно. Чем орешек покрепче, тем слаще его ядрышко. Вот так-то, братишка, – пояснил Литтон. Потом он извлек из кармана три игральных кубика. Погремев ими в ладони, он подбросил их к потолку, затем ловко поймал и произнес: – Вот какую музыку я обожаю. – Но мне совсем не нравится, когда играющие со мной думают, что я их обязательно обману.

– Послушай, так ты зарабатываешь на жизнь игрой в карты и кости? И говоришь об этом в открытую? – удивился Толстяк.

– Именно так, – отозвался Синий Барри. – Я ничего не скрываю, и чем откровеннее себя веду, тем больше люди мне верят. Они знают, что отличный игрок никогда своим умением хвастать не станет. Поэтому от желающих сыграть со мной отбоя нет. Вот так-то! Ну, кто из присутствующих хочет со мною сразиться?

Литтон обвел взглядом сидевших за барной стойкой ковбоев.