Некрасов в русской критике 1838-1848 гг. Творчество и репутация

Обращение к разным планам литературного и историко-культурного контекста проявляет и уточняет существенные смысловые нюансы и процитированных (1838–1840), и последующих критических оценок поэтического творчества Некрасова.

2. «Педагогическая» критика

Словосочетание «“педагогическая” критика» не является терминологическим, и потому определение «педагогическая» заключено в кавычки.

В этом параграфе рассматриваются личные и творческие контакты молодого Некрасова с несколькими людьми, сыгравшими в его жизни «учительную» роль, и их отзывы, в которых преимущественно прочитывается педагогическая установка. Подобные отзывы в периодических издания достаточно типичны; в данной главе упомянут отзыв Ф. Н. Менцова о дебюте Елизаветы Шаховой, помещенный под одним заголовком с отзывом на «Мечты и звуки», и в главе, посвященной П. А. Плетневу, – его отзывы о молодых поэтах.

Хронологически подобные критические суждения о Некрасове высказывались в 1838 – до конца 1841 г.: со времени приезда Некрасова в Петербург до его отъезда в Ярославль в связи с домашними обстоятельствами и конфликтом с Ф. А. Кони (включая переписку с Кони осенью 1841 г., когда обсуждались причины конфликта и возможности сотрудничества). В истории творчества к этому периоду относятся первые публикации, выход сборника «Мечты и звуки», проба себя в юмористическом стихотворном жанре, первые опыты в прозе и драматургии, работа в качестве обозревателя, фельетониста и критика. «Учительная» роль Белинского относится к более позднему времени, но критика Белинского не подпадает под рабочее определение «педагогической» критики.

В первом разделе было показано, что реальная ситуация с критическими отзывами и переориентацией творческой деятельности Некрасова отлична от той, которая отражена в позднейших автобиографических записях. Переориентация Некрасова начала совершаться до выхода сборника, а разносторонняя деятельность на фоне разнобоя в критических оценках подтверждает установку на творческую самостоятельность. Отметим, что подражание, впоследствии перепев, затем перелицовки и пародии не противоречат тезису о творческой самостоятельности, поскольку так вырабатывался индивидуальный стиль.

§ 1. Ф. Н. Немцов

«Педагогическая» критика демонстрирует ситуацию, когда критик высказывает суждение о начинающем, молодом поэте, которому, как представляется, уместно дать ободрение и назидание. Эта критическая позиция сформулирована в рецензии Ф. Н. Менцова на «Мечты и звуки». В ней высказывается убеждение критика, которое, по-видимому, в той или иной мере разделяли с ним авторы первых печатных отзывов о Некрасове:

«Как первая, так и вторая книга (Некрасова и Е. Шаховой. – М.Д.), первые опыты молодых поэтов (едва ли достигших еще двадцатилетнего возраста), опыты, проявляющие значительный талант и подающие лестные надежды. – Само уже по себе разумеется, что на подобные произведения литературы критика должна смотреть не столь строгим оком, как на собрания поэтических творений писателей, или снискавших уже себе некоторую известность <…> или <…> достигших уже такого возраста, когда человеку остается небольшое поприще для усовершенствования <…> между тем как молодые поэты, подобные г. Некрасову и госпоже Шаховой, как бы просят критику только решить: “есть ли у меня дарование, и видит ли критика во мне поэта, могущего, если не составить прочное украшение той словесности, на языке которой я начинаю писать, то по крайней мере, могущего обогатить ее достойными внимания и памяти произведениями?” Вот с какой точки зрения, полагаем мы, должно смотреть на книги, которых названия представлены в начале этой статьи, и вообще на опыты молодых людей, только начинающих свое литературное поприще. И потому, да не дивятся читатели, если мы будем судить г. Некрасова и госпожу Шахову снисходительнее, нежели, может быть, следовало бы: похвалами умеренными и справедливыми мы имеем целию ободрить их прекрасные таланты и поощрить к дальнейшим трудам в пользу отечественной словесности»[128 - Менцов Ф. Н. Мечты и звуки. Стихотворения (Н. Некрасова). С. Петербург, 1840. Стихотворения Елисаветы Шаховой. С. Петербург, 1839 // ЖМНП. 1840. Т. 25. № 6. Январь, февраль, март. Отд. VI. Новые книги, изданные в России. С. 118–119. Это же убеждение Менцов выражает в другой статье. См.: ЖМНП. 1840. Т. 26. № 8. Июль, август, сентябрь. Отд. VI. Обозрение русских газет и журналов. VI. Теория словесности и критика. С. 41–42.] (курсив мой. – М.Д.)

Аналогичное суждение Менцов высказывает в более ранней статье, опубликованной в том же номере журнала, в котором был помещен первый отзыв Менцова о Некрасове:

«Не первоклассное, но весьма замечательное дарование нашли мы в г. Некрасове, молодом поэте, только в нынешнем году выступившем на литературную арену <…> Приятно надеяться, что г. Некрасов окажет дальнейшие успехи в поэзии, в дарах которой не отказала ему природа»[129 - ЖМНП. 1839. Т. 23. № 3. Отд. VI. Обозрение русских газет и журналов. VIII. Изящная словесность. С. 79–80.]

Цитируется стихотворение «Смерти». Акцентируется молодость автора, положение дебютанта; несмотря на оговорку «не первоклассное», похвала высока, аргументы же – опущены. В подобной формулировке ощущается «задание», высказываемое критиком по другому поводу.

В разделе «Теория словесности и критика» той же книжки Менцов пишет:

«Наше мнение в рассуждении литературной критики таково: писателей, которых дарования и труды известны большинству читателей, которых каждый новый труд должен обогащать сокровищницу отечественной литературы, которых строгость критики не может лишить духа и ревности к служению Музам, – таких писателей судить не только, как и всех, беспристрастно и благонамеренно, но и строго <…> напротив того, писателей молодых, начинающих, неопытных, не доверяющих своим способностям, писателей, которым нужно одобрение критики и публики, чтобы не остановиться на начатом пути, которые каждое резкое замечание критика могут принять за убеждение в недостатке дарований, – таких писателей, говорим мы, критика должна щадить по возможности, открывать в них скорее хорошие, нежели дурные стороны, и легкими одобрениями поощрять к дальнейшей деятельности»[130 - ЖМНП. 1839. Т. 23. № 3. Отд. VI. Обозрение русских газет и журналов. VI. Теория словесности и критика. С. 65.].

Менцов формулирует основные отличия критического отзыва о дебютанте от отзыва о более опытном литераторе. Речь вовсе не идет о перспективах отечественной литературы или общих представлениях о художественности, и критик заведомо не стремится к возможно полной объективности.

Еще одно обстоятельство не оговорено Менцовым специально, но легко прочитывается. Дебютант с большой долей вероятности лично знаком критику.

Некоторые из критиков, чьи высказывания о дебюте Некрасова процитированы в предыдущем разделе, принимали участие в его судьбе. В ряде случаев это участие имеет документальное подтверждение (Н. А. Полевой, Ф. А. Кони, П. А. Плетнев, В. Г. Белинский); иногда оно опирается на гипотезу, которая, однако, не противоречит общей картине. Таковы, например, гипотезы о личном знакомстве Некрасова с самим Ф. Н. Менцовым и Н. В. Савельевым-Ростиславичем.

Фигура Менцова в этом явлении очень показательна. Из соображений лаконизма опустим подробный разбор дальнейших его критических высказываний о Некрасове, тем более что они частично введены в научный оборот и прокомментированы в упомянутой статье Г. П. Верховского. Укажем, однако, что в дальнейших оценках Некрасова – поэта и прозаика – Менцов продолжает сочетать похвалу с поучением и отсутствием квалифицированного комментария того, что он как критик считает достоинствами или их противоположностью. Так, в третьей книжке за 1840 г. он пишет:

«“Дни благословенные” г. Некрасова (Лит. газ. № 7) отличаются прекрасным стихом и хотя не новою, но изящно выраженною мыслию. Вообще заметим мы здесь об этом молодом писателе, что он вступает в небольшой ряд лучших наших поэтов и что русская поэзия приобрела в нем один из тех свежих и сильных талантов, которые много обещают в будущем. Желательно только, чтоб вкус и начала религии и чистой нравственности, без чего нет истинной поэзии, управляли его вдохновением»[131 - ЖМНП. 1840. Т. 26. № 8. Июль, август, сентябрь. Отд. VI. Обозрение русских газет и журналов. VIII. Изящная словесность. С. 63–64.].

И похвала, и пожелания имеют достаточно общий характер. Аналогичен отзыв Менцова о Некрасове-прозаике (1841):

«Укажем еще на необыкновенный комический талант г. Перепельского (псевдоним), обнаружившийся в рассказах его, которые были помещаемы в “Литературной газете”. Многие журналы наши отдали уже ему должную справедливость, а мы можем пожелать только, чтоб он, подобно г. Гоголю, первому из всех современных наших юмористов, прилагал более стараний на обработывание своих произведений»[132 - ЖМНП. 1841. Ч. XXXI. Июль – август. Отд. VI. Обозрение русских газет и журналов. X. Изящная словесность. С. 28–29. В 1842 г. Менцов упоминает среди прозаических произведений года рассказ «Опытная женщина» (ЖМНП. 1842. Часть XXXIV. № 5. Отд. VI. С. 129).].

Сопоставление с Гоголем, хотя логичное ввиду заметной ориентации Некрасова-прозаика, не комментируется; в таком ряду упоминание двух имен выглядит похвалой дебютанту «с превышением».

Отметим, что несколько других упоминаний и кратких отзывов о Некрасове в «Журнале Министерства народного просвещения», принадлежавших И. Галанину[133 - Хотя имя Некрасова не называется, намек на него и его прозу прочитывается в пассаже критика, явно посвященном произведениям «натуральной школы»: «О некоторых оригинальных произведениях прозаических заметим, что их можно назвать опытами в подражании направлению французских романистов. Оставляются мало по малу грязные картины – и это было бы утешительно для любителей словесности; но с другой стороны часто облагороживаются безнравственные поступки, возвышаются слабости, и то, что должно бы отталкивать душу, возмущая против себя человеческую природу, нередко получает, к нареканию для писателей, значение высокое. Это жалкое заблуждение есть плод подражания худому на Западе, и удаляет многие таланты от истинной цели» (ЖМНП. 1847. Ч. LIV. VII. Обозрение русских газет и журналов за четвертое трехмесячие 1846 года. IX. С. 9). См. также: ЖМНП. 1849. Ч. LXII. Отд. VI. Обозрение русских газет и журналов. IX. Изящная словесность. С. 120; ЖМНП. 1849. Т. LXIII. Отд. VI. Обозрение русских газет и журналов. IX. Изящная словесность. С. 107; ЖМНП. 1850. Т. LXVI. Отд. VI. Обозрение русских газет и журналов. XI. Изящная словесность. С. 83; ЖМНП. 1850. Т. LXVII. Отд. VI. Обозрение русских газет и журналов. VIII. Критика. С. 22–23; Там же. X. Изящная словесность. С. 29; последние две статьи посвящены статье Некрасова «Русские второстепенные поэты»; ЖМНП. 1850. Т. LXVIII. VI. Обозрение русских газет и журналов. IX. Изящная словесность. С. 267.], А. Бычкову[134 - ЖМНП. 1843. Т. XXXIX. Январь, февраль, март. Отд. VI. Обозрение русских газет и журналов. X. Изящная словесность. С. 222–223.], П. Билярскому[135 - «В “Современнике” помещены: “Деревня”, IX стихотворений И. Тургенева (№ 1) и три стихотворения И. Некрасова: “Псовая охота” (№ 2); “Нравственный человек” (№ 3) и “Тройка” (№ 1). Стихотворения г. Тургенева изображают картины сельской природы; можно сказать – это ландшафтная живопись в стихах. Два стихотворения г. Некрасова отличаются сатирическим направлением; но нельзя не пожелать ему более разборчивости в выборе предметов и выражений» (ЖМНП. 1847. Т. XV. Отд. VII. Обозрение русских газет и журналов за первое трехмесячие 1847 года. VII. Изящная словесность. С. 43).] и А. Старчевскому[136 - «Из стихотворений, писанных в народном духе, мы встретили: “Огородник”, И. (так! – М.Д.) Некрасова (От. зап. № 4). Размер стихов и самые выражения удачно приноровлены к народному быту, но содержание этой пиесы вовсе не в народном духе» (ЖМНП. 1846. Т. LII. VI. Обозрение книг и журналов. X. Изящная словесность. С. 53).], гораздо более сдержанны и наводят на мысль скорее о том, что имя Некрасова было на слуху и вызывало некий общий интерес, нежели о том, что его произведения побуждали критика рассуждать о них.

Завершая разговор о Ф. Н. Менцове, укажем на существенное для нас свидетельство современника, приведенное в некрологической статье:

«В ночи с 3 на 4 февраля 1848 г. смерть мгновенно прервала нить жизни Ф. Н. Менцова. Похороны его на Смоленском кладбище (7 февраля) представляли картину вполне семейную: тут не было никого, нежная привязанность которого к покойному подлежала бы сомнению; тут не было также ни одного литератора или ученого, привязанность которых к Ф. Н. Менцову была больше умственная, нежели сердечная…»[137 - СО. 1852. Кн. IX. Смесь. С. 46.] (курсив мой. – М.Д.)

Таким образом, по всей видимости, на раннем этапе творчества Некрасова Менцов был его личным знакомым и участвовал в его судьбе. Личное участие выражалось в печатных отзывах, носивших характер одобрения и поощрения, но не содержавших серьезного разбора[138 - Такого разбора мог ожидать поэт, поскольку Менцов, по оценке Белинского, был «поэт даровитый и критик основательно тонкий» (Белинский. V: 189). Г. П. Верховский называет этот отзыв Белинского «язвительным» (Верховский Г. П. С чего начинается некрасоведение. С. 152), опираясь на перечень и иерархию упоминаемых Менцовым поэтов и, в частности, на похвалы В. И. Красову. Но в эти годы Красов был в числе поэтов, хвалимых и отмечаемых Белинским; они были дружны и состояли в переписке (Белинский. III: 125, 607; Белинский Кр: 107–113). Поэтому правомерно думать, что, несмотря на иронию Белинского, его оценка критического чутья Менцова не предполагала противоположного смысла.] (и можно предполагать, что в помощи с подготовкой к экзамену). Свидетельств об их контактах после 1840 г. нет; нет и косвенных данных, наводящих на мысль о продолжении знакомства. Напротив, свидетельство об отсутствии литераторов на погребении Менцова говорит о том, что Менцов остался в рамках раннего этапа литературной биографии Некрасова. Неминуемо возникающие соображения этико-психологического характера способны косвенно подтвердить исчерпанность его критического слова для Некрасова.

* * *

Рассмотрим еще три примера, иллюстрирующие специфику отношения критика-«наставника» к личности молодого поэта, что сказывается на общей оценке его литературной деятельности и, как следствие, – на печатных оценках его творчества.

§ 2. Н. В. Савельев-Ростиславич

Единственный известный отзыв Николая Васильевича Савельева-Ростиславича (если принять мои аргументы в пользу его авторства) также начинается суждением, указывающим на «педагогическую» направленность его рецензии:

«Обязанность критика особенно трудна, когда приходится говорить о произведении писателя, только что выступающего на литературное поприще. <…> если перед вами первые труды юного дарования, строгий приговор может иногда совершенно убить в зародыше талант, который не имеет мужества не страшиться первых неудач?.. Что же тогда прикажете делать критику? Неужели молчать и хвалить все без разбора?.. Совсем нет: выскажите истину, вполне, беспристрастно, откровенно, справедливо и, прибавим, снисходительно. <…> Итак, снисходительность одно из главных условий критики, если перед нею еще первые опыты юношеского пера, особенно когда в авторе заметно дарование, которое впоследствии может более развернуться»[139 - Н. С. <Савельев-Ростиславич Н. В> Мечты и звуки. Стихотворения Н. Н. С.-Петербург, 1840 года //СП. 1840. № 59.14 марта. Четверг. Русская литература. С. 234–235.].

В схему «педагогической» критики легко укладывается предположение о характере взаимоотношений Некрасова с Савельевым-Ростиславичем. Студентом Московского университета Савельев-Ростиславич усердно посещал лекции по словесности. В № 5 за 1838 г. в «Литературных прибавлениях к “Русскому инвалиду”» вышла его статья «Новости западнославянской литературы», в 1843 г. – большая статья «Жизнь Г. Р. Державина», открывающая Собрание сочинений поэта[140 - Сочинения Державина. Ч. 1. СПб., 1843. С. I–LXXXII.]