Конъюгаты

Арсен решил не отступать. Они прошли на кухню. Он поставил чайник, открыл холодильник, чтобы что-нибудь сварганить на скорую руку: она всегда не прочь поесть.

– А как же колобочек?

Аэлита прикусила кусочек нижней губы и принялась шуровать в рюкзаке, стараясь отыскать треклятый бальзам: у неё часто шелушилась кожа, и она смазывала этим чудесным средством всё что угодно.

– Видит третьи сны, наверное. Нет, не надо готовить. Я очень сытая. Весь день кушали с дедушкой, прерываясь только на разговоры.

Арс все же налил ей холодного морса в стакан и тёплый чай с ромашкой в уже-её чашку с рисунком из ягод.

– А я вот с Далилой общался, инструктаж получил. Нормальный человек. Теперь у нас будут деньжата ни за что ни про что, как ты хотела. Разумеется, половину тебе скидывать буду.

Аэл улыбнулась и намазала из баночки себе локти и мозоли на ногах.

– Спасибо, дорогой. Но если что, можешь оставлять себе на запас. У меня с баблом ведь вполне прилично: заработок, плюс родители помогают, а теперь вот мистер Калита балует.

Арсен пил не очень крепкий кофе с куском сливочного мороженого. Аэлита кофе не особо жаловала.

– Как? Очень там круто?

– Да. В следующий раз пойдём вместе. Дед сказал, что я не догоняю в подобных вещах. Там и дедушка Хрисанфий подойдёт наверное с Далилой. Оказывается, они не просто конъюгаты, а на самом деле суперски талантливые люди.

– Не знаю. Далила кажется вполне простолюдином. Но смеётся громко да.

– Точно. Тётушка весьма колоритна. Но я ещё кое-что хотела сказать. Не о них. А о нас.

Арс сдулся и вжался в стол. Был включён только настенный светильник. И он надеялся, что она не увидит, что кровь приливает к его ушам, шее, и вообще по всему телу.

– Ты это о чем… А об этом. Забудь… Проехали. Давай как раньше… Если можно…

Аэлита вытащила из рюкзака тёмный тонкий длинный шарф, и неловко смяла его в руках.

– Я все время думала о твоих словах. И я тебя прощаю. Потому что ты прав.

– Аэл…

– Я всё думала и думала, что же я такое? Что я – падшая женщина. Что я никому такая не сдалась.

– Не надо так, Аэл. У тебя широкие плечи. И прыгающая походка. Как будто у тебя пружинки на ногах.

Арс хотел отвлечь девушку, и его понесло. Он сам не мог остановить ту свою генетическую часть от своих родных.

– Если бы ты была выше, то смотрелась бы как спортивная особа. Я вижу тебя, как ты идёшь по улице, и, ты ведь много ходишь пешком, но у тебя всегда такой свежий вид, такая прямая осанка, и ты вертишь головой из стороны в сторону. Тебе всё интересно, всё любопытно. Как Калитке. Но ты не шифруешься, как порой делает он, а всегда открыта этому миру. Ты говоришь, что ты репчатка. Но я восхищаюсь тобой. Я не могу ходить так прямо, так свободно и открыто как ты.

Он ещё более ссутулил свои плечи, его патлы немного занавесили его ещё более тёмное в аналогичном освещении лицо.

– Ты права в своём выборе. Подобное тянет подобное. Ты, как дитя света. А я – донное животное. Поэтому не обращай внимания на мои слова и поступки. Мы как из разных миров.

Аэлита встала, заскрежетав ножками табуретки по кафельному полу, и подошла к парню. Она завязала ему глаза шарфом. Как для игры в прятки.

– Что бы ты не сказал сейчас. Дело сделано. Я поняла. Я что-то чувствую к тебе. И ты тоже как-то странно ко мне относишься. Когда я думаю, что нравлюсь тебе, мне хочется закрыть тебе глаза и стать невидимкой. Я, боюсь всё испортить. И боюсь потерять этот наш милый домик, в который мы попали. Боюсь, что мы станем, как я и колобочек. Боюсь, что мне надо будет готовить тебе еду и носить красивую одежду. Что надо будет теперь перестать ходить как Буратино, а носить атлас и бархат, и вооружаться веером. А самое подлое: я действительно оказалось просто шлюхой. И я отрицала это. Врала себе. Думала, что я хорошая приличная девочка. И никто мне не открывал глаза. Все врали. Даже колобочек верит мне, что я хожу в гости к подругам. Я слишком свободная да? Чтобы стать красивой женщиной, мне надо быть немного несвободной?

Арс схватился рукой за повязку, чтобы сорвать ее: "Боже, какая чушь!"

Но она сдержала его пальцы.

– Сиди. И будь добр, молчи. Если ты ещё что-нибудь скажешь этим жестоким ртом, я вынуждена буду сказать, что ты мне нравишься. Будь Калиткой. Будь ко мне субъективным.

Глава 26

Тут Арсен не вытерпел, схватил её за запястья, притянул к себе, наощупь обхватил голову и ровно попал поцелуем в губы.

Аэл, видимо, сначала, в своих расстроенных чувствах не поняла, но потом забрыкалась. Причём довольно сильно. Но Арс удержался, не снял повязку, оторвался от её лица, но не отпустил девушку в целом.

– Теперь ты молчи, падшая женщина. И не буди во мне плохого мальчика, не то падешь ниже некуда этой ночью.

Аэлита рефлекторно приготовилась хныкать, и все ещё пытаясь выбраться из его объятий, укусила его в плечо.

– Я расскажу дедушке!

Но тут же зажала себе рот пальцами, как будто он мог её видеть. Мало того, что она брякнула ему о том, что все докладывает старику, и теперь сейчас ведёт себя как полная дура. Вот болтушка. Но в то же время её тело не слушалось её, она и пугалась, и возбудилась, и продолжала бороться с его вцепившимися в неё руками.

Арсен слегка ослабил хватку и сам немного как будто успокоился.

– Хорошо. Да. Можешь хоть завтра обручиться с Николаем Петровичем. Или переехать к Калитке. Я не возражаю. Не надо меня этого… Если тебе от этого плохо. Если я причиняю тебе неудобство.

Аэл перестала вырываться и уставилась в место, где должно быть его взгляд устремился вниз, искать что-то в земле.

Арс выпустил её.

– Я сам буду тебя любить. А теперь допивай свой морс и пора на боковую: маленьким деткам давно пора спать, уже поздно.

Он мягко отстранил её, снял повязку, и не оборачиваясь в её сторону пошёл готовить её походную кроватку.

Глава 27

Конечно, ничего между ними после не случилась. Аэлита покорно полезла в постель, но обычно засыпавшая за считанные секунды, на этот раз не заснула, а молча проплакала в старую подушку добрых три часа.

Она и злилась на себя, и оплакивала свой первый настоящий поцелуй, и мучилась муками совести, вспоминая своего наивного колобочка. Даже не в тему огорчалась из-за того, что на ней была старая футболка и потертые шорты, а под ними скучное, простое, чуть ли не бабушкинское белье.

Таким парням всегда нравятся эффектные женщины, как тётушка Далила, а не такие луковые чумодросы, как я.

Аэл хотела встать и пойти к нему в комнату, но тут же передумывала, потому что не знала, что скажет и что сделает. А вдруг Арсен действительно рассердится на неё и возьмёт силой, или хуже того, прогонит в ночь.

Арс, все же, услышал, как она сморкается и вытирает свой носик об его одеяло, и думал, что это из-за того, что Аэл сильно разочаровалась в нем и плачет от испуга.

Он хотел подойти к ней, погладить по голове, успокоить, извиниться, быть нежнее облака, но знал что ничего такого не может придумать своим быдловским существом.

Кажется, я вообще перестал сам с собой сочетаться. Неужели я всегда был таким инстинктивным и безалаберным? Или эта девчонка проела остатки моих мозгов. Господи, Калитке был прав. Я же старше. Что я наделал. Знал же, что она инфантильна. Что сам инфантилен. Господи, если она перестанет со мной "тусоваться", мне кажется я этого просто не вынесу и усохну от тоски, как печальная дева.