Аргентинский архив №1

…10 июля 1945 года в аргентинский порт Мар-дель-Плата прибыла германская субмарина U-530. Когда на её борт поднялись аргентинские военные и пограничники, то они не обнаружили на лодке никаких следов вооружения: торпеды отсутствовали, зенитные пулемёты были демонтированы и исчезли бесследно.

На борту, кроме пятидесяти четырёх членов экипажа, не было никого. Все судовые документы и личные документы подводников были уничтожены. Отсутствие у подводников документов командир лодки не смог внятно объяснить. Как и то, куда пропал один из спасательных ботов.

Пограничники выразили было предположение, что, незадолго до сдачи властям, экипаж с помощью этого бота высадил неподалёку от побережья Аргентины каких-то пассажиров, хотя моряки этот факт категорически отрицали все, как один.

Поиски на побережье и в прибрежных водах результата не дали, и история была похоронена в архивах на долгие годы.

Интерлюдия

14 марта 1950 года, вторник, 22:27. Ближняя дача И. В. Сталина

Лаврентий Берия сидел, погрузившись в кожу громадного дивана Большой гостиной, и размышлял. Нет, цель, с который его вызвал сегодня в загородную резиденцию всесильный Хозяин, ему была, в принципе, известна. Не сказать, что его не волновало теперешнее положение – как-никак, должность почти всесильного заместителя Председателя Совета министров, курировавшего Министерство государственной безопасности СССР, Министерство внутренних дел и Министерство государственного контроля, давала вполне определённую плавучесть, и потопить его сейчас, особенно после успешного завершения советской ядерной «программы сдерживания», как её цепко охарактеризовали ушлые газетчики, было ох как непросто.

Но каким-то неведомым даже ему самому нюхом бывший глава НКВД ощущал, что над ним сгущаются тучи, и опасность исходит от самого Кобы. Тот стал слишком подозрительным в последнее время, его мнительность превратилась в какую-то манию преследования, и этого стали опасаться даже самые близкие к нему люди. Те, кому не особо повезло, уже исчезли с политического небосклона, а некоторые из них так и вообще затерялись в дебрях многочисленных «лагов». Остальные притихли, особенно после смерти Жданова и последовавшего за ним «дела врачей-отравителей».

Берия уткнул нос в неизменный тёмный шарф-кашне, пальто он не сбросил, демонстрируя этим Вождю, что прибыл сюда исключительно под влиянием обстоятельств и стремится опять как можно скорее заняться своими непосредственными обязанностями. Шляпа лежала тут же, на коже дивана, капельки влаги на ней, оставшиеся на месте снежинок, нанесённых бушевавшим уже второй день бураном, не спешили исчезать даже в тепле уютной, несмотря на свои размеры, гостиной.

Почти неслышно щёлкнул замок, высокая дверь в спальню приоткрылась, и в гостиную вошёл неслышным шагом Сталин. Он умел ходить вот так, подобно кошке, научился, видимо, на скалистых тропах в окрестностях родного Гори. Юфтевые сапоги почти бесшумно ступали по ковру, френч без погон и знаков различия, мягкие бриджи… Ничего от образа Генералиссимуса, тиражируемого кинохроникой и многочисленными парадными фото.

Войдя, Сталин прошёл к длинному столу, на котором предварительно услужливый помощник разложил какие-то документы, кивнул Берии, словно только недавно с ним виделся.

– Здравствуй, Лаврентий… Спасибо, что так быстро приехал.

Берия усмехнулся:

– А когда было по-другому, Коба?

Сталин шевельнул усами, словно собираясь что-то произнести, но потом махнул рукой, сгрёб со стола какой-то листок и небрежно толкнул его по зелёной столешнице в сторону Берии. Тот грузно поднялся с жалобно всхлипнувшего дивана, шагнул к столу, взял лист, оказавшийся расшифровкой донесения одного из агентов-нелегалов. В свою бытность генеральным комиссаром государственной безопасности он достаточно насмотрелся подобных документов, и теперь узнавал их с первого взгляда. Но на всякий случай приподнял глаза на Сталина, словно испрашивая разрешения.

Тот усмехнулся, хитро прищурившись:

– С каких пор ты стал таким робким, Лаврентий? Читай, мы хотим слышать твоё мнение по этому вопросу… Интересные вещи товарищ докладывает…

Берия перехватил листок поудобнее, вытащил из кармана футляр со знаменитыми очками, извлёк из него бархотку и, тщательно перетерев отливающие синевой стёкла, нацепил круглые линзы на нос. Усевшись на стул с высокой спинкой из тех, что стояли вдоль длинного стола совещаний, углубился в чтение.

Сталин тем временем отошёл к окну в дальнем конце залы и принялся рассматривать буйство снежных вихрей за высокими окнами: буран не отпускал Москву и Подмосковье из своих объятий. Высокие сосны, окружавшие дачу, были покрыты мохнатыми шапками снега, и ничто не говорило о том, что за окнами не вьюжный январь, а вполне себе весенний март. Не зря же старики говаривали: «Марток – наденешь двое порток!».

Пока Берия читал донесение руководителя американской резидентуры, Коба задумчиво крутил в пальцах потемневшую от времени трубку. Курил он в последнее время редко, и даже любимая когда-то «Герцеговина-Флор» уже не приносила былой радости, вкус табака словно бы растворялся в лёгких и уже не кружил, как прежде, голову.

Лёгкое шелестение бумаги за столом сообщило Сталину, что его старый друг и помощник закончил чтение. Отец Народов медленно повернулся к нему, ткнул в его сторону чубуком трубки:

– Скажи, Лаврентий, почему, когда ты был на посту комиссара госбезопасности, такие, с позволения сказать, новости были более-менее предсказуемы, а сегодня обрушиваются, как снег на голову?

Он покосился на буран за окном, получилось символично.

Берия откинулся на спинку стула, пожевал губами, внимательно подбирая слова для ответа. Когда-то Коба буквально «слизывал» ответы с языка собеседника, но когда это было…

Когда пауза превысила критические пределы, зампредседателя Совета Министров, тщательно взвешивая каждое слово, произнёс:

– Я впервые слышу об этом проекте американцев, товарищ Сталин…

Словосочетание «Товарищ Сталин» давно стало условным знаком между ними, словами, определяющими отношения сторон в данный конкретный момент времени. Сейчас они стали предельно официальными. А иначе и быть не могло…

В своём донесении руководитель резидентуры в США сообщал, что американцы, поняв, что ядерную гонку они, как минимум, не выиграли, а, возможно, и проиграют в недалёком будущем, бросили громадные средства на разработку бактериологического оружия. Опыт Советской Армии, во время беспримерного рейда через пески Гоби и Хинган разгромившей аналогичные японские лаборатории, не мог остаться без внимания соответствующих специальных служб потенциального противника. Тогда большой научный потенциал в этой области попал в руки советских специалистов в качестве трофея, и теперь Советский Союз имел некоторое преимущество в аналогичных разработках. К тому же Курчатов, не остановившийся на успехе семипалатинского испытания, активно работал над проектом водородного оружия.

И всё же американцы занялись бактериями. Словно бы и забыв про «ядерную гонку». Было в этом что-то неправильное…

Наконец Сталин разлепил губы и тихо произнёс:

– Мы полагаем, что это просто отвлекающий манёвр бывших «союзников». Виктор Семёнович[3 - Виктор Семёнович Абакумов – (11 апреля 1908, Москва – 19 декабря 1954, Ленинград) заместитель народного комиссара обороны, начальник Главного управления контрразведки «СМЕРШ» Народного комиссариата обороны СССР (1943–1946), министр государственной безопасности СССР (1946–1951). Расстрелян. Реабилитации не подлежит.], конечно, не последний в своём деле, но его орлы явно маху дали… Факты говорят о том, Лаврентий, что главные силы американцы и их союзники бросят на создание ещё более мощного ядерного заряда, типа того, что удумал Курчатов.

Берия пожевал губами, на мгновение задумался.

– Нет, – ответил он спустя пару секунд. – Не хватит у них научного потенциала. Мы сейчас по всем вопросам ноздря в ноздрю идём. Эйнштейн отказался сотрудничать с ними, а больше свежих идей им взять неоткуда.

Сталин хмыкнул, и в его усмешке Лаврентию Павловичу послышался сарказм.

– А про немцев ты, случаем, не позабыл, генацвале? Про тех, что с Гейзенбергом работали? Они ведь были в шаге от создания бомбы ещё в 1945 году, и, если бы не норвежские диверсанты, уничтожившие завод по производству тяжёлой воды в Норвегии, неизвестно, куда бы зашла война, в конечном итоге.

Берия тяжело кивнул:

– Да, уже тогда доктор… Дебнер, по-моему, работал над проектом водородной бомбы, правда, так и не добился успеха…

Сталин покачал головой:

– Времени мы ему не дали, Лаврентий, просто цейтнот какой-то у них случился… Зато сейчас и денег, и времени у них полно…

Берия усмехнулся.

– Ну, и что? Про их Лос-Аламос мы знаем практически всё, весь манхэттенский проект был у нас как на ладони…

Сталин резко обернулся к нему.

– А кто тут говорит про американцев, Лаврентий? Или ты думаешь, что нам неизвестно, что они подчистую вывезли все немецкие ядерные кадры и оборудование тогда из Австрии?

Берия развёл руками:

– Тогда я не понимаю сути проблемы…

– В том-то и дело, что никто не понимает её сути. Постараемся объяснить… Скажи мне, Лаврентий, как ты считаешь, «Одесса[4 - ODESSA (нем. «Organisation der ehemaligen SSAngeh?rigen», «Организация бывших членов СС») – название, часто употребляющееся для обозначения международной нацистской организации-сети, основанной после Второй мировой войны бывшими членами СС. Целью группы являлось установление связи и уводу от преследования (в том числе, путём направления в другие страны и на другие континенты) бывших эсэсовцев, объявленных в розыск органами правопорядка. В основном члены ODESSA стремились покинуть Германию, уехав в страны арабского Востока или Латинской Америки. Связи группы распространялись на такие страны, как Аргентина, Египет, Бразилия, Германия, Италия, Швейцария и Ватикан, члены группы действовали в Буэнос-Айресе и помогли Адольфу Эйхманну, Йозефу Менгеле, Эриху Прибке, Ариберту Хайму, Эдуарду Рошманну и многим другим членам СС найти своё убежище.Оберштурмбаннфюрер СС Отто Скорцени и некоторые другие известные нацисты подозревались в связях с этой организацией, но связь так и не была доказана.]» просто оказывает адвокатские услуги бывшим нацистам или является чем-то более существенным?

Берия молчал. Он хорошо знал Сталина: Коба не нуждался в такие моменты в оппонентах для поддержания разговора. Он что-то узнал и просто тренируется в риторике перед бывшем главой разведки и контрразведки страны.

Выдержав почти что МХАТовскую паузу, Иосиф Виссарионович торжественно произнёс:

– По сведениям нашей разведки, многие из немецких физиков-ядерщиков при помощи посредников из стана наших бывших «союзничков» по Коалиции смогли скрыться в Латинской Америке. Предположительно, в Аргентине. Или в Бразилии. Уходили они по весне сорок пятого «крысиными тропами[5 - «Крысиные тропы» (от англ. rat lines) – термин, бывший в ходу среди американских спецслужб для обозначения системы маршрутов бегства нацистов и фашистов из Европы в конце Второй мировой войны.]» при непосредственном посредничестве Ватикана и хорватских экстремистов. В Генуе их подбирали германские подлодки и тайно переправляли в тёплые края. Как тебе такая схема?

– Схема как схема, – сварливо откликнулся Берия. – Не лучше и не хуже другой. Вполне жизнеспособная идея. Я помню, в сорок пятом было выужено у берегов Аргентины несколько подозрительных немецких субмарин. Правда, пассажиров на них не оказалось…