Д'Арманьяки

Герцог Бурбонский встал со своего места.

– Совет решил назначить ее величество королеву регентом. Надеюсь, у вас нет возражений?

Молчание графа затягивалось, поэтому королева решила использовать личное обаяние, дабы убедить графа принять ее сторону.

– Монсеньоры, я бы хотела поговорить с графом наедине, если вы не возражаете?

Нотабли и так собирались уходить. Приход графа задержал их. Они попрощались с королевой и оставили их наедине. Королева обратилась к графу Д,Арманьякс очаровательной улыбкой.

– Граф, я всегда сожалела, что не вижу вас в числе моих близких друзей. Я искренне хочу стать вашим другом. Вы всегда привлекали мое внимание честностью и прямотой. Увы, многим не хватает ваших качеств. Но если вы не желаете быть мне другом, по крайней мере, мы могли бы заключить соглашение.

Граф Д,Арманьяк бросил откровенно презрительный взгляд на королеву.

– Не упражняйтесь, мадам, в красноречии! Вам известно мое мнение относительно вашей особы. Я не принимаю дружбу людей, которых не уважаю, а вы именно к таким и относитесь. Однако, я не буду возражать против вашего регентства, но с одним обязательным условием: вы поможете мне воздать заслуженное наказание убийце герцога Орлеанского! Подумайте над моим предложением, мадам.

Граф Д,Арманьяквстал и отвесил королеве изящный поклон.

– Мадам! – граф оставил королеву и вышел.

– Ты пожалеешь, ничтожество! – прошипела королева ему вслед.

На заупокойную мессу герцога Орлеанского в усыпальницу Сен-Дени прибыла вся знать, находившаяся в Париже. Отметим лишь некоторых из них: герцог Бурбонский, герцог Алаксонский, герцог Баррский, герцог Беррийский, все они стояли в окружении королевы, напротив тела герцога Орлеанского. У изголовья покойного стояла герцогиня Орлеанская вместе со своим братом – графом д, Арманьяк. Всего из знати присутствовало не менее ста человек. Все они, соответственно трагическому событию были облачены в траурные цвета одежды. Отдельно от всех, на клиросе, в нескольких шагах от гроба с телом покойного герцога Орлеанского, находилось высшее духовенство. Среди них, – Ринальдо Орсини, кардинал, папский нунций во Франции. Мелеструа – епископ Нантский. Ангерран Монтереле – епископ Дижона и Бургундии. Пьер Кошан – епископ Парижский. Мессу проводил Реньо де Шартр – архиепископ Реймский, главное духовное лицо во Франции.

Месса герцога Орлеанского длилась около двух часов. В полной тишине звучал монотонный ровный голос архиепископа, призывающего принять в свою обитель одного из лучших сынов его. Архиепископ перечислял добрые дела покойного, его достоинства, называл герцога Орлеанского, что вызвало незаметную усмешку, у некоторых присутствующих из числа высшей знати. Лицо королевы Франции закрывала чёрная вуаль. Во время мессы, она не раз, подносила платок к глазам и трудно, было разобрать, искренне ли она печалится о смерти кузена, или все её действия всего лишь игра.

Архиепископ закончил мессу. Хор молодых мальчиков-учеников монастырской семинарии при аббатстве Сен-Дени, затянули было заупокойную молитву, но в это время, граф Д,Арманьяк поднял руку призывая их к молчанию. Все присутствующие на мессе с беспокойством заёрзали на местах и устремили настороженные взгляды в сторону мрачного графа д, Арманьяка.

– Прошу прощения за то, что прерываю мессу – в полной тишине, негромко, но твёрдо заговорил граф, – я делаю это, отнюдь, не из неуважения к праху покойного, а единственно из желания воздать заслуженную кару убийце герцога Орлеанского. Всем вам известно, как был убит герцог Орлеанский. Его зарезали и бросили на улице, слово бездомного нищего. Подлое убийство должно быть справедливо наказано! И сейчас, здесь, перед прахом покойного герцога Орлеанского, я требую от имени его супруги, от своего имени, от имени его друзей и родственников покойного, и от имени тех, кто дорожит своей честью – наказать убийцу! Имя этого человека вам всем хорошо знакомо, – граф Д,Арманьяк выдержал небольшую паузу и закончил, – убийца герцог Бургундский!

Р ечь графа произвела ошеломляющее впечатление на присутствующих. Лёгкие вздохи перемешивались с растерянными взглядами, которыми присутствующие обменивались друг с другом. Взгляды и вздохи, и больше ничего. Молчание затягивалось, а никто ни единого слова не вымолвил в осуждение герцога Бургундского. Едва глаза графа останавливались на ком-нибудь, тот поспешно отводил взгляд в сторону. Граф повернулся к королеве, но она сделала вид, будто всё её внимание поглощено платком, который она теребила в руках. Молчание могло означать одно. Никто не хочет иметь такого могущественного врага, как герцог Бургундский. Граф Д,Арманьякостался в полном одиночестве.

С нескрываемым презрением он посмотрел на королеву, а потом обвёл взглядом присутствующую знать. Его голос зазвучал, под стать взгляду.

– А я и не подозревал, что нахожусь в обществе трусов. Я накажу убийцу или умру, слово чести Д,Арманьяка.

Едва снова зазвучали слова молитвы, как возле графа раздался едва слышный шёпот.

– Сегодня вы нажили себе много врагов!

Граф едва заметно повернул голову в сторону безмятежно стоявшего епископа Мелеструа.

Тело покойного герцога Орлеанского поместили в усыпальнице Сен-Дени, рядом с телом его отца – Карла Y. Во время этой церемонии королева встала рядом с графом Д,Арманьяки герцогиней Орлеанской, желая подчеркнуть что она поддерживает его в тяжёлые времена. Но королева молчала, когда следовало, заклеймить убийцу и тем самым встала на сторону герцога Бургундского. Вызов, хотя и молчаливый, был ею брошен. И граф как всегда резко ответил на вызов. Над сводами усыпальницы прозвучал отчётливый голос графа д, Арманьяк.

– Я чувствую себя оскорблённым, когда рядом со мной стоит шлюха!

Королева сильно вздрогнула. В мгновенье, все вокруг замерли, услышав столь неприкрытое оскорбление. Слова графа могли означать только одно – он объявил войну герцогу Бургундскому и всем тем, кто его покрывает. Все это отчётливо понимали.

Глава 7

Заговор зреет

Через несколько дней после похорон герцога Орлеанского, у калитки, через которую имел обыкновение проходить во дворец Барбет-покойный, поздней ночью состоялась встреча Гилберта де Лануа и Николя Фламеля.

– Послание? – коротко спросил Гилберт де Лануа.

Николя Фламель молча передал ему свиток. Гилберт де Лануа сунул его за пояс и не прощаясь вскочил на коня. От Николя Фламеля, Гилберт де Лануа отправился к мэтру Кабошу на улицу Мясников. Привязав коня возле дома, он восемь раз постучал в дверь. Дверь открыл сам мэтр Кабош держащий в руке горящую свечу. Освещая ею путь, он провёл Гилберт де Лануа в одну из комнат. Когда они вошли в комнату, мэтр Кабош запер дверь. Он поставил свечу на стол, рядом с горящим светильником и сел напротив Гилберта де Лануа.

– Как обстоят дела, брат мой?

– Плохо, – признался Кабош, – мы пытаемся настроить горожан против д, Арманьяков, но эти сволочи ничего не хотят слушать. После того, как зарезали нашего герцога, все словно взбесились. Подавай им бургундцев. Этих прикончат без уговоров.

– Следует изменить положение в обратную сторону!

– Легко сказать, – Кабош почесал лысую голову, – попробовали бы сами походить, послушать, что они говорят про бургундцев. А тут ещё слух пошёл, будто граф Д,Арманьяк королеву шлюхой назвал. Так они после этого и вовсе готовы его на руках носить. Нет! Ничего не выйдет!

– Любой вопрос можно решить, следует лишь напрячь ум!

Кабош разозлился.

– Ну если вы такой умный, сами и решайте. Говорю вам, не получится, значит не получится. Я сам горожанин. Возглавляю гильдию мясников, меня все уважают, не то что вас, или другую знать. Но всё одно не хотят слушать. Уж если кто из нас вобьёт себе что в голову, это криком не выбьешь.

Некоторое время Гилберт де Лануа напряжённо размышлял, разглядывая мерцающее пламя свечи.

– Отец Вальдес будет недоволен, – наконец произнёс он.

Кабош побледнел, услышав эти слова.

– Я всё что угодно сделаю во имя ордена и отца Вальдеса, но как мне уговорить целый город восстать против д, Арманьяков?

– Я помогу!

– Поможете? – недоверчиво переспросил Кабош.

– Помогу, – подтвердил Гилберт де Лануа, в голове которого внезапно созрел дьявольский план, – есть люди, которые известны всему Парижу и пользуются уважением горожан?

– Я!

– Мы выберем кого-нибудь из уважаемых горожан и убьём его, – пояснил свою мысль Гилберт де Лануа.

– Зачем? – не понял Кабош.

– Обвинив в преступлении Д,Арманьяков и заставим город пойти против них.

– А если они не поверят?

– Предоставь это мне. Твоя задача наметить жертву и в нужный момент убить её!

– В таких делах я мастер, – хихикнул Кабош, – есть у меня один на примете кое-кто, денег взаймы у него взял на прошлой неделе.