Д'Арманьяки

– Что дальше? – вытирая кровь со щеки, спросил Кабош.

– Мы уйдём и спрячемся за углом, а ты вопи как можно громче, стучи во все дома и говори всем, что видел как из дома выбегали Д,Арманьяки!

– Понятно!

Гилберт де Лануа из-за угла наблюдал, как артистично действовал Кабош. Его истошные вопли, разбудили всю улицу. Из соседних домов, начали выходить люди с обеспокоенными лицами. Когда набралось человек сорок, Кабош с трагическим видом обратился к ним:

– Братья и сёстры! Добрые люди Парижа! Подлые д, Арманьяки совершили убийство ни в чём, ни повинных людей. Мой друг, Жорж Гранье, убит злодеями. Всю его семью зарезали, словно свиней. Смотрите, – Кабош распахнул входную дверь дома Гранье.

Горожане застыли при виде пяти мёртвых тел, лежавших в крови. Кабош опустился на колени перед телами и начал причитать. Горожане безмолвствовали. Гилберт де Лануа решил, что настала пора и ему вмешаться. Он вышел из укрытия и приблизившись к группе горожан, спросил, что происходит?

Те, указали на трупы. Гилберт де Лануа подошёл к Кабошу и спросил; что здесь произошло?

– Страшное убийство, – не переставая причитать, ответил Кабош.

– Ты видел, кто это сделал?

– Это были д, Арманьяки, я видел их, – закричал Кабош, – это они убийцы. Смерть им. Смерть убийцам невинных людей.

Гилберт де Лануа обернулся к толпе горожан, которых с каждой минутой становилось всё больше. Привлечённые шумом, сюда начали стекаться, люди, с соседних улиц.

– Д,Арманьяки не уважают нас! Они ненавидят и презирают нас! Они безнаказанно убивают нас! Неужели, мы не должны отомстить, а должны молча терпеть? Нет! Мы отомстим за наших братьев! Убийц ждёт смерть!

Гилберт де Лануа поднял вверх руку, сжатую в кулак.

– Смерть Д,Арманьякам!

– Смерть Д,Арманьякам! – вслед за ним закричал Кабош потрясая руками.

Несколько мгновений горожане колебались. Толпа с каждой минутой увеличивалась. Наступал решительный момент. Всё зависело от того, как поведёт себя толпа. Толпа колебалась. Но вот раздался один робкий голос, за ним последовал второй, третий, а вскоре вся толпа яростно ревела:

– Смерть Д,Арманьякам!

– Вперёд, братья, убьём подлых изменников! – закричал Гилберт де Лануа.

– Убить д, Арманьяков! Убить! Убить! Убить! – эхом прокатилось по толпе.

– За мной братья! – Кабош бросился бежать по улице, толпа ринулась за ним.

– Кому под силу остановить морские волны?! – пробормотал Гилберт де Лануа, глядя вслед обезумевшей толпе.

Глава 9

Ночь Дьявола

Мысль, о тёплом одеяле, не раз мелькала в голове Филиппа. Пронизывающий ветер пробирал Филиппа до дрожи. Он, как верный страж, сидел на крыше, зорко оглядывая все близлежащие улицы. Холод становился всё нестерпимей и Филипп по зрелому мышлению решил, что ничего страшного не случится, если он покинет свой пост на несколько минут и сходит за тёплым одеялом. Придя к такой мысли, Филипп поднялся со своего места, разминая затёкшие колени. Только он собирался спустится, как вспыхнувшие вдалеке отблески яркого пламени, привлекли его внимание. Где-то, между улицами святого Жакуйя и святого Жана, близ набережной Сены… разгорался сильный пожар. Спокойные воды Сены, отражали языки пламени, отчего казалось, будто горит сама река. Забыв о холоде, Филипп, словно зачарованный смотрел на пожар. Слева, где-то между улицей святого Жакуйя и Лувром, вспыхнул ещё один пожар. Третий, вспыхнул, вблизи улицы святой Катерины. Затем, Филипп увидел ещё один, уже с левого берега Сены, близ торгового моста и улицы Сен-Дени. Пожары, вспыхивали, один за другим. Филипп насчитал их более двух десятков. От пламени пожаров, небо стало кровавого цвета. Огонь притягивал Филиппа. Он решил, во что бы то, ни стало, посмотреть вблизи на это зрелище.

А вдруг, он сможет кому-то помочь? Последняя мысль преисполнила Филиппа гордостью. Ему уже виделось, как он спасает людей и как отец его хвалит.

– Отец! – спохватился Филипп, он ни в коем случае не должен узнать о том, что я собираюсь сделать, иначе меня попросту запрут в комнате.

Филипп буквально скатился с крыши в узкое отверстие. Оказавшись, на чердаке дома, Филипп торопливо спустился по деревянной лестнице в коридор. Оттуда, он побежал в свою комнату. Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы облачится в лёгкие доспехи, которые отец велел изготовить специально для него. Филипп опоясался коротким мечом, засунул купленный у калеки кинжал в сапоги, верхние края которых, доходили ему значительно выше колен. Набросил на плечи тёплый плащ, который был несколько великоват для него и оттого, он никак не мог застегнуть пряжку на груди. Наконец, справившись с пряжкой, Филипп выскочил из своей комнаты, начисто забыв, что кроме всего прочего, ему следовало прихватить с собой шляпу. Филипп, крадучись миновал опочивальню своих родителей и вздыхая с откровенным облегчением, спустился во двор. Во дворе, в него упёрлись четыре удивлённых взгляда, отбывающих ночное дежурство подле ворот, стражей.

Филипп напустил на себя важный вид и отважно направился к строю боевых коней, привязанных здесь же, у одной из стен. Громадные животные, вызвали у него неподотчётный страх. На таких лошадях, ему ни разу не приходилось, не то что ездить, а даже сидеть в седле. Но Филипп и глазом не моргнул, отвязывая боевую лошадь своего отца, от изгороди. Не подавая и виду, что он боится лошадь, которую взяв за уздцы и вёл к наружным воротам, Филипп, громко и чётко приказал стражам:

– Отворить ворота!

А вслед за этими словами, он взобрался на круп коня, чем заслужил и собственное уважение и, несомненно, уважение стражей, которые хотя и были удивлены поведением Филиппа, но ворота всё же открыли. Радость переполняла Филиппа. Лошадь беспрекословно повиновалась его командам, стража тоже… Филипп пустил лошадь рысью. Копыта гулко застучали по мостовой, удаляя Филиппа от дома.

Тем не менее, не всё было столь гладко, как думал Филипп. После его отъезда, один из стражей решил доложить Монтегю о том, что произошло. Но Филипп этого не знал. Он не понимал все возможные последствия своего необдуманного поступка. И едва ли осознавал, какой опасности себя подвергает. Вдыхая полной грудью, воздух ночного Парижа, он скакал навстречу, взимавшимся, невдалеке, отблескам пламени. Улицы были пустынны. Филипп почти без помех добрался до Сены. Вблизи, на другом стороне реки, показались купола Сен-Дени. Не раздумывая, Филипп направил коня на безлюдный мост. Он перебрался на другой берег Сены, которая в этом месте разветвлялась, отделяя остров Сите, от западной и восточной части Парижа.

Филипп быстро приближался к огромному зареву. Оставив, Сен-Дени, справа от себя, он во второй перебрался через Сену по «торговому мосту» или как его ещё называли «Мосту Менял». Едва Филипп оказался в восточной части Парижа, на улице святого Жакуйя, как всё в одно мгновение, изменилось. Филипп находился в опасной близости от пожаров, но не это его насторожило, ибо он остановил коня, чутко к чему-то прислушиваясь. До него доносились душераздирающие крики. Люди погибают в огне, – подумал Филипп, собираясь тронуть коня, но тут, с права от того места, где он находился, со стороны улицы святого Жакуйя, показалась толпа вооружённых людей. Они с дикими криками преследовали какую – то женщину. Присмотревшись внимательней, Филипп заметил, что женщина прижимает к груди ребёнка.

– Что они хотят от этой женщины? – мысли Филиппа пришли в смятенье. Он осознавал угрозу, которая таила эта толпа вооружённых людей, но не знал, как следует поступить.

– Смерть Д,Арманьякам! Смерть убийцам! – неожиданно издала вопль толпа, бежавшая за женщиной.

Филипп вздрогнул, словно от удара.

Так эта женщина… не раздумывая более, он тронул лошадь, пуская её с места в галоп.

Преследователи были не более, чем в десяти шагах от своей жертвы. Филипп умело обогнув женщину с криком: «Да здравствуют Арманьяки»! – врезался в передние ряды преследователей, которых, было не менее двух десятков. Мощная грудь боевого коня, буквально разделила толпу пополам. Двое, после дерзкого натиска Филиппа, остались стонать на мостовой, остальные с криком: «спасайся Д,Арманьяки» бросились врассыпную.

Лишь один человек из толпы, злобным взглядом следил за Филиппом. Это был Кабош. Лицо его покраснело от злости.

– Проклятье, куда вы бежите? – заорал Кабош на своих подручных, – разве вы не видите, что он всего лишь один?! К тому же это ребёнок.

Филипп, делавший в это время разворот, понял, что враги нападут на него в ближайшие мгновения. Обернувшись назад, он увидел, что оттуда, двигается толпа вдвое больше той, на которую напал он. Нечего было думать о том, что это могут быть друзья. Поэтому, Филипп принял единственно верное решение, он пришпорил лошадь и полетел вперёд, где его уже ждал обозлённый Кабош с тремя подручными.

– Хватайте его – завопил Кабош, протягивая руки, и стараясь ухватить лошадь за седло.

Хотя Филипп сделал манёвр и бросил лошадь влево, Кабошу, единственному из четверых удалось одной рукой зацепится за Филиппа. Филипп резко натянул поводья, осаживая лошадь и тем самым, спасая себя от падения. Он чудом остался в седле, но рука Кабоша вцепилась в него мёртвой хваткой. И к ним уже подбегали подручные Кабоша. Не раздумывая, Филипп выхватил короткий меч и со всей силы нанёс удар по руке Кабоша, державшей седло. Кабош взвыл от боли, мечась с окровавленным обрубком руки, ибо Филипп отсёк его кисть руки. Почувствовав, что его больше не держат, Филипп пришпорил коня. Помедли он, ещё мгновенье и руки убийц схватили бы его. Лошадь перешла в галоп, оставляя за собой поле недавнего сражения, откуда неслись проклятья, в адрес Филиппа. Облегчённо выдохнув, Филипп оглянулся вокруг. Женщины с ребёнком, нигде не было видно. Она спаслась, – уверенно подумал Филипп, и эта мысль принесла ему, едва ли не большую радость, чем мысль о собственном спасении. Филипп решил немедленно известить отца о том, что происходит на улицах Парижа, и собирался было въехать на мост, как до его слуха донеслись призывы о помощи. Кричала женщина где-то неподалёку. Филипп развернул лошадь и помчался по улице Жакуйя, в сторону улицы святой Катерины, оставляя преследователей, справа от себя. Меньше чем, через минуту, он остановился у небольшого дома, входные двери которого, были настежь отворены. Именно из окон второго этажа этого дома, доносились крики о помощи. Буквально, в двадцати шагах от Филиппа полыхал дом. Но, не обращая внимания ни на дом, ни на возможную опасность, Филипп спешился и с мечом в руках вошёл в открытые двери. Его едва не стошнило, когда прямо в прихожей, он увидел три мёртвых тела, лежащие друг на друге. Два тела принадлежали пожилым мужчинам, а одно принадлежало молодой женщине. Превозмогая тошноту, Филипп взбежал по ступенькам на второй этаж. Первая комната оказалась пуста. Во второй комнате, он увидел картину, которая потрясла его до глубины души. На полу лежала обнажённая девушка, которая видимо и взывала о помощи. На ней лежал какой-то мужчина и с диким хохотом целовал её. Второй мужчина сидел на корточках и держал девушку за длинные волосы. Время от времени, он бил несчастную жертву по лицу.

Злость и ярость перекосила лицо Филиппа. Он бросился к первому насильнику, тому что лежал на девушке, и воткнул меч в его спину. Охнув, тот вначале упал на обнажённую девушку, а потом скатился с неё на пол и раскинув руки, застыл.

– Ах ты зверёныш! – второй насильник, отпустив волосы девушки, выхватил кинжал и с криком «Умри» бросился на Филиппа.

Уроки отца… Филипп отлично усвоил их. И в тот миг, когда казалось кинжал неминуемо должен поразить его, Филипп ловко уклонился вправо и сделал резкий выпад, вонзая насильнику, меч в правый бок. Тот охнул, и упав на колени, схватился за рану. Не давая ему опомнится, Филипп воткнул меч в его шею. Из раны на Филиппа брызнула кровь. Насильник с предсмертным хрипом повалился на пол. Филипп вытер перчаткой кровь с лица, а затем подошёл к девушке и помог ей подняться. Девушка, содрогаясь от рыданий упала на грудь Филиппа. Филипп растерялся, не зная как ему поступить с девушкой.

Он понимал, что ни у него, ни у неё, нет времени. Убийцы, которых он избежал вначале, могли преследовать его. И если так, то они могли оказаться, совсем рядом.

– Кто ты? И почему вас убивают, – спросил Филипп, пытаясь как-то остановить поток горьких слёз девушки.

– Жаннет Жерве, – послышался ответ сквозь рыдания, – благослови тебя господь, мой господин…. Ты спас мою жизнь…и мою …честь.

Филипп отстранил от себя девушку и глядя ей в глаза, сказал.

– Плакать нет времени Жаннет. Сюда могут прийти другие…