Тихий район

– Максим, не поделитесь ли вы с моей дамой рубашкой? Кивните, если согласны. – Максим безнадежно кивнул.

– Замечательно! – Дмитрий подошел к столу, поднял пепельницу и вытащил из-под нее купюры, затем протянул их официанту. – Я ее покупаю. Возьмите, думаю здесь на пять таких хватит.

Максим взял деньги, отдал бандиту рубашку, а сам остался по пояс голый.

– Теперь, пока моя дама будет переодеваться, я попрошу всех закрыть глаза и послушать правила игры, которая еще не закончена. У нас с друзьями есть небольшое, так скажем, хобби. Назовем это так. Мы так развлекаемся. В подробности вдаваться не буду. Первый акт вы уже понаблюдали, остались формальности. А вы, друзья, мне поможете. Вернее, нам поможете. От вас многого и не требуется: просто стоять молча, не шевелиться, не задавать никаких вопросов. Если вы все сделаете, как я сказал, я награжу вас солидными чаевыми. Есть и второй вариант: вы присоединитесь к этим ребятам, – и дулом указал на парней, которые все еще были живы, но от потери крови и ужасной боли были не способны уже кричать, а только стонали. – По рукам? Кстати, можете открыть глаза.

Работники кивнули.

– Отлично. Все просто: стоим и не двигаемся. У вас самая простая задача. – Парень повернулся к столу, где несколько минут назад проходило роковое состязание, окинул его взглядом, ухватил Олега, который после выстрела упал под стол, за ногу, и оттащил его на середину, после чего заткнул револьвер за пояс и взял в руки кастрюлю. Настя достала из кармана мобильный телефон и включила видеозапись.

– Только сними так, чтобы видно было хорошо. – Девушка в ответ кивнула.

Преступник пнул Олега по челюсти. Тот чуть пришел в себя и слабо застонал.

– Живой еще, – усмехнулся Дмитрий и надел раненому кастрюлю на голову, так, что одна ее часть уперлась в шею, а другая в пол, голова же оказалась внутри. Сам же он стоял так, что голова Олега находилась между его ног. Раздался щелчок затвора камеры, сообщивший всем присутствующим, что видеозапись включена. Дмитрий снова задел ногой почти обмякшее тело. Несчастный снова издал слабый звук. Его стон, благодаря кастрюле, разнесся эхом. В воздухе повисла звенящая тишина. Девушка пристально смотрела в дисплей смартфона. Все остальные недоуменно и боязливо молчали. Через несколько секунд тишины Дима подпрыгнул так высоко, как только мог, в прыжке свел ноги вместе и приземлился точно на кастрюлю. Хрупкий алюминий поддался, и взамен тишине по помещению прокатился жуткий хруст, издаваемый ломающимися под давлением шейными позвонками Олега.

У барной стойки раздался женский крик. Это закричала Маша, у которой по трясущимся щекам ручьем полились слезы.

– Что же вы? Мы ведь договорились, что вы будете вести себя тихо. – Дима снова обнажил револьвер и направил их на официантов. – Разве нет? – Девушка, судорожно сглотнув слюну, постаралась привести себя в чувства.

– Отлично, мы почти закончили. – Он вновь перевел взгляд на столик, подошел к нему и аккуратно, стараясь не испачкаться кровью, стащил с дивана Егора и уложил его рядом с Олегом.

– Настюш, – обратился он к своей спутнице, – дай веревку. Анастасия достала из сумки тонкую и очень прочную нить, снова запустила запись и направила объектив на Егора, издававшего предсмертные клокочущие звуки.

Дима накинул ему на шею веревку, уперся одной ногой в затылок, другой ногой встал ему на спину, накрутил веревку на кулаки и стал натягивать ее на себя, поочередно двигая руками, сгибая их и разгибая. Нить, подобно острому ножу, впилась в горло Егора, отчего он, будучи уже одной ногой на том свете, задергался и снова закричал от боли.

Продолжалось это недолго. Нить прошлась, как нож по теплому маслу, быстро перерезала горло, и кричать он уже не мог. Звуки, которые он еще издавал, были больше похожи на те, которые издает утопающий. Кровь хлынула в горло, забулькала. Звуки перемешались с отчаянной попыткой закричать.

На этом моменте Настя остановила запись.

Дима сел за четырехместный столик, который еще оставался чистым и который располагался подальше от трупов, залитых кровью. Он взял в руки сигарету и снова обратился к работникам:

– Друзья, присядьте, пожалуйста. И, Маша, захвати, пожалуйста, пепельницу.

Все сотрудники пиццерии, принужденные, уселись напротив Дмитрия. Мария дрожащими руками передвинула пепельницу на середину стола. Парень закурил и стал вглядываться в их искаженные ужасом лица.

– У вас, наверное, в голове сейчас много вопросов. Хотя, скорее, вы просто находитесь в шоке. Но когда этот шок пройдет, у вас возникнут эти вопросы. Но я вас уверяю, думать об этом не стоит. Давайте лучше я исполню обещанное. – Парень засунул руку в карман джинсов и достал скрученные трубочкой доллары, положил их поближе к сотрудникам. – Это чаевые, как и обещал. – Он затянулся сигаретным дымом, выпустил кольца под потолок и расслабленно откинулся на спинку дивана.

– Какая у вас зарплата? – Он стряхнул пепел. – Не отвечайте. Думаю, не больше двадцати тысяч рублей на каждого. Здесь, – указал он пальцем на свернутые купюры, – пять тысяч долларов. Это в разы больше, чем вы зарабатываете, влача свое существование в этом убогом месте. Эти деньги ваши. За великолепное обслуживание и за то, что практически безукоризненно выполнили все мои просьбы. Но осталась последняя, и самая важная, которую вы должны будете выполнить, когда нас здесь уже не будет. Всем же понятно, что вы вызовете полицию, ведь так? – Работники растерянно переглянулись, не зная, что ответить.

– Не переживайте, я знаю, что вызовете. В чем же заключается моя просьба? – Дима снова стряхнул пепел в пепельницу. – Полицию вы вызовете только спустя пятнадцать минут после того, как мы вас покинем. А когда они будут вас опрашивать, вы можете рассказать им все, что угодно: можете сказать правду, можете придумать; единственное: вы дадите им не наши приметы. Скажете, что я метр двадцать ростом, с рыжими волосами, – придумывайте все, что хотите. Видите ли, мои родители очень влиятельные и обеспеченные господа, и, думаю, они не оценят это мое незначительное хобби. А если вы скажете, как мы выглядим на самом деле, вполне вероятно, что нас найдут. Нам, конечно же, ничего не сделают. Все в этом мире решают деньги. А вот я, – парень наклонился к сотрудникам, – буду знать, кто во всех красках рассказал все копам, и тогда мы вскоре снова появимся здесь или придем туда, где бы вы ни были. Только вы будете уже не наблюдателями, а главными действующими лицами нашей авантюрки. По поводу формальностей не переживайте, наверху все решено: нас искать никто не будет. Если вы будете молчать. А вот если взболтнете лишнего, кадры на местах могут наделать ненужного шуму. Мы договорились?

Ребята переглянулись, а затем нервно, но покорно кивнули.

– Вижу, что договорились. – Он затушил окурок о борт пепельницы, вышел из-за стола и остановился. – А кому вы пиццу готовили? – вспомнив, обратился он к работникам.

– Что молчим? Две пиццы кто заказывал? Здесь же больше никого не было.

– Это для доставки, – дрожащим голосом осмелилась ответить Маша.

– Ага, это получается, что с минуты на минуту сюда должен прибыть курьер?

– Нет, я доставляю заказы, – ответил Максим.

– Понятно, значит, хватай заказ и доставляй. Во-первых, события, которые здесь произошли, должны произойти по вашей легенде чуть позже. Поэтому ты в это время должен был быть в городе. И во-вторых, нехорошо так: люди заказали, голодные ждут, наверное…

Максим, Дима и Настя вышли из пиццерии.

– Думаю, твои коллеги поделятся с тобой чаевыми, а не отправятся с деньгами в бега, – усмехнулся Дима. – Вижу, ты не настроен на шутки, но смотри, дружище, пиццу обязательно доставь! И поторопись давай, время тикает!

Максим отстегнул от забора велосипед, на котором он обычно добирался до работы, водрузил на плечи сумку с заказом.

– Если еду заказала девушка, думаю, она будет рада, что к ней приехал такой импозантный молодой человек. Да еще в таком виде. – Максим все также был с голым торсом. – Ну ладно. Давай езжай. А нам – в другую сторону.

Максим взгромоздился на велосипед и оглянулся напоследок на своих новых знакомых, удалявшихся быстрым шагом в противоположном направлении. Девушка шла босая. Он кое-как все еще трясущимися от страха руками взялся за руль и закрутил педали. Ехал он с такой скоростью, которую не каждый профессиональный велоспортсмен смог бы развить. Раз за разом он прокручивал в голове случившееся и до конца не мог поверить в то, что ему довелось наблюдать. Он не помнил, как добрался. Пришел в себя, только когда оказался у самого подъезда.

Бросив велосипед на землю, он похлопал себя по щекам, чтобы привести себя в чувство. Нет, ему срочно нужно ехать обратно, иначе все могут повесить на него, мелькнуло у него в голове. Он развернулся, поднял велосипед, суетясь, не мог умудриться сесть на него, как следует. И снова осознал кое-что еще.

– Алиби… – произнес он вслух. Он понял: во что бы то не стало нужно доставить пиццу, чтобы, в случае чего, люди подтвердили, что он действительно был здесь. Парень заскочил в подъезд, буквально в два маха залетел на второй этаж и стал беспрерывно звонить в дверной звонок. Двери не открывали. Он хотел было постучать в нее кулаком, да посильнее, как дверь тут же открылась.

В узком коридорчике стояла чрезвычайной красоты девушка с длинными черными локонами. На ней были дорогие туфли, короткая обтягивающая юбка и меховая безрукавка. Максим медленно оглядел ее с ног до головы, поднимая взгляд все выше и выше, и, когда их взоры встретились, он словно оказался вне пространства и времени и вмиг забыл о том, что произошло с ними совсем недавно, забыл о всех проблемах, волновавших его до сих пор. Ноги стали ватными, в груди появилась легкость. Это чувство было сравнимо с действием сильного наркотика.

Девушка улыбнулась и промолвила:

– Добрый вечер. Входите, я сейчас принесу деньги. – Она развернулась и проследовала в комнату. Максим, загипнотизированный, оказался внутри и, как только девушка скрылась за углом комнаты, услышал, как дверь позади него захлопнулась со всего размаху. Он вздрогнул, резко обернулся и сразу же был оглушен внезапным ударом по голове. Он повалился, как подкошенный. В ушах свистнуло, комната поплыла, а в глазах темнело. Последнее, что он увидел перед тем, как его сознание полностью отключилось, как к нему подошел молодой человек. Максим запомнил только красные кеды. Парень присел на корточки и потрепал его за плечо.

Сознание постепенно вернулось. В ушах стоял звон. В голове неумелый скрипач истязал свой инструмент. Максим попытался открыть глаза, но все вертелось вокруг, голова кружилась.

Постепенно он стал понимать, что с ним произошло. Постарался пошевелить руками, но сделать этого не смог. Они были связаны за спинкой стула, на котором он сидел. Голова клонилась вниз. Первое, что он различил, просыпаясь, – это собственные колени, разведенные в стороны, а между ними – скрещенные женские ноги и туфли на невероятно высоких каблуках, упиравшихся ему в самое причинное место. Он потихоньку поднял голову. Прямо перед ним сидела та самая девушка. Максим вспомнил, что произошло.

Но когда он встретился взглядом с девушкой, он снова испытал странные, необъяснимые чувства. Он был заворожен ее красотой и обаянием. Ему казалось, что перед ним – настоящий ангел. Ему было не важно, что сделают с ним до или после. Он просто хотел вглядываться в глаза этой девушки, которая не произнесла еще ни слова. Из его памяти будто стерли все воспоминания и переживания. Он забыл о том, что случилось в пиццерии, забыл об острой головной боли. Потрепанная квартира казалась ему царскими палатами, у него не было мыслей, не было переживаний. Он даже не отреагировал на звон бьющейся посуды, раскатом пронесшийся по всей квартире.

– Ну ничего интересного тут не найти. Впрочем, как и всегда, – прозвучал голос откуда-то с кухни.

Максим это слышал, но это его тоже не беспокоило. Он не реагировал. Он все глубже падал в истинное наслаждение и удовольствие, которые подарил ему один единственный взгляд милой особы, находившейся напротив него.

– О, кто это тут у нас пришел в себя? – В комнату вошел некий молодой человек и обратился к Максиму, после чего, подойдя к нему со спины, потрепал его за волосы.

– Это замечательно, – продолжал парень. Девушка отвела взгляд от Максима, и он, будто находящийся все это время под воздействием сильных успокоительных, словно получил укол адреналина. Отрезвев, он пришел в ужас и отчаяние, но уже с удвоенной силой.

Парень подошел к стеклянному столу, стоявшему у окна, – на нем лежала коробка с пиццей, – затем сел за стол. Максим окинул его взглядом. Это был хрупкого телосложения молодой человек. На нем были надеты синие джинсы, красная клетчатая рубашка, а глаза скрывали солнцезащитные очки. Средней длины черные волосы ниспадали на лицо.

Парень подвинул к себе коробку, открыл ее, взял кусок, поднес к носу и откусил. Немного пожевав, с отвращением швырнул его обратно:

– Тьфу! Ну и дрянь готовят в этой вашей пиццерии! С каких пор вонючая дешевая колбаса, склеенная кетчупом с недопеченным тестом, стала называться пиццей?

Максим не мог промолвить ни слова; его сердце выпрыгивало из груди. Это был не тот страх, который люди испытывают в стрессовых ситуациях. Это было что-то иное. По-настоящему вопиющий ужас окутал его разум и сковал тело. Подобный страх испытывают беспомощные зверьки, на которых нападает хищник.