Кочевые костры

Слезы текут? Или впрямь это дождь на лице?

Плач по Уралу

Дьявол скользит на коньках по замерзшему Аду —
Лед равнодушия выстудил адский огонь.
Некто устал; он выслуживал смерть, как награду,
И, наконец, разжимает сухую ладонь.

В мире земли и воды, облаков и растений —
Белым ли днем, на глазах ли прищуренных звезд —
Некто пытливый создал смертоносный рутений —
Гибель, зачистку, атаку, напалм, холокост.

Кроны лесов небеса голубые держали,
Солнце могучий сохатый вздевал на рога…
Здесь земляничины робкие в травах дрожали
И иван-чаем лиловым вскипали луга.

Тихие выстрелы – прямо в сердца земляничин,
Медленный яд – под язык старику роднику,
Это прогресс. Он к живому всегда безразличен.
Мне не избыть безнадежную эту тоску.

Некто вздохнул – и душа отлетела нагая.
Боже! Убийцу земли моей ты покарай.
Ад подо льдом; а достигнет преступная Рая —
Плотно затворит ворота пред грешницей Рай!

Послесловие:

    Меня вдохновила картина Джона Кольера «Дьявол скользит на коньках по замерзшему Аду».

«Так много горя у родной Земли…»

Так много горя у родной Земли,
Что больше слез не вместят океаны;
Творец! Ее молитвам ты внемли.
Вселенная! Не сыпь ей звезды в раны…

Джеронимо, вождь апачей

Растет на могиле твоей трава,
Рыдает над нею дождь;
Но будет жить о тебе молва,
Джеро?нимо, старый вождь.

Немало апачей ушло в Поним[1 - Поним – царство мертвых]
Пред медным лицом твоим,
А ты оставался невозмутим,
Жесток и неуловим.

Элита Америки, Прескотт Буш —
Студент, кем гордился Йелль —
Когда ты уснул, достославный муж,
Твою раскопал постель.

Налив шампанского в череп твой,
Хвалился хмельной студент,
Что будет властвовать над страной,
Как избранный президент.

Внимая лидеру своему,
Ревел от восторга зал;
С таких ты скальпов нарезал тьму
И к поясу привязал!

По хлебу прерии ветра нож
Размазал солнечный мед…
Твоя страна, краснокожий вождь,
Где имя твое живет.

Оно – знамение твердой руки
И чести великий храм;
Как символ храбрости, земляки
Дают его сыновьям.

Врезает время тебя в гранит,
И песнь о тебе поют;
Десантник имя твое кричит,
Раскрывши свой парашют.

Как символ мужества, ты воскрес —
Теперь уже навсегда…
Стальною пулей в сердце небес
Застряла твоя звезда.

Пицца – хауз

Горячие лепешки и оливки,
Сыр со слезой и чай темнобордовый
Мы ели-пили в маленькой подсобке,
Рассевшись среди ящиков и плит.
Курд Ибрагим подбрасывал лепешки,
Чай разливала Нафиса – турчанка,
Швед Патрик нам подкладывал оливки,
А я посуду мыла после всех…

Все жарче, жарче было в пиццерии,
Мы уставали все одновременно —