Энн из Зелёных Крыш

Как только дверь за Энн закрылась, миссис Линд поднялась, чтобы зажечь лампу.

– Да, она действительно необычный ребенок. Сядь лучше на этот стул, Марилла, – он удобнее. А тот я держу для наемных рабочих. Странная девочка, но есть в ней что-то притягательное. Теперь меня не удивляет, что вы с Мэтью решили ее оставить. Я не осуждаю вас. Она может вырасти хорошей девочкой. Конечно, выражается она довольно странно… немного возбужденно, что ли, но это пройдет – теперь она будет жить среди воспитанных людей. Еще эта вспыльчивость… Утешает то, что вспыльчивые люди быстро остывают и не бывают хитрыми или коварными. Храни Господь от хитрых детей. Так что, Марилла, девочка мне скорее понравилась.

Когда Марилла собралась домой, Энн вышла из ароматных сумерек сада с букетом белых нарциссов в руках.

– Я хорошо извинилась, правда? – гордо сообщила она. – Я решила, раз уж на то пошло, сделаю это по высшему классу.

– Да, ты все сделала правильно, – ответила Марилла.

Она сердилась на себя за то, что при воспоминании об этом извинении ей хотелось рассмеяться. Казалось, следовало бы отругать Энн за хитрость, но это будет смешно выглядеть! Марилла успокоила свою совесть тем, что строго сказала:

– Надеюсь, тебе больше не придется прибегать к извинениям. Надо учиться контролировать себя, Энн.

– Это было бы нетрудно, если б люди не обсуждали мою внешность, – сказала Энн со вздохом. – Остальное меня не так беспокоит, но от разговоров о цвете моих волос я просто устала и сразу начинаю кипятиться. Как вы думаете, со временем мои волосы действительно станут красивого каштанового цвета?

– Ты слишком много внимания уделяешь своей внешности, Энн. Боюсь, ты очень тщеславная девочка.

– Как я могу быть тщеславной, зная, что я некрасивая? – запротестовала Энн. – Я люблю все красивое, поэтому ненавижу смотреться в зеркало и видеть уродливое отражение. Мне становится очень грустно – так всегда бывает, когда я смотрю на безобразную вещь. Ее всегда жалко.

– Тот хорош, кто для дела гож, – процитировала Марилла пословицу.

– Мне такое уже говорили, но у меня есть некоторые сомнения, – скептически заметила Энн, нюхая нарциссы. – Как сладко пахнут эти цветы! Как мило, что миссис Линд разрешила их собрать. У меня не осталось к миссис Линд никаких недобрых чувств. Когда тебя прощают, на душе становится легко, не так ли? Как ярко сегодня светят звезды! Если представить, что на звездах живут люди, какую вы выберете? Я – вон ту, яркую и большую, прямо над темным холмом.

– Энн, помолчи, – попросила Марилла, уставшая следить за скачками мыслей Энн.

Девочка замолчала и хранила молчание, пока они не свернули на тропу, ведущую к дому. Их лица обвевал легкий ветерок, напоенный пряным ароматом мокрых от росы папоротников. Вдали в сумраке деревьев весело светилось окно кухни в Зеленых Крышах. Энн вдруг прижалась к Марилле, и ее ручонка скользнула в жесткую ладонь женщины.

– Как приятно знать, что ты возвращаешься в свой дом, – сказала она. – Я уже полюбила Зеленые Крыши, полюбила так, как прежде не любила ни одно место. Нигде я не чувствовала себя дома. О, Марилла, я так счастлива! Я могла бы начать молиться прямо сейчас, и мне не было бы трудно.

От ощущения маленькой руки в ладони сердце Мариллы наполнило приятное тепло – чувство материнства, которого ей, возможно, в жизни не хватало. Это непривычное и сладостное чувство ее испугало. Она постаралась вернуть себя в прежнее состояние, прибегнув к привычной морали.

– Если будешь хорошей девочкой, Энн, то всегда будешь счастлива. И тебе не будет трудно читать молитвы.

– Читать молитвы не то же самое, что молиться, – раздумчиво сказала Энн. – Я собираюсь вообразить себя ветром, колышущим верхушки деревьев, а устав, спущусь и нежно пробегусь по папоротникам, потом полечу в сад миссис Линд и заставлю цветы танцевать, а потом, промчавшись над клеверным полем, окажусь у Озера Мерцающих Вод, где от моего дыхания по воде пойдет рябь из искрящихся легких волн. Про ветер много чего можно вообразить. Поэтому я лучше сейчас помолчу.

– Слава Богу! – благочестиво подытожила Марилла.

Глава 11

Энн делится впечатлениями от воскресной школы

– Ну как, нравится тебе? – спросила Марилла.

Энн стояла в своей комнате и мрачно взирала на три новых платья, разложенных на кровати. Одно было из ситца табачного цвета, который Марилла купила прошлым летом у торговца, соблазнившись его видимой практичностью; другое – из сатина в черно-белую клетку – эту ткань она приобрела зимой в магазине уцененных товаров; и наконец третье – из грубой ткани уродливого синего оттенка, купленной на этой неделе в Кармоди.

Платья Марилла сшила сама, и все они выглядели как близнецы – простые юбки плотно прилегали к лифу, рукава были самой обычной кройки.