Cherchez la femme

Cherchez la femme
М М М

Короткий детективный рассказ. Серия убийств пациентов французской больницы. На кого же укажут улики?

М М

Cherchez la femme

Глава 1

Вивиан проснулась с сильной режущей головной болью. Еле-еле открыв глаза и оглянувшись вокруг, она попыталась вскрикнуть, но не смогла издать ни звука, кусок плотной ткани был завязан и туго опоясывал область рта.

Комната, в которой она находилась, когда-то могла похвастаться абсолютной белизной стен, потолка и даже пола. Сейчас же, это место, как будто бы поросло плесенью, желтовато-зеленого цвета. Запах, впрочем, был не лучше – тяжелый и затхлый. Само помещение было практически пустым, не считая пары деталей: большого стула-кресла, к которому по рукам и ногам была привязана Вивиан; металлического стола, напротив кресла, который, на удивление оказался вычищенным до блеска, что выделялось из общей болотной картины; двери не было, но виднелось, что-то похожее на круглую стальную дверную ручку, привинченную к стене. А еще этот дьявольски противный, капающий звук, шедший ото всюду…

Вивиан, судорожно дергала руками, пытаясь выбраться. Это было напрасно, широкие кожаные ремни туго затягивали запястия. В момент её порывов освободиться, область комнаты, где виднелась ручка, с писком несмазанных петель, отворилась.

В комнату вошел силуэт среднего роста, в медицинском халате, шапочке и маске. Разглядеть можно было только его глаза и темные как смоль волосы, торчащие из-под колпака.

От неожиданности Вивиан замерла.

– Bonsoir, Вивиан. Не бойся меня. – Заговорил незнакомец. Через маску можно было заметить, что он улыбнулся. – Знаешь, я врач и никогда не стремился быть плохим человеком, я спасал людей. Но из-за того, что напыщенные идиоты не признали моих методов: «НЕ ГУМАННЫЕ». Да что они в этом понимают? – Силуэт перешел на крик, но быстро успокоился – Будь они на моем месте, я бы посмотрел на унылые вытянутые до пола рожи. А, впрочем, … В их советах я больше не нуждаюсь.

«Врач» подошел к столу и достал из маленького, сливающегося со столом, кейса – шприц, наполненный ярко алой, прозрачной жидкостью.

– Я ведь знаю про твой диагноз, Вивиан. – Он вновь улыбнулся через маску –Доверься мне, я тебе помогу. Так или иначе.

В миг все поплыло в глазах, стены запузырились, залопались, испуская желтый дымок, а фигура в халате начала расплываться во всевозможных, цветных, метафорических формах.

Глава 2

Гробовую тишину в кабинете Ларуша, нарушил телефонный звонок. Марсьяль Дусе – новый помощник комиссара, вскочил с места.

– Слушаю.

– Господин Бертран, у нас новая жертва. – раздался обеспокоенный голос офицера Дамур.

– Комиссар Ларуш сейчас отсутствует, где вы её обнаружили?

– В больнице «Centre de la ligne[1 - Centre de la ligne – «Центр линий» франц.]»

Марсьяль положил трубку и обеспокоенный вышел из кабинета. Прошел по широкому коридору участка, повернул направо и оказался в тупике, с одной единственной дверью. Из комнаты громко доносились, уже знакомые всему участку, джазовые песни. Они постоянно звучали здесь, с тех самых пор, как на должность криминалиста был нанят Пьер Антуан Доре.

– Пьер! Пьер, Diable[2 - Diable – «Дьявол» франц.], открой дверь!

Замочная скважина пискнула трижды и дверь отворилась. На пороге стоял высокий молодой человек, среднего телосложения, с пышными рыжими усами.

– Проходи Марсьяль, что у тебя?

Кабинет Доре по центру занимал хирургический стол, заполнявший большую часть помещения. Слева от входа расположилась раковина, пара тумбочек и шкафчиков, полных склянками. Напротив двери, было расположено окно, под ним кресло и письменный стол. На маленьком холодильнике около кресла стоял старенький немецкий магнитофон Broun TK 60.

– Третья жертва, но уже в больнице.

– Прекрасно, а я только-только закончил разбираться со второй дамой, видимо у нашего «Лекаря» лопается терпение. Спешит. – произнес Доре и ухмыльнулся. После, обошел стол и подошел к микроскопу. – У обеих первых жертв есть след от инъекции, пока не смог разобраться в составе, видимо, всё растворяется в крови. 3 часа назад кое-как соскреб засохшую капельку с кожи. Нашёл следы «Темозоломида[3 - Темозоломид – противоопухолевый химиотерапевтический лекарственный препарат.]» для терапии при опухоли, который в системном кровотоке, подвергается быстрому превращению в цитотоксичный монометилтриазеноимидазолкарбоксамид, что отражается на клеточном цикле, пока только его, ну и кусочки человеческого ДНК, в виде клеток мозга от предыдущей жертвы.

С уверенностью могу сказать одно, теперь всё так или иначе связано с «Centre de la ligne», обе жертвы лечились там. В случае с Шарлотт Фонтен это доброкачественная опухоль головного мозга, должны были удалить через неделю. А в случае с Моник Тюшон – пилоцитарная астроцитома[4 - Пилоцитарная астроцитома – опухоль головного мозга.], звучит страшно, но тоже лечимо, спокойно удаляется.

Поэтому «Темозоломид» явно не для них, он прописывается в крайне тяжелых случаях, для того, чтобы пациент протянул подольше.

– Как ты назвал его? «Лекарь»?

– Да, работай его намешанный органический препарат, он мог бы их вылечить, ну или не мог, но факт в том, что пытался. – Через усы показалась та же ухмылка.

– Если ты тут закончил, собирайся и проедем до больницы.

Глава 3

Старая больница «Centre de la ligne». Как все старые французские здания, снаружи больница больше напоминает древний замок. Большие колонны у входа. Три этажа. Имеется 6 корпусов, четвертый корпус целиком на реконструкции уже 13 лет, после пожара на третьем этаже, правда над ним уже никто не работает, недавно был подан иск для возобновления работ. Высокие зубчатые стены, окружают больницу. Так же в больнице есть выход на улицу, во внутренний парк.

Больница и внутри местами похожа на старый замок, ну а местами на новейшие гостиницы, что-то из оборудования старое, а что-то будто вчера только приехало с производства. Смешанное чувство, проходя из корпуса в корпус, как будто переносишься из прошлого в будущее или наоборот. А всё из-за частичных перестроек, проводимых с разрывами в месяцы, а то и года.

Автомобиль подъехал к высоким резным воротам. Охранник на входе проверил документы. Ворота распахнулись. Марсьяль и Пьер проехали перед первым корпусом, мимо высокой башни со шпилем и припарковались у третьего.

На входе в третий корпус их встретила Анн-Софи Сенешаль – главврач. Невысокая женщина, средних лет, с приятной внешностью и командным тоном голоса.

– Bonjour[5 - Bonjour – «Добрый день» франц.], прошу за мной, господа. – произнесла она и прихрамывая на левую ногу, последовала ко входу.

– Bonjour, благодарю Вас, мэм – отозвался вслед Марсьяль.

Они вошли в здание. Вестибюль больницы оказался одним из элементов модерна в данном сооружении, новая мебель, система освещения и даже электронные табло, со списками очередей к определенным врачам. Прошли к лестнице и поднялись на второй этаж. Тут картина незначительно изменилась, облицовка окружения новая как на первом этаже, чего не скажешь о декоре, старые диваны в комнате ожидания, уже потерявшие свой изначальный цвет, потрескавшиеся люминесцентные лампы на потолке.

– Мы пришли, Вам сюда – указала на 74 палату Анн-Софи

Палата представляла собой белую комнату, с небольшой разностью цветов в виде серого пола и потолка. Справа, в ближайшем ко входу углу расположилась раковина и стойка для капельницы, слева же в углу расположился столик с двумя стульями. В дальних углах было по одной кровати, а между ними пара тумбочек и столик с новеньким радиоприемником марки «KENWOD».

На левой кровати сидела офицер Ирен Дамур, в ожидании своих коллег. «Ну наконец-то, что Вы так долго?» – воскликнула она, завидев знакомые лица.

Пока Марсьяль обсуждал с коллегой обстановку, Пьер раскрыл свой чемоданчик, надел перчатки, взял диктофон и подошёл к кровати справа.

«…Запись №1 двадцать седьмое апреля две тысячи двадцатого года.

Жертва: невысокая девушка, со светлыми волосами. Судя по медкарте, зовут Вивиан Ришар, 1993 года рождения, диагностирована «анапластическая глиома[6 - Анапластическая глиома – наиболее часто встречающийся вид опухоли.]» со скорым переходом на следующую стадию.»

«…Запись №2 двадцать седьмое апреля две тысячи двадцатого года.

Металлическая труба, представляющая собой изголовье кровати, покрыта кровью, вероятно, удар пришелся головой по каркасу, отчего и тупая травма в затылочной части головы. На запястьях и ногах отпечатки от широких ремней, около четырех сантиметров в толщину. В области рта так же признаки связывания.

«…Запись №3 двадцать седьмое апреля две тысячи двадцатого года.

В подмышечных частях видны ссадины, в виде отпечаток рук, вероятно её тащили со спины до медицинской каталки, такой же вывод следует сделать из капель крови около кровати. На пятках обнаружены следы плесени. Правая рука, тот же след от инъекции. Часть головы около уха прооперирована и зашита, вероятно с извлечением ножки мозжечка, что наблюдалось и у предыдущих жертв.»