Последний отзыв
Очень интересная!
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
История города Хулучжэня
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
История города Хулучжэня
Ма Лао
Книга содержит сатирические повести Лао Ма, признанного в Китае мастера современной малой прозы. Действие многих повестей разворачивается на фоне жестоких испытаний, которые выпали на долю китайского народа в эпоху «Большого скачка» и «культурной революции». Сатира помогает автору раскрыть драматизм судеб персонажей, счастливых и несчастных, смешных и напуганных жителей маленьких провинциальных городков коммунистического Китая.
Второе издание, исправленное.
Ма Лао
История города Хулучжэня
© ООО «Международная издательская компания «Шанс», 2021
© ООО «Издательство Китайского народного университета», 2021
© ООО «Восток Бук», 2021 Все права защищены.
История города Хулучжэня
Часть первая
1
В городке Хулучжэне[1 - Буквально название городка переводится как «городок тыкв-горлянок». Тыква-горлянка – это вьющееся однолетнее травянистое растение, которое летом цветет белыми цветами. Ее плоды имеют форму двух шариков, один из которых – побольше, другой – поменьше. Шарики соединены тонкой перегородкой посередине. Внешне тыквы-горлянки напоминают половые органы мужчины. Широкое распространение получило использование этого слова в качестве синонима слова «мальчик». Омофон «тыквы-горлянки» – слово «бестолковый» (прим. ред.).] жила семья И, в которой было пять мальчиков, все одинаковые, как тыковки-горлянки. Пятерых сыновей семьи И звали по старшинству – старшим, вторым, третьим, четвертым, пятым, но официальные их имена – И Ши, И Бай, И Цянь, И Вань, И И. Ну а старик И, эта старая тыква-горлянка, был главой семьи И.
В свое время ему довелось несколько дней поработать счетоводом. Эта работа и прославила его, и опозорила. Счетоводам всегда все завидуют, ведь за скучными цифрами скрываются увесистые кошельки. В те времена, когда старик И работал счетоводом, он так мазал волосы рапсовым маслом, что оно у него по шее стекало. Держа под мышкой счеты, он прохаживался по городским улицам: «Счеты стук-постук, полон золота сундук». Кто знает, откуда он почерпнул эту фразу, которую часто любил повторять. Профессиональная слава старика И была недолговечна. Говорят, его выгнали с работы из-за того, что что-то не сошлось в расчетах.
«Трижды восемь – это двадцать три, и еще немножко!» Старший брат И сновал по улицам, бормоча эту абсурдную присказку. Со временем все поняли, в чем тут дело: «А дурачок-то дело говорит, – говорили люди, – счетовод И даже таблицу умножения назубок не знает, как же он может счетоводом работать?»
На память от короткой карьеры счетовода у старика И остались счеты, пара нарукавников да еще имена пяти сыновей – Ши (10), Бай (100), Цянь (1000), Вань (10 000), И (100 000 000). Кроме того, потеряв пост счетовода, он утратил и свою власть главы семьи. После этого всем стала заправлять его жена, теперь главное слово было за ней.
2
В Хулучжэне тыква-горлянка не растет, зато у каждой семьи здесь на огороде растет столовая тыква. В урожайный год тыква может уродиться размером с нижний мельничный жернов. Столовую тыкву еще называют крупноплодной. Как только она дозревает, ее парят и употребляют в пищу, у нее сладкий вкус, можно ее подавать и как отдельное блюдо, и как гарнир. Поколение за поколением в Хулучжэне жизнь продолжается почти исключительно благодаря столовой тыкве как основному продукту питания. Конечно, и «тыква-горлянка» в качестве символа мужской силы в продолжении жизни играет не последнюю роль.
Строго говоря, Хулучжэнь – это всего лишь большая деревня, а не город, точно так же, как «страна гибискуса» – это не страна. В общем, название городка Хулучжэня не соответствует действительности: правильнее было бы назвать его в честь столовой тыквы – деревней Вогуацунь[2 - Деревня столовой тыквы (прим. ред.).].
Однажды кто-то предложил переименовать городок. Местный староста великодушно согласился и сказал: «Хорошо, пусть он зовется провинцией Хулушэн[3 - Провинция тыквы-горлянки (прим. ред.).]!» Но в итоге это название не одобрили. Жители поселка городского типа Хулучжэнь сами себя называют горожанами, отчего селяне из окрестных деревень чувствуют себя рангом ниже.
В качестве имен для деревенских ребятишек зачастую используются такие забавные сочетания слов, как «Вареное Яйцо», «Собачье Отродье», «Бараний Рог», «Свиной Зад». Но в книге регистрации гражданских лиц городка все имена, кроме скромноватых имен сыновей старика И, очень громкие, например, Ван Дачэнь (Ван Министр), Чжан Цзайсян (Чжан Канцлер), Сюй Цзунли (Сюй Премьер-министр), Сунь Чжишу (Сунь Секретарь партийной ячейки), Ху Чэнсян (Ху Статс-секретарь) и т. д. Человека, не знакомого с подоплекой дела, можно этим и напугать – он подумает, что попал ненароком в императорский дворец.
Желание выдать деревню Хулучжэнь за город, скорее всего, отражало чаяния и идеалы старшего поколения. У городка Хулучжэня нет истории, точнее говоря, нет письменно задокументированной истории. Нет упоминаний ни о такой деревне, ни о таком городе, история существует лишь в памяти и воображении стариков. Историческое повествование жители городка всегда начинают со слов: «А вот рассказывают…»
Чьи же истории они пересказывали? Истории Губернатора Ду, Министра Фана или Главы Гуаня. Губернатор, Министр, Глава – это всё не должности, а самые обычные и заурядные имена, и именовавшиеся так люди точно так же, как и те, кого звали «Собачьим Отродьем» или «Коровьей Лепешкой», или «Вонючкой», пасли коров, пахали землю и ездили на телегах. Вот только по возрасту они были старше, из них уже песок сыпался. Одним словом, достоверность истории Хулучжэня – под большим вопросом.
3
Начиная с того дня, когда старший брат И в одиннадцать лет пошел в начальную школу, его начали звать И Ши. Учитель спросил его:
– Сколько у тебя братьев?
Тот растопырил пальцы, посчитал в уме, загибая один за другим, а затем поднял голову и ответил:
– А отца считать? Если с отцом, то нас шестеро. А если без отца, то пятеро.
Учитель расхохотался, оскалив желтые зубы.
Это стало любимым анекдотом, которым частенько смешили друг друга учителя, ученики и прочие селяне. Кто бы ни встречал И Ши, ему раз за разом задавали один и тот же вопрос, а И Ши всякий раз загибал пальцы, старательно считая братьев и выдавая два ответа. Это развлекало жителей городка примерно полвека.
В этой деревне, которая именовалась городком, почти в каждой семье был как минимум один дурак. Если же детей в семье было больше трех, то один из них точно был настолько туп, что в дождливый день не догадывался укрыться под крышей. В семье И братьев было пятеро, и старшему из них, И Ши, выпала в жизни роль полоумного дурачка.
Старший И пошел учиться только в одиннадцать лет, в один класс со вторым братом И Баем. В первом классе он проучился три года, потом четыре года пробыл во втором. И только когда третий брат, И Цянь, перешел в средние классы, он, наконец, отказался от затеи получить образование.
И вот ему исполнилось восемнадцать, а значит, пришла пора жениться. Душу И Ши терзала глухая обида, а между ног у него постоянно было сыро. Был пасмурный день с кратковременными прояснениями; после полудня он вышел из класса, с ранцем на плечах поднялся в гору, во всё горло пропел «Отрубим мечами головы чертям!» и так напугал семерых овец, которых пас Слепой Го (официальное имя – Генерал Го), что они кинулись врассыпную, а две овцы даже чуть на дерево не залезли. Генерал Го, вне себя от гнева, кинулся на И Ши, потрясая навозными вилами, но по неосторожности упал в каменный карьер и сломал левую ногу. Этот случай объясняет, почему и Слепым Го, и Хромым Го называли одного и того же человека – Генерала Го.
В восемнадцать лет И Ши по собственной инициативе бросил второй класс начальной школы. Складывать и вычитать в пределах десяти он ловко умел при помощи пальцев на руках, но если число было больше десяти, приходилось снимать ботинки. Скорость одновременного счета на пальцах рук и ног была немного медленнее, к тому же не было гарантий, что с первого раза получится точно. Но старший брат И был человеком скрупулезным, результат расчетов на пальцах рук он зачастую проверял расчетами на пальцах ног, и так до тех пор, пока оба ответа не совпадут. Старик И, глядя, как старается его сын, тяжело вздыхал: «Эх, грехи наши тяжкие, не бывать тебе счетоводом!»
4
Почему городок назвали Хулучжэнем, всегда было загадкой. Старики говорили, что в древние времена в тигриной пещере в горе Хоушань[4 - Хоушань – Задний склон (прим. переводчика).] (другое название горы – Тайшань[5 - Тайшань – буквально Гора Восхода (прим. переводчика).], а высота ее не более сорока метров над уровнем моря) спрятали золотую тыкву-горлянку. Кто спрятал? Да боги, кто же еще?! А какой конкретно бог? Сложно сказать. Эта бледная, притянутая за уши, отличающаяся отсутствием фантазии легенда даже самим рассказчикам казалась несколько нежизнеспособной. Ведь это же просто слова, кто в них поверит. Если бы золотая тыква-горлянка существовала на самом деле, кто бы стал ее прятать в этом глухом захолустье?
Однако И Ши правильно говаривал в детстве: «Место, в котором мы живем, похоже на тыкву-горлянку». Если посмотреть на топографическую карту, то по своим очертаниям городок действительно напоминает тыкву-горлянку, что подтверждают и слова И Ши, приведенные выше. Но не было ли в них какого-либо иного смысла? И Ши не сопроводил эти слова глубоким толкованием, и расспрашивать его никто не стал.
До тех пор, как появилась карта, некоторые поднимались посмотреть на городок с горы Хоушань (Тайшань): это самая высокая точка города, но всё же полной панорамы и оттуда было не увидеть. И Ши насмехался: «Кучка дураков, одни глупости только делают, с горы можно только деревья увидеть, а тыкву-горлянку с нее не увидишь». Он широко расставлял ноги, опускал к земле голову, просовывал ее между ног и говорил: «Лучше бы вот так смотрели!»
И Ши еще собирался изготовить лестницу в небо, поставить ее на вершине горы, чтобы люди могли посмотреть вниз с лестницы. Но впоследствии он отказался от этой затеи, сказав: «Куда ж я прислоню эту лестницу, когда сделаю ее?» Эту проблему никто разрешить не мог.
5
И Ши учился грамоте семь лет, но так и не продвинулся дальше второго класса. Помимо того, что он научился с помощью пальцев складывать и вычитать в пределах десяти, а также мог проверить правильность расчетов с помощью счета на пальцах ног, еще он выучил наизусть одно танское стихотворение в жанре ши[6 - Жанр древнекитайской поэзии, для которого характерна равностопность строк, неограниченность количества строк, смысловые и грамматические параллелизмы (прим. ред.).]: «Машу мотыгой под полуденным солнцем, пот капает на землю под ногами, знаете ли вы, каким трудом достается каждое зернышко, что лежит у вас на тарелке». И Ши мечтал стать не счетоводом, а учителем. Он очень завидовал профессии учителей, ведь они могут ругать каждого, кого захотят. Шесть с половиной из тех семи лет, что он учился в начальных классах, он провел, осыпаемый непринужденной учительской бранью.
Ругань учителя была красноречивой и задевала за живое. Наставник любил ткнуть пальцем в лоб или грудь какого-нибудь ученика и залиться безостановочной бранью. Он мог обругать всех твоих предков до восьмого колена и проклясть твоих сыновей, чтобы у них задницы заросли и они тебя без внуков оставили. А мог и «вширь» пойти – обругать негодниками твоих родственников и соседей. Сначала он начинал ругать кого-то одного, например, Сунь Чжишу по прозвищу Яичная Скорлупка, а потом уже принимался за всех разом, перепрыгивая с одного на другого, да так, что никому от него было не скрыться. «Ах вы, черепашьи дети, жрете вы кукурузный жмых – срете кровью, пьете коровий навоз – ссыте битым стеклом, ни одного путного среди вас нет! И отец твой дурак, и мать – дура, и все у вас в семье дураки до восьмого колена! Да вас рано или поздно машина задавит, за водой пойдете и в колодце утонете, пить будете – захлебнетесь, есть будете – подавитесь, рыбья кость в горле застрянет, от соплей задохнетесь…» В общем, он умел напророчить ученикам одновременно двадцать с лишним способов умереть.
Фамилия учителя была Цун, в лицо ученики его звали учителем Цуном, а за глаза – Цун Большая Челюсть. И Ши очень любил слушать, как учитель Цун ведет уроки: ругань учителя ему казалась очень интересной. А еще больше ему нравилось смотреть на то, какими жестами учитель сопровождает ругательства и как он при этом гримасничает. Цун так выпучивал глаза, что те едва не вываливались из глазниц, руками загребал то вверх, то вниз, то вправо, то влево, а в уголках его рта скапливалась белая пена. И Ши это очень веселило, и он слушал уроки учителя Цуна семь лет подряд. Он и сам очень хотел стать учителем, причем таким же, как и Цун, чтобы, только открыв рот, сразу произносить: «Ах вы, черепашьи дети…» – и далее по тексту. Став учителем, И Ши смог бы ругать кого вздумается, сколько влезет и какими угодно грязными словами.
Школа – это такое место, где ругаются учителя, а учеников учителям специально поставляют для ругани, это И Ши знал хорошо.
6
С песней «Отрубим мечами головы чертям» И Ши закончил свою учебу: вечером того же дня, возвращаясь домой, он орал у каждого двора эту песню, и жители городка единодушно решили, что И Ши окончательно сбрендил. Одна только прозорливая старуха Янь с западного берега сказала: «Пора И Ши девку найти и в жены взять».
И Ши три дня кряду пел «Отрубим мечами головы чертям» и наконец-то дождался ответа. Высокочастотный репродуктор разнес по Хулучжэню лозунг культурной революции: «Огонь по штабам – мое дацзыбао[7 - Дацзыбао – рукописная пропагандистская стенгазета. Дацзыбао получили широкое распространение в эпоху китайской «культурной революции» (прим. ред.).]».
И Ши с его большим ножом и председатель Мао с его пушками наполнили городок громом снарядов и сиянием лезвий.
На собрании по критике несознательных И Ши первым крикнул: «Долой моего отца!» И односельчане, не мешкая, вскинули руки и изо всех сил закричали: «Долой моего отца!» Когда они прокричали это три раза кряду, И Ши почуял, что что-то тут не то, и погрузился в долговременные раздумья, прокусив себе зубами палец (у И Ши была привычка в сложных ситуациях засовывать в рот палец и покусывать его). Разобравшись, в чем произошла нестыковка, он выскочил на сцену и громко крикнул: «Нечего ерунду кричать, речь о моем отце, а не о ваших!» Только тут-то все и прозрели. Тогда односельчане уже в ответ на призывы И Ши «Долой моего отца!» отвечали иначе: «Долой твоего отца!»
И Ши вновь вернулся в школу. Ученики связали учителя Цуна. Он стоял на коленях на позорной трибуне, которую соорудили из сдвинутых парт, а под колени ему насыпали битого стекла. Ученики младших классов, подпрыгивая, отвешивали ему оплеухи, пена в уголках его рта из белой превратилась в красную.
И Ши не одобрял избиение учителя, предлагая ругать его. Половина учеников согласилась с И Ши, а вторая половина выразила категорический протест. Критические собрания стали проводить поочередно в двух разных формах. «Ругатели» во главе с И Ши только ругали, но не били. «Драчуны» во главе с Сунь Чжишу (по прозвищу Яичная Скорлупка) только били, но не ругали. «Драчуны» в качестве орудий критики использовали палки, плетки и ремни, избивая Цуна Большую Челюсть так, что на нем не оставалось живого места и он едва-едва дышал. А «Ругатели», воспользовавшись грязными выражениями, накопленными многочисленными поколениями жителей Хулучжэня, разделали Цуна Большую Челюсть под орех, заставив его потерять дар речи.
Ма Лао
Книга содержит сатирические повести Лао Ма, признанного в Китае мастера современной малой прозы. Действие многих повестей разворачивается на фоне жестоких испытаний, которые выпали на долю китайского народа в эпоху «Большого скачка» и «культурной революции». Сатира помогает автору раскрыть драматизм судеб персонажей, счастливых и несчастных, смешных и напуганных жителей маленьких провинциальных городков коммунистического Китая.
Второе издание, исправленное.
Ма Лао
История города Хулучжэня
© ООО «Международная издательская компания «Шанс», 2021
© ООО «Издательство Китайского народного университета», 2021
© ООО «Восток Бук», 2021 Все права защищены.
История города Хулучжэня
Часть первая
1
В городке Хулучжэне[1 - Буквально название городка переводится как «городок тыкв-горлянок». Тыква-горлянка – это вьющееся однолетнее травянистое растение, которое летом цветет белыми цветами. Ее плоды имеют форму двух шариков, один из которых – побольше, другой – поменьше. Шарики соединены тонкой перегородкой посередине. Внешне тыквы-горлянки напоминают половые органы мужчины. Широкое распространение получило использование этого слова в качестве синонима слова «мальчик». Омофон «тыквы-горлянки» – слово «бестолковый» (прим. ред.).] жила семья И, в которой было пять мальчиков, все одинаковые, как тыковки-горлянки. Пятерых сыновей семьи И звали по старшинству – старшим, вторым, третьим, четвертым, пятым, но официальные их имена – И Ши, И Бай, И Цянь, И Вань, И И. Ну а старик И, эта старая тыква-горлянка, был главой семьи И.
В свое время ему довелось несколько дней поработать счетоводом. Эта работа и прославила его, и опозорила. Счетоводам всегда все завидуют, ведь за скучными цифрами скрываются увесистые кошельки. В те времена, когда старик И работал счетоводом, он так мазал волосы рапсовым маслом, что оно у него по шее стекало. Держа под мышкой счеты, он прохаживался по городским улицам: «Счеты стук-постук, полон золота сундук». Кто знает, откуда он почерпнул эту фразу, которую часто любил повторять. Профессиональная слава старика И была недолговечна. Говорят, его выгнали с работы из-за того, что что-то не сошлось в расчетах.
«Трижды восемь – это двадцать три, и еще немножко!» Старший брат И сновал по улицам, бормоча эту абсурдную присказку. Со временем все поняли, в чем тут дело: «А дурачок-то дело говорит, – говорили люди, – счетовод И даже таблицу умножения назубок не знает, как же он может счетоводом работать?»
На память от короткой карьеры счетовода у старика И остались счеты, пара нарукавников да еще имена пяти сыновей – Ши (10), Бай (100), Цянь (1000), Вань (10 000), И (100 000 000). Кроме того, потеряв пост счетовода, он утратил и свою власть главы семьи. После этого всем стала заправлять его жена, теперь главное слово было за ней.
2
В Хулучжэне тыква-горлянка не растет, зато у каждой семьи здесь на огороде растет столовая тыква. В урожайный год тыква может уродиться размером с нижний мельничный жернов. Столовую тыкву еще называют крупноплодной. Как только она дозревает, ее парят и употребляют в пищу, у нее сладкий вкус, можно ее подавать и как отдельное блюдо, и как гарнир. Поколение за поколением в Хулучжэне жизнь продолжается почти исключительно благодаря столовой тыкве как основному продукту питания. Конечно, и «тыква-горлянка» в качестве символа мужской силы в продолжении жизни играет не последнюю роль.
Строго говоря, Хулучжэнь – это всего лишь большая деревня, а не город, точно так же, как «страна гибискуса» – это не страна. В общем, название городка Хулучжэня не соответствует действительности: правильнее было бы назвать его в честь столовой тыквы – деревней Вогуацунь[2 - Деревня столовой тыквы (прим. ред.).].
Однажды кто-то предложил переименовать городок. Местный староста великодушно согласился и сказал: «Хорошо, пусть он зовется провинцией Хулушэн[3 - Провинция тыквы-горлянки (прим. ред.).]!» Но в итоге это название не одобрили. Жители поселка городского типа Хулучжэнь сами себя называют горожанами, отчего селяне из окрестных деревень чувствуют себя рангом ниже.
В качестве имен для деревенских ребятишек зачастую используются такие забавные сочетания слов, как «Вареное Яйцо», «Собачье Отродье», «Бараний Рог», «Свиной Зад». Но в книге регистрации гражданских лиц городка все имена, кроме скромноватых имен сыновей старика И, очень громкие, например, Ван Дачэнь (Ван Министр), Чжан Цзайсян (Чжан Канцлер), Сюй Цзунли (Сюй Премьер-министр), Сунь Чжишу (Сунь Секретарь партийной ячейки), Ху Чэнсян (Ху Статс-секретарь) и т. д. Человека, не знакомого с подоплекой дела, можно этим и напугать – он подумает, что попал ненароком в императорский дворец.
Желание выдать деревню Хулучжэнь за город, скорее всего, отражало чаяния и идеалы старшего поколения. У городка Хулучжэня нет истории, точнее говоря, нет письменно задокументированной истории. Нет упоминаний ни о такой деревне, ни о таком городе, история существует лишь в памяти и воображении стариков. Историческое повествование жители городка всегда начинают со слов: «А вот рассказывают…»
Чьи же истории они пересказывали? Истории Губернатора Ду, Министра Фана или Главы Гуаня. Губернатор, Министр, Глава – это всё не должности, а самые обычные и заурядные имена, и именовавшиеся так люди точно так же, как и те, кого звали «Собачьим Отродьем» или «Коровьей Лепешкой», или «Вонючкой», пасли коров, пахали землю и ездили на телегах. Вот только по возрасту они были старше, из них уже песок сыпался. Одним словом, достоверность истории Хулучжэня – под большим вопросом.
3
Начиная с того дня, когда старший брат И в одиннадцать лет пошел в начальную школу, его начали звать И Ши. Учитель спросил его:
– Сколько у тебя братьев?
Тот растопырил пальцы, посчитал в уме, загибая один за другим, а затем поднял голову и ответил:
– А отца считать? Если с отцом, то нас шестеро. А если без отца, то пятеро.
Учитель расхохотался, оскалив желтые зубы.
Это стало любимым анекдотом, которым частенько смешили друг друга учителя, ученики и прочие селяне. Кто бы ни встречал И Ши, ему раз за разом задавали один и тот же вопрос, а И Ши всякий раз загибал пальцы, старательно считая братьев и выдавая два ответа. Это развлекало жителей городка примерно полвека.
В этой деревне, которая именовалась городком, почти в каждой семье был как минимум один дурак. Если же детей в семье было больше трех, то один из них точно был настолько туп, что в дождливый день не догадывался укрыться под крышей. В семье И братьев было пятеро, и старшему из них, И Ши, выпала в жизни роль полоумного дурачка.
Старший И пошел учиться только в одиннадцать лет, в один класс со вторым братом И Баем. В первом классе он проучился три года, потом четыре года пробыл во втором. И только когда третий брат, И Цянь, перешел в средние классы, он, наконец, отказался от затеи получить образование.
И вот ему исполнилось восемнадцать, а значит, пришла пора жениться. Душу И Ши терзала глухая обида, а между ног у него постоянно было сыро. Был пасмурный день с кратковременными прояснениями; после полудня он вышел из класса, с ранцем на плечах поднялся в гору, во всё горло пропел «Отрубим мечами головы чертям!» и так напугал семерых овец, которых пас Слепой Го (официальное имя – Генерал Го), что они кинулись врассыпную, а две овцы даже чуть на дерево не залезли. Генерал Го, вне себя от гнева, кинулся на И Ши, потрясая навозными вилами, но по неосторожности упал в каменный карьер и сломал левую ногу. Этот случай объясняет, почему и Слепым Го, и Хромым Го называли одного и того же человека – Генерала Го.
В восемнадцать лет И Ши по собственной инициативе бросил второй класс начальной школы. Складывать и вычитать в пределах десяти он ловко умел при помощи пальцев на руках, но если число было больше десяти, приходилось снимать ботинки. Скорость одновременного счета на пальцах рук и ног была немного медленнее, к тому же не было гарантий, что с первого раза получится точно. Но старший брат И был человеком скрупулезным, результат расчетов на пальцах рук он зачастую проверял расчетами на пальцах ног, и так до тех пор, пока оба ответа не совпадут. Старик И, глядя, как старается его сын, тяжело вздыхал: «Эх, грехи наши тяжкие, не бывать тебе счетоводом!»
4
Почему городок назвали Хулучжэнем, всегда было загадкой. Старики говорили, что в древние времена в тигриной пещере в горе Хоушань[4 - Хоушань – Задний склон (прим. переводчика).] (другое название горы – Тайшань[5 - Тайшань – буквально Гора Восхода (прим. переводчика).], а высота ее не более сорока метров над уровнем моря) спрятали золотую тыкву-горлянку. Кто спрятал? Да боги, кто же еще?! А какой конкретно бог? Сложно сказать. Эта бледная, притянутая за уши, отличающаяся отсутствием фантазии легенда даже самим рассказчикам казалась несколько нежизнеспособной. Ведь это же просто слова, кто в них поверит. Если бы золотая тыква-горлянка существовала на самом деле, кто бы стал ее прятать в этом глухом захолустье?
Однако И Ши правильно говаривал в детстве: «Место, в котором мы живем, похоже на тыкву-горлянку». Если посмотреть на топографическую карту, то по своим очертаниям городок действительно напоминает тыкву-горлянку, что подтверждают и слова И Ши, приведенные выше. Но не было ли в них какого-либо иного смысла? И Ши не сопроводил эти слова глубоким толкованием, и расспрашивать его никто не стал.
До тех пор, как появилась карта, некоторые поднимались посмотреть на городок с горы Хоушань (Тайшань): это самая высокая точка города, но всё же полной панорамы и оттуда было не увидеть. И Ши насмехался: «Кучка дураков, одни глупости только делают, с горы можно только деревья увидеть, а тыкву-горлянку с нее не увидишь». Он широко расставлял ноги, опускал к земле голову, просовывал ее между ног и говорил: «Лучше бы вот так смотрели!»
И Ши еще собирался изготовить лестницу в небо, поставить ее на вершине горы, чтобы люди могли посмотреть вниз с лестницы. Но впоследствии он отказался от этой затеи, сказав: «Куда ж я прислоню эту лестницу, когда сделаю ее?» Эту проблему никто разрешить не мог.
5
И Ши учился грамоте семь лет, но так и не продвинулся дальше второго класса. Помимо того, что он научился с помощью пальцев складывать и вычитать в пределах десяти, а также мог проверить правильность расчетов с помощью счета на пальцах ног, еще он выучил наизусть одно танское стихотворение в жанре ши[6 - Жанр древнекитайской поэзии, для которого характерна равностопность строк, неограниченность количества строк, смысловые и грамматические параллелизмы (прим. ред.).]: «Машу мотыгой под полуденным солнцем, пот капает на землю под ногами, знаете ли вы, каким трудом достается каждое зернышко, что лежит у вас на тарелке». И Ши мечтал стать не счетоводом, а учителем. Он очень завидовал профессии учителей, ведь они могут ругать каждого, кого захотят. Шесть с половиной из тех семи лет, что он учился в начальных классах, он провел, осыпаемый непринужденной учительской бранью.
Ругань учителя была красноречивой и задевала за живое. Наставник любил ткнуть пальцем в лоб или грудь какого-нибудь ученика и залиться безостановочной бранью. Он мог обругать всех твоих предков до восьмого колена и проклясть твоих сыновей, чтобы у них задницы заросли и они тебя без внуков оставили. А мог и «вширь» пойти – обругать негодниками твоих родственников и соседей. Сначала он начинал ругать кого-то одного, например, Сунь Чжишу по прозвищу Яичная Скорлупка, а потом уже принимался за всех разом, перепрыгивая с одного на другого, да так, что никому от него было не скрыться. «Ах вы, черепашьи дети, жрете вы кукурузный жмых – срете кровью, пьете коровий навоз – ссыте битым стеклом, ни одного путного среди вас нет! И отец твой дурак, и мать – дура, и все у вас в семье дураки до восьмого колена! Да вас рано или поздно машина задавит, за водой пойдете и в колодце утонете, пить будете – захлебнетесь, есть будете – подавитесь, рыбья кость в горле застрянет, от соплей задохнетесь…» В общем, он умел напророчить ученикам одновременно двадцать с лишним способов умереть.
Фамилия учителя была Цун, в лицо ученики его звали учителем Цуном, а за глаза – Цун Большая Челюсть. И Ши очень любил слушать, как учитель Цун ведет уроки: ругань учителя ему казалась очень интересной. А еще больше ему нравилось смотреть на то, какими жестами учитель сопровождает ругательства и как он при этом гримасничает. Цун так выпучивал глаза, что те едва не вываливались из глазниц, руками загребал то вверх, то вниз, то вправо, то влево, а в уголках его рта скапливалась белая пена. И Ши это очень веселило, и он слушал уроки учителя Цуна семь лет подряд. Он и сам очень хотел стать учителем, причем таким же, как и Цун, чтобы, только открыв рот, сразу произносить: «Ах вы, черепашьи дети…» – и далее по тексту. Став учителем, И Ши смог бы ругать кого вздумается, сколько влезет и какими угодно грязными словами.
Школа – это такое место, где ругаются учителя, а учеников учителям специально поставляют для ругани, это И Ши знал хорошо.
6
С песней «Отрубим мечами головы чертям» И Ши закончил свою учебу: вечером того же дня, возвращаясь домой, он орал у каждого двора эту песню, и жители городка единодушно решили, что И Ши окончательно сбрендил. Одна только прозорливая старуха Янь с западного берега сказала: «Пора И Ши девку найти и в жены взять».
И Ши три дня кряду пел «Отрубим мечами головы чертям» и наконец-то дождался ответа. Высокочастотный репродуктор разнес по Хулучжэню лозунг культурной революции: «Огонь по штабам – мое дацзыбао[7 - Дацзыбао – рукописная пропагандистская стенгазета. Дацзыбао получили широкое распространение в эпоху китайской «культурной революции» (прим. ред.).]».
И Ши с его большим ножом и председатель Мао с его пушками наполнили городок громом снарядов и сиянием лезвий.
На собрании по критике несознательных И Ши первым крикнул: «Долой моего отца!» И односельчане, не мешкая, вскинули руки и изо всех сил закричали: «Долой моего отца!» Когда они прокричали это три раза кряду, И Ши почуял, что что-то тут не то, и погрузился в долговременные раздумья, прокусив себе зубами палец (у И Ши была привычка в сложных ситуациях засовывать в рот палец и покусывать его). Разобравшись, в чем произошла нестыковка, он выскочил на сцену и громко крикнул: «Нечего ерунду кричать, речь о моем отце, а не о ваших!» Только тут-то все и прозрели. Тогда односельчане уже в ответ на призывы И Ши «Долой моего отца!» отвечали иначе: «Долой твоего отца!»
И Ши вновь вернулся в школу. Ученики связали учителя Цуна. Он стоял на коленях на позорной трибуне, которую соорудили из сдвинутых парт, а под колени ему насыпали битого стекла. Ученики младших классов, подпрыгивая, отвешивали ему оплеухи, пена в уголках его рта из белой превратилась в красную.
И Ши не одобрял избиение учителя, предлагая ругать его. Половина учеников согласилась с И Ши, а вторая половина выразила категорический протест. Критические собрания стали проводить поочередно в двух разных формах. «Ругатели» во главе с И Ши только ругали, но не били. «Драчуны» во главе с Сунь Чжишу (по прозвищу Яичная Скорлупка) только били, но не ругали. «Драчуны» в качестве орудий критики использовали палки, плетки и ремни, избивая Цуна Большую Челюсть так, что на нем не оставалось живого места и он едва-едва дышал. А «Ругатели», воспользовавшись грязными выражениями, накопленными многочисленными поколениями жителей Хулучжэня, разделали Цуна Большую Челюсть под орех, заставив его потерять дар речи.
Последний отзыв
Очень интересная!