– Бери. – Костя подвинул тарелку с последним пирожным к девочке.
– Нет, ты, – она вернула тарелку на место.
– Ты.
– Нет, ты.
Боря сидел и смотрел на препирательство молча. Иногда хмурился. Прошло минут пять, а тарелка всё ещё гуляла по столу туда-сюда.
– Надоели, – пробурчал Боря и скрылся на кухне, из которой раздался грохот.
– Да чтоб тебя, – закричала повариха. – Только ложки помыла!
Борька со счастливой улыбкой выскочил в зал, поспешил к паре, двигающую тарелку.
– Замри, – велел Борька и ловкими движениями разделил эклер на три равные части. – Вот и всё.
– Здорово ты придумал, – засмеялась Ворона.
– А то, – воскликнул Борька и подхватил кусочек, запихнул его в рот и с причмокиванием облизал пальцы.
Костя молча съел свой кусочек, допил сок и направился в комнату.
– Чего это он? – Ворона приподняла правую бровь.
– Да кто его знает? – Борька почесал затылок. – Ладно, бывай, – бросил он девочке и поспешил догонять друга.
А Костя шёл и думал: как это одна улыбка может превратиться в нечто нереальное? Настолько редкое, как… как…
«Парад планет», – подсказало подсознание и ухмыльнулось своей храбрости.
***
– Ты уверен, что нам сюда? – прошипела Ворона и пихнула в бок молчавшего Борьку.
– А то, – шикнул он. – И хватит локтями размахивать, – раздражённо добавил он погодя.
– А нечего молчать, – не осталась в долгу Светка.
Костя лишь хмыкнул и продолжил наблюдать за неприметной дверью сарая. Совместная уборка в столовой и поедание эклеров точно их сблизили.
Троица с удобством разместилась в ветвистых кустах. Немного повозилась, приминая ветки.
– Хорошо сидим, – зевнул Борька, – даже потянуться можно, – он с наслаждением вытянулся, затем почесал затылок, устроился удобнее и прикрыл глаза.
– И чего я с вами попёрся? – пробурчал Костя спустя двадцать минут, когда сбоку раздалось посапывание.
Он обернулся: Борька сладко спал, приоткрыв рот. Света продолжала смотреть на сарай.
– Может, ну его, а? – с надеждой спросил Костя.
Ворона прервала слежку и внимательно посмотрела на товарища:
– Я бы плюнула на всё, но Сталик вконец распоясался, – прошептала она.
– Это понятно, – кивнул Костя, – но где уверенность, что он будет именно здесь?
– Хм. – Ворона на минуту задумалась и посмотрела на сопящего Борьку. – Я уверена в нём.
Костя приподнял бровь.
– Вернее, в информации, которую находит. И как ему это удаётся?
Борькины губы растянулись в довольной ухмылке:
– Места надо знать, – хихикнул он.
Ворона собиралась было отвесить подзатыльник, но Боря приложил палец к губам и кивнул в сторону сарая. Две небезызвестные личности крались к серому зданию. Замерли у закрытой на амбарный замок двери. До кустов долетел скрип ржавых замочных пружин.
– Тише ты, – прошипел Сталик.
– Я тут при чём? Замок давно не смазывали, – недовольно ответил Кузя и слегка сжался, ожидая подзатыльника.
Но того не последовало: Сталик внимательно оглядывал кусты.
– Показалось, что ли? – буркнул он под нос. – Давай быстрее, как бы кто ни пришёл.
Кузя активнее завозился. Прозвучало несколько натужных скрипов, и упрямый замок выпустил дужку на свободу.
– Фух.
– Стой на стрёме.
Сталик грубо отпихнул Кузю в сторону и скрылся в темноте сарая. Он пропадал минут пять, а когда вышел, светился словно новогодняя ёлка.
– Ладно, пошли, – небрежно бросил подельнику и, насвистывая весёлый мотивчик, направился в лагерь.
– Ну, что? Записала? – прошипел Борька, едва парочка хулиганов скрылась за поворотом.
– Угу. Только это не объясняет, что он там делал, – недовольно пробурчала Ворона. – Надо туда проникнуть и выяснить.
Она для успокоения посмотрела на тропинку и, когда так никто и не появился, смело выбралась из укрытия. Мальчишки последовали за ней.
– Смотри, он и дверь не закрыл, – усмехнулся Боря, указывая на ржавый замок.
– Как будто здесь ходят, – фыркнула Ворона. – Чего ему бояться? – Она толкнула дверь. На удивление та бесшумно открылась. – Включите фонарик.
Костя немного повозился с телефоном, и бледный жёлтый луч разбавил темноту заброшенного помещения. Тёплый затхлый воздух нерешительно клубился у входа, боялся выбраться на дневной свет и быть подхваченным лёгкими порывами ветра. Его неуверенность передалась ребятам: они нервно переменились у входа, опасаясь зайти в неизвестность.