Семь сестер. Сестра солнца

Он уставился на меня в полнейшем недоумении, растерянно моргая глазами.

– Pardon, mademoiselle, мы с вами знакомы? – обратился он ко мне на французском.

Я склонилась еще ниже и прошептала ему на ухо:

– Конечно, знакомы! Ты, идиот! Это же я, Электра!

– Mon Dieu! Конечно же, это ты, Электра! Мой…

– Тише! Не видишь разве, я замаскировалась!

– Прямо скажем, отлично замаскировалась. Но сейчас-то я точно вижу, что ты – это ты.

В этот момент я обратила внимание на то, что Мариам нерешительно мнется у меня за спиной.

– Мариам, это – Кристиан. Он… он, можно сказать, член нашей семьи. – Я с улыбкой посмотрела на Кристиана. – Мы тебя не потревожим, если сядем за твой столик и тоже закажем себе что-нибудь из выпивки? Такая неожиданность – встретить тебя здесь.

– Прошу простить меня, но я, пожалуй, лучше вернусь к себе в гостиницу. В противном случае я рискую уснуть прямо на ногах. Рада была познакомиться с вами, Кристиан. Bonne soiree. – Мариам попрощалась коротким кивком головы, а потом повернулась, пошла от нас прочь и вскоре затерялась в толпе гуляющих, заполнивших оживленные улицы Монмартра.

– Так мне можно присоединиться к тебе? – повторила я свой вопрос.

– Конечно, что за разговоры! Присаживайся, пожалуйста. Сейчас я закажу тебе рюмку коньяка.

Кристиан махнул рукой молоденькой официантке, обслуживающей столики на улице перед входом в кафе. Когда-то, еще подростком, я была сильно влюблена в него, что и понятно. Ведь он был единственным мужчиной моложе тридцати, с которым я могла столкнуться, живя в Атлантисе. И вот минуло десять лет, но Кристиан совсем не изменился. И тут до меня дошло, что я ведь даже не знаю, сколько ему лет на самом деле. «Да и вообще, – подумала я виновато, – а что я о нем знаю?»

– Итак, рассказывай! Что ты здесь делаешь?

– Я… да так, ничего… Вот навещал одного своего старого приятеля.

– Понятно, – кивнула я, хотя у меня моментально возникло сильное подозрение, что Кристиан лжет. – А знаешь, ведь это именно Ма нашла мне квартирку, кстати, неподалеку отсюда, когда я впервые попала в Париж. Когда-то я работала официанткой в этом кафе. Сколько воды утекло с тех пор.

– Ты права, Электра. Почти десять лет прошло. А вот и твой коньяк. Santе!

– Santе! – Мы чокнулись, и оба сделали по большому глотку.

– А могу я поинтересоваться, с чего это ты вдруг решила обрядиться в хиджаб, чтобы прогуляться по Монмартру?

– Это все Мариам придумала. Она работает у меня пресс-секретарем. Я пожаловалась ей, что не могу никуда выйти, потому что меня тотчас же узнают. Вот она и устроила мне маскарад, чтобы мы могли спокойно поужинать вместе.

– И тебе понравилось в чужом обличье?

– Если честно, то не уверена. Но, в любом случае, сама затея неплохая. Вот мы сейчас сидим с тобой, спокойно разговариваем, и нам никто не мешает. А появись я здесь без маскировки, это было бы практически невозможно. С другой стороны, немного напрягает, что тебя никто в упор не видит.

– Да, наверное, тебя это должно раздражать, – согласился со мной Кристиан и снова отхлебнул из своей рюмки. – Ну, как поживаешь, Электра? Как дела?

– Все нормально. – Я слегка пожала плечами. – А как там Ма? Клавдия?

– О, у них тоже все хорошо. Пока на здоровье никто из них не жалуется.

– А я вот часто думаю о них. Чем они сейчас, бедняжки, заполняют свои дни, оставшись одни в пустом доме. Папы больше нет, мы все разъехались кто куда.

– О, вот за это переживать как раз-то не стоит, Электра. Работы у них хватает, более чем.

– А у тебя?

– Ну, ты же знаешь, в имении всегда найдется работа и для меня. К тому же редкий месяц обходится без того, чтобы к нам не нагрянул кто-то из вас, сестер. Вот и сейчас в Атлантисе гостит Алли со своим очаровательным сынишкой Бэром.

– Представляю, Ма, наверное, на седьмом небе от счастья.

– Думаю, ты права. – Кристиан одарил меня одной из своих редких улыбок. – Ведь он же первый представитель следующего поколения Деплеси. А Марина снова почувствовала себя нужной. Так приятно видеть ее счастливой.

– А как Бэр? Мой племянник, – добавила я, сама удивившись этому не привычному пока для меня слову.

– Само совершенство! Впрочем, как все новорожденные малыши.

– Плачет? Хоть иногда? – многозначительно поинтересовалась я.

Собственно, Кристиан был тем человеком, который обслуживал меня и сестер. В таком качестве я его и воспринимала всегда. Но сегодня он предстал передо мной в каком-то новом облике, и эта перемена в нем меня почему-то немного нервировала.

– Бывает, что и плачет. А как же иначе? Все маленькие детки плачут.

– А помнишь, какие концерты устраивала я, когда была маленькой?

– Когда ты была младенцем, Электра, мне самому было только девять лет.

«Ага! Значит, сейчас Кристиану около тридцати четырех…»

– Но я хорошо помню, я была еще совсем маленькой, а ты уже рулил нашим катером.

– Да, но рядом со мной всегда в такие минуты был твой отец. Он оттачивал мое профессиональное мастерство, учил всем премудростям, чтобы сделать из меня заправского шкипера, который может работать самостоятельно.

– О, боже! – воскликнула я, поднеся руку ко рту, когда вспомнила один давний эпизод. – А помнишь тот случай, когда я сбежала из школы лет в тринадцать и вернулась в Атлантис? А папа тогда проявил строгость и велел отправляться обратно, сказал, что дает мне еще один шанс начать все сначала. А я категорически не хотела возвращаться в эту школу и тогда сиганула через борт прямо посреди Женевского озера, решив вплавь добраться до берега.

Кристиан ласково глянул на меня своими карими глазами. Значит, помнит!

– Как я могу забыть такое! Ты же тогда едва не утонула. Бросилась в воду, даже не подумав снять с себя пальто, и сразу же ушла под воду. Какое-то время я даже не мог обнаружить, где ты… – Кристиан сокрушенно покачал головой. – Это было ужасно! Одно из самых страшных мгновений в моей жизни. Если бы я тогда тебя не нашел…

– Понимаю! Папа бы с ума сошел от горя, – согласилась я несколько легкомысленным тоном, попытавшись как-то разрядить обстановку. Потому что у Кристиана было такое выражение лица, будто он вот-вот разрыдается.

– Я бы себе этого никогда не простил, Электра.

– Что ж, зато эта моя выходка сработала, хоть и частично. В течение нескольких следующих дней папа не настаивал на моем возвращении в школу.

– Это так.

– Как долго собираешься еще пробыть в Париже?

– Завтра уезжаю. А ты?