Душа. Сборник стихов

Вопреки здравому смыслу… и до сих пор никому не претит.

Мы надеемся стать кем-то выше

Миг снова ускользает сквозь пальцы, Словно сито, фильтруя быстротечное время. Оставляет следы крупиц-скитальцев
В нашей памяти, прошлого бремя. Различая палитру созидательных красок, Тянемся к бездонным глубинам неба, Не снимая своих обличий и масок, Не делясь с ближним коркой хлеба. Взращивая пустоту между нами, Мы надеемся стать кем-то выше, Закрываясь от света руками, Мы забились по норам, как мыши. Не желая в душе борьбы до конца, Ожидаем опять за деяния чуда, Примеряя досрочно все лавры венца, Но судьба будет – что у Иуды. В нежелании разума что-то менять, Мы разбиты о брег, словно тело медузы, Ведь все ложные ценности можно отнять…
Так зачем же тогда, они держат, что узы?

Пропасти глубоки

Пропасти глубоки – не связать путеводные нити. Растворимся, как пыль, галактических звездных систем. Нас окутает лед, равнодушия чувств и событий
И уже все равно, на какой ты орбите и с кем. Я лечу в никуда, а быть может по верному курсу, Сквозь скопления глыб, астероидных, опасных колец. Пусть обшивка пробита и сказалась нехватка ресурсов, Но мои разум и воля, до сих пор, не признали конец. Эта темная синь – здесь еще холоднее и чище, Ведь ее не коснулась еще, сталь чужих и лихих кораблей. Может быть и ее, как меня, уж никто и не ищет, Только я уже здесь и достиг не открытых дверей.

Ход мыслей

Превозмогая усталь, изменчивость размеренных деяний, Спокойствие иль яростный порыв, Что будоражит степень изысканий, А может плачь, апатии навзрыд, Вновь гнезда вьет венком минувшей славы, С небес упав, на гладь бетонных плит. Сладки, как мед, иль с горечью отравы?
Сакрально тайные, иль вновь, как перст открыт?
Легки ли и свежи, что ветер вольный, Аль тяжелы, немыслимо, всей ношею грехов?
Не скованы судьбой краеугольной, Или же скованы темницей без оков?
Безумный Мир игры противоречий, Иль Идеальный Мир закономерности и схем, Определил, ход мыслей человечий, Неисчислимым множеством из тем.

Закат

Сплетая локоны в причудливый узор, Градаций облаков чарующего неба, Светила диск смущенно прячет взор, Словно Адам, впервые встретив Еву. Шумят ветра дыханием своим, Играют не спеша с небесной каравеллой
И гонят ее вдаль к местам совсем иным, Что мореход описанный новеллой. Уходит день, как дивный мотылек. Каемка крыл оплавлена, последними лучами. Стекло часов, его, утратило песок, Сменяя дни хлопот, блаженными ночами. А ночь тиха и так дремотен час
И темные шелка ложатся ей на плечи. Сморил Морфей, свинцом, вдруг веки наших глаз
И сладкий сон, задул реалий свечи.

Закон Владык

Не просто вожаку снискать покорства стай, Когда с оскалом рыщут претенденты. В предсмертном хрипе пропадает лай, Того, слабей чьи были аргументы. Вожак стоит и гордо поднят взор, Хоть после битв подкашивает лапы. Дать слабину – для лидера позор, Он не обмолвиться про все свои утраты. Ведь человек – есть самый лютый зверь, Когда снедаем властью и богатством. И он безжалостней любого, уж поверь, Коль на кону стоят престол и царства. Но он хитер, коварен и силен, За ним примкнут и те, кто грезит о добыче, Вожак на ветер не бросает слов, Клыки, вонзая в горло славной дичи. Когда-нибудь, но только не сейчас, Достигнув возраста и точки не возврата, Потупив взор, столкнется с силой глаз
Таких же яростных, что и его когда-то. И осознав в душе, что пробил этот час, Он будет горд, почить в последнем бое. Ох, нелегко он жизнь свою отдаст
И стая разразиться диким воем…
Ну а пока – нахрапист и суров, Его войска опять штурмуют стены
И не поможет замку его ров, В их жизни вскоре грянут перемены. И звон мечей, что клацанье зубов, Нещадно рвут, впиваясь глубже в тело. Но этой ночью ждет их теплый кров
И будут сыты снова, раз сумели. Таков закон звериный у Владык, И слабакам, тут не найдется места, Господствуй и владей – коль ты велик, Жестоко подавляя все протесты.

Перон

Безвольный страж гостеприимства, что никогда не одинок
Взирает молчаливо вновь, на суетность стремлений. На судьбы тех, кто буквами меж строк, Спешит в угоду чьих-то направлений. Пусть бьют ветра, метели и дожди
Иль зной палящего и жаркого светила, Меня, прошу, ты снова подожди
И я вернусь, покуда хватит силы. Ты помнишь, груз воззваний и потерь, Весь трепет встреч и боль былых прощаний. Пюпитром жизни, выступаешь и теперь, Что связывает нитью судьбоносных расстояний. Всего лишь шаг в чарующем везде, Всего мгновение, для взвешенных решений. Так мимолетно в спешной суете, Хитросплетение человеческих суждений. Их унесет водоворот перипетий, Смотря сквозь призму множества из окон. Вояж достигнет апогея эйфорий, Локомотивом, что подобен беглым строкам.

Осень

Хоронила осень, то, что август бросил
Травами сухими и листвой, вместо весел
Гребла ветром дуновением, во искупление
Грехов, омывая слезой дождя, небесного проведения. Отбрасывая с лунным светом сомнение, Вкрадывалась в лоно земной тверди. Приносила прошлому – упокоение, От мук суровых, вездесущей смерти. Открывая дорогу новому семени, Прятала его в почву от дурного взгляда, Дабы, когда пробьет нужный час времени, Возродиться смог – зеленью сада.

Бабочка

Я словно мотылек в кромешной тьме ночи, Ступаю к пламени, презревший грань последствий. Сквозь паутину лжи, где скрылись палачи, Порой барахтаюсь и думаю о бегстве. А свет так манит, где-то там, вдали…
И я борюсь за жизнь, мечтая о свободе, Ведь дух ее, живет в моей крови
По зову сердца или же природе. Я продолжаю биться за свою мечту
И чувствую нутром, как рвутся сети. Иной же видит в этом суету, Мне душу вбив булавкой, словно дети. Но я свободен и опять лечу
И каждый взмах крыла – вселяет счастье. На встречу к пламени и яркому лучу, К моей мечте или безумной страсти. Пархают крылья и все ярче свет, Такой желанный и чарующе-прекрасный…
Теперь я чувствую, что я нашел ответ
И моя жизнь, уж не была напрасной.

Христово отвращение

Мироточат иконы, глядя на Мир дьяволом меченный. Христос, как голландский сыр, ранами насквозь изувеченный, Размышляя плачет, просит за нас у Бога прощение, А у самого на душе, кошкой скребет отвращение. Слова вылетают из уст, разлетаясь горохом об стену. От толпы лишенной всех чувств, порабощенных навеки системой. Для чего погибал, чтоб снимали теперь по мне мюзикл?
На Мальдивах, режиссер отдыхал, от спиртного наращивал пузико?
Чтоб стремился мужчина теперь, напоказ стать убогою девушкой, А девицы лишь алчно глядят и любить хотят только за денежку?
Ради этого жизнь я отдал, ради этой свободы я горбился?
Чтоб в грехе каждый отпрыск людской бестии адскою уподобился?
Как обрыгло мне, лицезреть их порочное дикое поприще!
Без раскаяния рай вам подать? А не много ли просите? Вот еще!
Пользуетесь моей добротой, для себя в ней увидели слабости, Человеколюбие мое служит нынче лишь умножению гадости!
Как же тошно мне, на душе уж муторно бесконечно, На каждое учтивое слово, без стыда плюют встречно. Похоть сменила любовь, изгрызла червями распада, А мне продолжать молиться за вас? Уж больно то оно надо.

Тревога

Остановился на миг… дыхание мое сбито, Тревога с волчьим оскалом грызет душу. Страшно остаться у разбитого корыта, Но еще ужаснее, если слово нарушу. Постоял в тиши, давит на виски беззвучие. Лишь сердце продолжает монотонную дробь. Что стоит, мнимое, пустое, благополучие, Если я тебя, больше, не увижу вновь!?
Рыдают ангелы, скорбят со мной вместе, Бесы же играют по нервам струнами. С каждой новой секундой полнее их песня, И моя голова от тревог все безумнее!
Вроде ответила, сверкнул луч надежды – Жива, здорова, сердце сразу в унисон ликует. Но чувствую, что-то не так, как и прежде…
А душа моя плачет, изнывая, тоскует. Взял, если б смог, поверь мне, все горести
И юдоль суровую, в обмен на твое счастье. Ни секунды не думая, говорю по совести
Искренно, чтоб на этом месте пропасть мне!

Моей любимой

Как много я хочу тебе сказать, мой ангел
Уста дрожат, как пламя дуновением ветра. А я плыву по времени течению, словно Врангель
И понемногу до тебя, вновь, сокращаю метры. Мне не забыть тебя, мечта души и сердца, Ведь все желания связанны с тобою. И стук в груди по телу в Мегагерцах, Любовь мою разносит с теплотою. И мне не нужно крыл, чтобы взлететь, Достаточно того, чтоб ты прижалась рядом. Я не страшусь от чувств к тебе сгореть, Ведь день с тобой, не заменить и райским садом. Моя душа, очарование, искушение, любовь…
Нет слов таких, чтоб выразить все чувства. О, Боги! Как ты будоражишь кровь!
Сводить меня с ума – твое искусство. Люблю тебя, сгорает сердце пылкой страстью, Все мысли о тебе и день и ночь!
Я твой навечно, под твоею властью, И твоего очарования, мне впредь не превозмочь.

Пламя любви

Он сидел у костра, темным вечером с пристальным взором
В нежной пляске огня для себя отыскал волшебство. И казалось, что ангелы божие пели гимн хором, Проникая сквозь сердце в само естество. И подкинув костру, приготовленных веток, С умилением почувствовав в теле тепло, Молодея в годах, прекратив отмирание клеток, Ведь в душе, наконец, становилось светло. Вторя, огнь воспылал с небесами на равных
И сжигал все сомнения и страхи дотла. Так бывает, когда обретаешь, тех главных, С кем судьба своей нитью искусно свела. И тогда, пиромант в нем безумный открылся, Ведь сгореть не боялся, желая всем сердцем сиять. Потому что, в нее, как никто он влюбился, И то пламя любви, невозможно унять!