Дело дамы с леопардами

Доктор Бэнкс обхватила себя за плечи.

– Я передумала, если вам угодно знать, – сообщила она ледяным тоном. – Хотя признаю, что сделала это в последний момент. Это был просто минутный порыв, помутнение, глупость. Я…

– Знаете, – поморщился бывший коммерсант, – сделайте одолжение, увольте меня от подробностей. Не хочу я слушать про ваши амурные приключения.

– Что-что?! – ахнула она.

– Что слышали.

Доктор Бэнкс побледнела еще больше, глаза у нее сузились. Она вскочила, будто собираясь не то дать ему пощечину, не то вцепиться в лицо. Но почему-то это не произвело никакого впечатления.

– Я, значит, нехорош, да? – Саммерс курил, глядя мимо нее в стену. – Потому что я жулик, мошенник, шаромыжник. Так?

– Да, – она сжала губы. – Да, так.

Бывший коммерсант выпустил струю дыма.

– Мерси. А я думал, наши отношения располагают хотя бы к тому, чтобы… – он на мгновение умолк, – …не вешать мне на уши лапшу, а просто сказать: так, мол, и так, мне нравитесь не вы, а он. Или: мне нравится он, а не вы.

Саммерс хлопнул ладонью по крышке стола.

– Нет, ну надо же! Мне – жулик, жулик, а сама…

– Не говорите ерунды, – отрезала доктор. – Я же объяснила вам!

– Да чего уж теперь, – он смял в пепельнице окурок и встал. – Ладно, дело ваше. Идемте завтракать. Не хватает только вам от него бегать.

Эти слова Саммерс произнес уже на ходу. Доктор догнала его на лестнице.

– К вашему сведению, – шепот ее был уничтожающим, – я передумала потому, что вы оба жулики!

Глава 4, в которой происходит то, чего Д.Э. Саммерс так надеялся избежать

За завтраком двое джентльменов блистали в обществе: один – роскошным фонарем под глазом, второй – ссадиной, которая не оставляла иных версий, кроме одной: М.Р. Маллоу возили лицом по ковру. Завтрак проходил в молчании. Как вдруг Найтли спросил:

– А скажите, доктор, не приходилось ли вам сталкиваться в последнее время с какими-либо интересными работами по евгенике? Что-нибудь о сверхчеловеке, сверхрасе, создании улучшенного рода homo sapiens?

Доктор Бэнкс посмотрела на профессора.

– Да, это популярная тема. Вас интересует что-то определенное, мистер Найтли?

– Нет-нет, – отвертелся старый химик, – я просто полюбопытствовал. Только что вернулся из Европы, знаете ли. Меня некоторым образом тревожит темп, с которым растет популярность этой темы. Но, возможно, это только мое собственное ощущение.

На лицо доктор набежала тень.

– Пожалуй, нет. Я бы сказала, что разделяю вашу точку зрения. Впечатление действительно настораживающее.

– Да, да, – забормотал Найтли. – Хотя, разумеется, это естественно. Вполне естественно. Наука достигла небывалых высот, человечество вступает в новую эпоху…

– Вне всяких сомнений, – подтвердила доктор. – Общественная мысль так сконцентрирована, что становится видна невооруженным глазом. Достаточно только… секунду, профессор.

Она полезла в саквояж, а когда выпрямилась, в руках у нее оказался журнал.

– Вы позволите? – сказал Найтли.

– Пожалуйста, – доктор отдала журнал профессору. —

Это был свежий номер «Физикал Калчер».

«Зрение: укрепление и болезни»

«Удаление аденоид без хирургического вмешательства»

«Пути и способы достичь идеальной женственности и мужественности»

«Нужно ли есть сахар?»

«Молочная диета»

«Советы как достичь совершенной формы от Анны Павловой»

«Дуглас Фэрбенкс: Как он тренируется. История одного успеха»

«Можно ли вывести лучшую породу человека?»

«Ожидает ли Европу полигамия?»

«Правда о евгенике»

«Двадцать доводов против корсета»

«Настоящий брак – что это?»

«Жена – ревнивая фурия. Персональная история»

«Ваше притворство и ваш успех»

«Купание и мораль»

– В точности повторяет предыдущие, – констатировала доктор. – Идеальная женственность и мужественность, дебаты об отношениях полов, полигамия, улучшение рода. С военного времени каждый номер содержит одну-две статьи о евгенике – прямо или косвенно. Так или иначе.

– Вы правы, – листая журнал, бормотал Найтли. – Вы правы…

– Господин профессор! Ну, как? – закричала из кухни мисс Дэрроу. – Нашли что-нибудь?

– Э, нет, – пробормотал тот.

Взгляд доктора выразил легкое недоумение.