Все люди – животные

Ну и ну.

Значит, не в деньгах сила? Да! А в силе духа.

Но… эти мысли преследовали возомнившую себя птицей высокого полёта Веру недолго. Пару дней она ходила по школе, задрав нос, а потом присела на деревянный стул с опасными сучками на ножках и… от бедра до середины икры по новеньким «Levante» поползла широкая, длинная и невероятно уродская «стрелка». На самом видном месте!

В рваных колготках чувствовать себя королевой не имело смысла. Тем более, что это единственные целые колготки, а до маминой получки ещё далеко.

– Маш! – зашептала Вера Машке, которая крутилась неподалёку.

– Что? – подружка обрадовалась, отчего её тонкий русый хвостик радостно вздрогнул, и повернулась к Вере лицом. Машка не была ни красавицей, ни умницей, ни даже спортсменкой. Но она обладала одним замечательным качеством, за которое Вера всегда её ценила – она была верной подругой.

– Маш, выручай! У меня колготки… вот! – вместо тысячи слов девчонка продемонстрировала размеры своей вселенской беды, – Это мои последние целые колготки! Мать убьёт. Что делать-то?

– Вер, лучше носи джинсы, как я – и практичней, и красивей, – улыбнулась Машка дружелюбно.

– Насчёт красивей, я не согласна. Джинсы – это одежда унисекс, а юбка – это женственно. Я не хочу быть унисексом, я хочу быть девушкой, – Вера и сама понимала, что подруга в чём-то (по крайней мере, в части практичности) права, но соглашаться с ней не хотела. Многие спортсменки в их секции отдавали предпочтение джинсам, поэтому выглядели до смешного одинаково. А Иноземцева не такая! И точка. Вера принципиально носила короткие платья и мини-юбки. Тем более, что стройные ноги позволяли. Ещё бы ботфорты у мамы выпросить – вообще песня.

– Тогда запасайся прочными колготками, – пожала плечами Машка, – Сейчас холодно 100 den – не меньше.

– Маш. Ну, может у тебя есть запасные? Маш. Ну, как я по школе-то ходить буду? Я тебе потом новыми отдам. Честно.

Не такая уж Машка и «травоядная». Она пыталась за Веру заступиться, даже что-то вякала в темноте, в отличие от папаши. Это странное охлаждение между ними – просто случайное наваждение. Может быть, даже высокомерие? Вере стало стыдно. Может, этот Роман из чёрной машины – опытный психолог? Краем уха девушка слышала, что есть что-то вроде словесного программирования… Эн-Эл-Пи… Да, именно! Вот бы тоже этому научиться!

Хотя про Машку дядя Рома ничего не говорил: ни плохого, ни хорошего. Почему дядя? Просто Рома.

– Предлагаешь, алгебру прогулять? – заметно повеселевшая Машка расплылась в широкой улыбке и даже порозовела от предвкушения, – А, давай!

Вот, Машка! Вот, умничка. Всё сразу поняла. И алгебру, с которой у Веры не очень, прогуляют. Главное, по делу. Алгебра – единственный предмет, который искренне ненавидели обе подруги.

– Угу, – откликнулась Вера, многозначительно подмигивая, – Пока до тебя дойдём, пока вернёмся. Не успеем на алгебру.

– Не успеем. А, если ещё покурить завернём…

– За гаражи…

От мысли о проникновении на территорию гаражного кооператива у Веры даже дыхание спёрло. Притаиться у шестого гаража, в зарослях подсохшего бурьяна и болотного камыша, где тихо и безлюдно – это уже не просто романтика, а возможность опасной, но желанной встречи. Хотя ОН на работе сейчас, наверное. Впрочем, так даже лучше. Можно будет оглядеться. Поразмыслить. Пошпионить.

– Пойдём быстрей, пока алгеброичка не спалила.

– Да-да!

– Расскажешь, кстати, чё там у тебя с эти типом странным было? Ты последнее время кремень, слова не вытянешь.

– Расскажу, Маш, не критикуй.

И закадычные подружки живо бросились из кабинета, сшибая не бегу парты и натыкаясь на шумных одноклассников. Гардеробщица посмотрела на подруг подозрительно и явно осуждающе, но ничего не сказала. А охранник по внутреннему телефону болтал.

На улице было сыро и промозгло. Не так, как в тот злополучный вечер, когда замёрзшую Веру подвозил загадочный Роман, но всё равно неуютно. Девушка небрежно замотала голову шарфом. Интересно, из какого окна он на неё смотрит? Сказал, что из их ведомства? Или подразделения? Может, и не из окна? Чёрт этих взрослых разберёт. Тут дом жилой. Там милиция. Он в милиции служит? У Веры даже мурашки по телу побежали. Иметь знакомого в милиции – это же так круто. Причём это не обычное отделение, где всё время заплёвано и грязно, а что-то специализированное, солидное. Надо маму расспросить.

– Вер, а чё у него за машина? Мерс? – вкрадчивый Машкин голос вернул задумавшуюся Веру на землю.

– У кого? – почему-то рассуждать о Романе девушке не хотелось, поэтому она сделала вид, что не поняла вопроса. Если признаваться, то придётся сказать, что этот тот самый мужик из гаража. А зачем знать об этом Машке? Ещё подумает о чём-нибудь нехорошем, начнёт докапываться.

– Ну, у того, который тебя до дома довозил. Он же тебя… довёз? – Машка совершенно растерялась, осознавая абсурдность своего вопроса, – Он тебя не обижал? – добавила она, пытаясь исправиться. Вот, настырная.

– Не знаю, какая машина. Не обижал, – фыркнула Вера, зябко кутаясь в синтепоновую курточку, – Чё б ему меня обижать?

– Не пытался… изнасиловать? – Маша даже задрожала, представив себе этот предполагаемый, крайне неприятный процесс.

– Маша!

Веру передёрнуло.

– Ну, прости. Я увидела в темноте, что мерс. Так и подумала, что довезёт тебя и… ничего не будет. Поэтому не стала возмущаться и шуметь, – Машка стыдливо спрятала лицо в руках. Видимо, всё это время её порядком мучила совесть.

– Маш, довёз нормально и всё. Он… из милиции, – завила Вера уверенно.

– Из милиции? Ну, хорошо. Точнее, очень хорошо. Повезло.

Радостная, что прогуляет алгебру, Вера и думать забыла об испорченных «Levante».

На территорию гаражного кооператива девчонки проникли через дырку в заборе – так спокойней. Не сговариваясь направились к шестому гаражу. Людей в это время не было видно, поэтому Машка расслабилась и позволила себе извлечь из потайного карманчика стильной итальянской куртки пачку сигарет и зажигалку, не дожидаясь пункта назначения. То есть всё это время элитные сигареты просто лежали у неё в кармане? Странно, что Машку до сих пор не обворовали.

– Маш, ты в кармане сигареты хранишь? А куртку в школьном гардеробе оставляешь? Ну, ты мозг, конечно, – удивилась Вера такой недальновидности, – Не ной потом. Когда карманы обчистят. Да и куртку поберегла бы. У нас школа обычная, не для мажоров.

– У меня все куртки дорогие. Отец говорит, что хорошо одеваться – не стыдно.

– Девочки-девочки! – послышался чей-то приглушённый женский голос из ниоткуда.

– Блин, привидение! – заорала перепуганная Машка, как дурная, и побежала прочь, роняя сигареты в сухую траву. Вера вздрогнула всем телом, но не отступила и прислушалась. Откуда голос? Из зарослей? Девчонки уже подошли к шестому гаражу, собираясь обогнуть его справа.

– Не бойтесь, девочки! Я здесь! В гараже. Внутри гаража, – кто-то всхлипнул.

– Да, я Вас слышу. Вас заперли? – Вера подошла к металлической двери почти вплотную. Сердце в груди затрепыхалось в нехорошем предчувствии. Если эту женщину кто-то специально запер, то находиться здесь опасно? Но от волнения ноги стали невероятно тяжёлыми и будто к земле приросли.

– Нет. Я сама. Я случайно. Помогите мне, пожалуйста. Скажите кому-нибудь. Я с утра тут сижу. Очень замёрзла, – по ту сторону запертой двери горько заплакали. Совсем молодой голос. Может, даже ребёнок? Внезапно Вере стало жутко.

– Ой. Не знаю. Тут вокруг никого нет. Сейчас-сейчас. Я придумаю что-нибудь. Может быть, сторожу сказать?

– И чё мы сторожу скажем, уважаемая Вера? – низкий и чувственный, до боли знакомый баритон ударил по чувствительным барабанным перепонкам, отчего девчонка резко подпрыгнула, развернулась в полёте и чуть не ударилась о металлическую дверь шестого гаража спиной. Насмешливые серо-зелёные глаза дяди Ромы смотрели на неё беззлобно и внимательно, – Пришла с Кристиной познакомиться? – он рассмеялся, – Крис, эта та девочка, о которой я тебе говорил. Прикинь? Судьба, – крикнул он в сторону двери, явно обращаясь к той, которая внутри. Что за чёрт?

В гараже стало тихо.

– Я… я тут просто, – ответила Вера тихо, – Мимо иду.

– А я смотрю вы с подружкой, – он кивнул в сторону застывшей в пяти метрах с открытым ртом Машки, – В эту сторону дёрнули. Думаю, точно сюда. Курить. И о Крис вспомнил. Она тут картошку перебирала. Повезло тебе, Кристинка, – Роман принялся ковыряться с замком, – А то совсем про тебя забыл.

– А зачем картошку перебирать? И-испортилась? – Вера начала заикаться. Абсурдность ситуации не давала ей покоя. Кто такая Крис? Зачем она перебирает картошку? Это жена Романа? А почему он говорил со своей женой о ней, о Вере?