Тихий район

– Конечно, Евочка, ты же мне, как родная. Мы же еще с твоей бабушкой подружками были. Я и папу твоего растила и воспитывала, и тебя, когда ты еще совсем маленькой была, нянчила. Пойдем.

Серафима Андреевна направилась к своей двери, открыла ее и пропустила девочку вперед.

– Мы же, можно сказать, родственники. Можешь хоть каждый день приходить и играть с ним. Он вон там, на кухне, в коробке. Разувайся и проходи.

Девочка второпях сбросила обувь и направилась в кухню. Старуха последовала за ней.

– А хочешь, я испеку тебе пирожков, по рецепту твоей бабушки?

Старуха взяла с комода в прихожей трехкилограммовую металлическую гирю и со всего размаха ударила девочку по голове. Ева плашмя рухнула на пол.

Серафима Андреевна прикрыла ей рот ладонью и абсолютно отстраненно кашлянула, словно ничего необычного не происходило, словно печенье, съеденное на завтрак, оказалось чересчур суховатым и его следовало запить сладким чаем. Затем она так же, как ни в чем не бывало, развернулась и вернула гирю на свое место, потом вернулась к девочке, лежащей на полу, осмотрела ее и было думала поднять ее, как вдруг обнаружила небольшое кровавое пятно на обоях. Тяжело вздохнула, без злости. Так обычно ведут себя бабушки, когда их любимые внучата набедокурят.

Старушка отправилась на кухню, взяла из шкафчика губку, хорошенько намочила ее водой и принялась бережно оттирать стену. Когда уборка закончилась, старушка склонилась над девочкой, аккуратно водрузила ее себе на плечо, погруженная в свои мысли. На ее лице нельзя было прочесть ни капли сострадания.

Девочка пришла в себя от того, что кто-то нежно похлопывал ее по щекам. Медленно открыв глаза, она прищурилась, стараясь вернуть ясность зрению, и увидела нависшую над ней Серафиму Андреевну.

– Очнулась внученька? Ну, вот и хорошо.

Было очень холодно. Ева лежала на ледяном кафельном полу совершенно голенькая. Ее руки и ноги были перетянуты крепкой веревкой. Пышные волосы повлажнели и пробрели багровый оттенок. Правый глаз был полностью залит кровью. Девочка, не понимая, что происходит еле прошептала:

– Бабушка, у меня головка болит… – На ее глаза навернулись слезы.

– Ничего, внученька, поболит и перестанет. Я сейчас тебе помогу. Соседи всегда друг другу помогают, – успокаивала ее старуха. – Ты, наверное, бабушку свою не помнишь, но она всегда мне помогала. Знаешь, когда-то одна злая тетя забрала у меня мужа и ребенка. Я кричала, я убеждала твою бабушку, говорила ей, что все это правда. Но она мне не верила. Твердила: дескать, в тот день Саша пошел на море, рыбу ловить, да утонул. А я пошла за ним и, когда увидела, что он плавает в воде лицом вниз, на меня помутнение нашло. И что я, как кошка, когтями себе живот разодрала. – Она окинула девочку безумным взглядом. – Твоя бабушка, кстати, тогда меня первая обнаружила. Вызвала скорую. Говорили, чудом меня спасли. И знаешь, в какой-то момент я и сама стала верить в эти россказни. Тем более врачи, да и твоя бабушка, были так убедительны… Меня даже на учет поставили. Я почти смерилась, с тем, что я сумасшедшая. – В ее зрачках блеснули дьявольские огоньки. – Но вот однажды, как раз в годовщину, взгрустнулось мне и решила я к морю сходить. Сижу на берегу, слезы сами собой так и текут… Просила, умоляла, чтобы мне их вернули. А рядом главное мальчик какой-то то в воду камни кидает, то смеется, в общем нашел место для игр. А потом чувствую – руку мне кто-то на плечо кладет! Оборачиваюсь. Смотрю: мужчина стоит, в темных очках, в каком-то модном пиджаке, а рубашка у него с запонками, словно не из моего времени. И говорит он: «Знаю, чем вы опечалены, милая леди! И что единственным вашем желанием есть вернуть все вспять. Обратно уже ничего не воротишь. Но не переживайте. Если утопленница выбрала вашего мужа, значит он с ней счастлив, я вас уверяю! Сотни мужчин просят таких дев забрать их с собой. Но везет далеко не каждому. Ваш муж –счастливчик. Она сама его нашла. Да и сын ваш в порядке». – Старуха немного помолчала, потом продолжила. – Я тогда онемела, подумала, что явился ко мне посланник Божий, не иначе. И стала умолять его вернуть мне сына. Оказалось, что посланник он далеко не Божий. Но он мне помог. Предупредил: «Расплатой за мое самое сокровенное желание будет чистое зло». И указал на ребенка, и мои руки самопроизвольно, будто я кукла в руках кукловода, подняли с земли камень и ударили мальчика по голове, а когда он упал, еще раз со всей мочи опустили этот камень ему на голову. Затем подняли и снова бросили. Когда я опомнилась, мои ладошки были в крови. От осознания сотворенного и от страха я крепко зажмурилась. И тут вдруг раздался детский плач! Я приоткрыла глаза и увидала, что держу на руках маленького младенца. Я сразу поняла, что это мой сын, мой Алешенька… Я крепко прижала его к груди, но он просто исчез… Тогда-то мне парень и объяснил, что я смогу его видеть, когда захочу. Но за каждое свидание я обязана расплачиваться злом. Десятки лет я вижу своего сына только мгновениями. Я видела, как он медленно повзрослел, пошел в школу… И за это время поняла, что дети, которые мне в этом помогают, попадают в рай, испытывая перед этим на земле адские мучения. Эти последние минуты своей жизни они передают моему сыну. И чем их больше, тем дольше я вижу его. И что злые силы никогда не дадут тех, кто прислуживает им в обиду. За все это время никто даже ни разу меня ни в чем не заподозрил. Я видела, как люди отправлялись за мои грехи сначала на смертную казнь, а потом – на пожизненное в тюрьму. Но я – неприкасаемая. Все это даже стало играть мне на пользу. Благодаря этому я не живу на нищенскую пенсию. Твой папа тоже каждую неделю у меня мяско покупает. Хотя я ему иногда и так даю, все-таки он мне, как сын.

Полоумная старушенция схватила валявшийся рядом черный пакет, накинула его девочке на голову, обмотала вокруг шеи скотчем так, чтобы девочка не могла дышать, затем взяла маленький, хорошо заточенный нож, размахнувшись, вонзила его в горло ребенка и включила воду, которая полилась из душевой лейки прямо на голову распластанной на полу девочке.

Ева задыхалась. Она пыталась дышать, но только втягивала в рот целлофан. Помедлив, старуха вынула нож, и только теперь, через небольшое отверстие в горле, оставшееся после ножа, воздух стал поступать в организм маленькой беззащитной девочки.

Девочка судорожно задергалась в отчаянных попытках освободиться, но они принесли результата. Кровь бурным потоком вытекала на пол. Воздух, с шумом проходящий сквозь рану, превращался в жуткие предсмертные хрипы.

Для Серафимы Андреевны хрип звучал как музыка, сыгранная искусным пианистом. Она предвкушала грандиозное и значимое для нее событие.

Старуха стояла на коленях и не сводила с девочки глаз. Ева отчаянно трепыхалась и боролась за жизнь, постепенно покидавшую ее. Старуха словно оглохла. Глухой свист проникал в ее уши, а все звуки исходили откуда-то издалека. В тот же миг она ощутила тяжесть чьей-то руки на своем плече и услышала заветное: «Мама…»

За ее спиной стоял парень средних лет, облаченный в изысканную, но все же привычную для этих лет одежду.

– Мама, здравствуй! – полушепотом произнес мужчина.

Его прикосновение отнимало у старухи все силы. Она была готова вскочить и броситься в его объятия, но не смогла. Ей хватило сил лишь на то, чтобы выдавить из себя четыре слова:

– Здравствуй, сынок… Как ты? – тяжело спросила она.

– Все в порядке, мама. К отцу и Марте недавно заходил наш общий знакомый, благодарил за службу. Возможно, им скоро предстоит долгий переезд. Мне очень жаль, что нам удается так редко видеться с тобой. Я с детства к этому привык, но чем старше становлюсь, тем больше приходит осознание, насколько это непросто. У нас не так много времени, поэтому я должен тебе сказать, что я повстречал прекрасную девушку. Мы общаемся с ней уже почти год, если быть точным. Я как-то не решался об этом тебе сказать раньше, но сейчас я окончательно убедился, что она – та самая. Возможно мы…

Голос сына в одну секунду смешался со звуком разбивающихся о полиэтилен капель, сливающихся в ручейки, смешивающихся с кровью и утекавших в водосточную трубу.

К старухе вернулись чувства, над которыми в большей степени превалировала злость. Эту непомерную накопившуюся злобу она решила выместить на бездыханном теле маленькой девочки.

Старуха вскочила на ноги, направилась на кухню, где из ящика вынула длинную цепь, к концу которой был приделан железный крюк, прихватила молоток и остро наточенный разделочный нож.

Вернувшись в комнату, она схватила тело девочки за ногу, подтянула его ближе к себе и с размаху всадила в ее маленькую ступню острую часть крюка. После ударила по дуге закрючины молотком потом еще раз, еще, чтобы пробить кость. Затем продела цепь через кольцо под потолком и потянула ее на себя.

Тело девочки взвилось вверх и безвольно, как тряпичная куколка, повисло вниз головой. Старуха взяла нож, и острое лезвие скользнуло по тоненькому горлу. Из раскрывшейся раны водопадом хлынула густая кровь.

Вторым ударом она воткнула нож в район пупка и медленно повела его вниз, пока лезвие со скрежетом не уперлось в твердую грудную клетку. Отложив нож в сторону, старуха закатала рукава и засунула в образовавшееся отверстие обе руки по локоть, пытаясь выпростать все внутренности наружу.

Когда все содержимое оказалось на полу, она удалилась на кухню, достала с верхней полки две большие электрические мясорубки и старенький блендер.

Следующие часы она, как заправский мясник, терзала на куски тельце своей жертвы, отделяя ноги, руки и голову, пропускала все это сначала через мясорубку, а затем смешивала с водой и окончательно измельчала в блендере. Превращая части тела в кровавые коктейли, тотчас сливала все в унитаз.

Закончив, отмыв пол от крови, она вышла из ванной, села за стол. Перед ней лежали два больших, мягких и сочных куска мяса, а на небольшой деревянной досочке – фарш, сформированный из тех частей тела, которые ей жалко было выбрасывать, но в виде вырезки для продажи они выглядели непрезентабельно.

Тихомирск. 2х1х год

Целый день Серафима Андреевна провела на рынке. От покупателей, как обычно, отбоя не было. К ее прилавку, когда она выходила торговать своими деликатесами, стекался весь город. Многие так и не знали: свинина это или говядина, как она ухаживает за своими животными, чем кормит их. Да это никого и не останавливало. Как только она выносила товар, сразу собиралась очередь в десять и даже больше человек. Кто-то приходил по совету друзей, чтобы отведать чудо-мяса, а те, кто уже пробовал, целенаправленно прибегали урвать самый красивый и сочный кусок.

Но такой ритм торговли не мог не утомлять. Поэтому старушка, придя домой после трудового дня прилегла отдохнуть.

Ее покой нарушил дверной звонок. Неохотно приподнявшись с постели, она опустила ноги на пол, тяжело вздохнула, взглянула на зеркало и провела пальцами под глазами, расправляя морщины. Поправив прическу, только после этого встала, неспешно затянула пояс халата и, прижимая со всех сторон ладонями, провела сверху вниз, разглаживая складки и там.

Она пошаркала ко входу, заглянула в глазок и увидела, что по ту сторону стоит Сергей. Еще помедлив, наконец отворила дверь.

– Здравствуйте, Серафима Андреевна.

– Ой, здравствуй, Сереженька!

Вид у мужчины был измотанным. Огромные синяки под глазами, растрепанные, давно немытые волосы, побледневшее лицо.

– Что, Евочка нашлась? – Эта фраза из уст старушки прозвучала очень искренне, видно было, что она очень переживает и ей небезразлична судьба маленькой девчушки.

– Нет, все ищем. Я уже и в милицию обратился, и люди небезразличные в поисках помогают. Я даже водолазов нанял. Она словно испарилась, никто ничего не видел и не слышал. Не знаю, что и думать…

– Сыночек, всегда нужно думать только о хорошем. Найдется она. Может, с ребятами как-то во дворе заигралась, да и в гости к ним зашла. Я бы сама тебе помогла, но ты же знаешь: ноги меня совсем не носят. Как тебе помочь, ума не приложу.

– Серафима Андреевна… Мне стыдно просить, но я последние деньги отдал одним людям, которые обещали помочь с поисками… Дома даже поесть нечего. Можно у вас вашей вырезки попросить? А деньги я – как только, так сразу – отдам. Обещаю.

– Сереженька, конечно. Я же тебе не чужая. Приходи, если что надо. Ты мне почти как сын. Мы же с твоей мамой лучшими подругами были. Вон, до сих пор по ее рецепту пирожки готовлю. Постой тут, я сейчас.

Старушка сходила к холодильнику, вернулась и протянула мужчине полкилограмма мяса в глубокой миске:

– Держи, сынок! Только ты помнишь: оно долго не хранится, так что ты его сразу съедай. Это из последнего. Самое свежее, что есть.

– Большое вам спасибо. У меня сейчас как раз есть час свободный. Поджарю, да хоть чего-то поем за последние дни, а то совсем кусок в горло не лез.

– Ой, как же так! Кушать-то обязательно надо! Вот это мясцо тебе должно особенно понравиться.

– Спасибо еще раз. Я деньги обязательно верну.